300 дней после приказа о начале СВО. Чего ждать дальше

Во вторник исполнилось ровно 300 дней с начала спецоперации на Украине. Наверняка подавляющему большинству как участников СВО, так и тех, кто сопереживает ее ходу и желает победы в ней России, утром 24-го февраля все происходящее виделось по-другому. И по срокам, и по итогам, и по издержкам. Но, – как говорят небратья, не так сталось, як гадалось. Ведь, как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Так что, нижеследующий текст будет посвящен не популярным нынче разборам в духе, «что было бы, если..», а постарается подвести итоги реально случившегося и порассуждать о том, что же будет дальше.

Итак, по итогам. Поскольку возможности развития сюжета еще не исчерпаны, сразу оговорюсь – речь пойдет об итогах предварительных. Главный из которых в том, что несмотря на большие жертвы и разрушения, несмотря на драматичные перипетии оставления русскими войсками целых областей, мы так и не получили ответа на вопрос

«Для чего и ради чего все это было сделано?».

И речь не о текучке и не о тактике, с ними как раз все более-менее ясно. Речь – о глобальной стратегии, о целеполагании самой СВО. Действительно, в конце декабря основная уязвимость и ахиллесова пята спецоперации остается той же, что и в марте – неясные цели и неопределенные задачи не дают возможности дать обществу четкий сигнал насчет того, зачем на фронт уходят сотни тысяч мобилизованных, на каких рубежах остановится армия и, в конце концов, что именно считать нашей победой, а что – поражением.

Неудивительно, что на таком фоне общество все больше устает от вялотекущей войны без ясных целей и сроков завершения. Что прямо сказывается на популярности общественно-политической тематики в СМИ. Согласно подоспевшим прямо встык «300 дням после приказа» данным компании Mediascope, российские телезрители практически отказались от просмотра политических ток-шоу, переключившись на развлекательный контент. Так, в список ста самых популярных программ за последнюю неделю вошли лишь «60 минут» телеканала «Россия-1». Но если шоу Ольги Скабеевой и Евгения Попова заняло лишь 62-е место с рейтингом 1,5%, то шоу Соловьева, «Время покажет», «Место встречи» и другие – вообще вылетели и топа, не войдя в сотню лучших.

При этом исследователи отмечают неутешительную для политпропаганды динамику – раньше упомянутые программы пользовались зрительским спросом. Например, в конце октября в сотню самых рейтинговых передач вошли сразу пять политических ток-шоу. А тот же «Вечер с Владимиром Соловьевым» еще летом занимал седьмую строчку в рейтинге.

Сегодня же россиян больше интересует познавательный и развлекательный контент. Самые популярные программы – футбольные матчи и «Новая битва экстрасенсов». Схожая ситуация и на радио. Самая популярная новостная станция «Вести FM» занимает лишь 7 место с рейтингом 8,8%. Наиболее популярной станцией в России является развлекательная «Европа плюс» с рейтингом 13,4%.

Кто в этой ситуации виноват меньше всего, так это народ, массово бегущий во внутреннюю эмиграцию от военных сводок и разглагольствований говорящих голов в телевизоре. Основная часть вины – на власти, точнее, на том ее сегменте, задачей которого как раз и было дать массам понятную объяснительную картину происходящего. Причем такую, которая бы мобилизовала народ на тяготы длительной войны, а не демобилизовала его бодрыми рассказами о скорой победе над «тупыми хохлами», у которых все вот-вот развалится на радость нам.

Можно согласится и с мнением Олега Царева, называющего в качестве одной из причин угасания массового интереса к политическому контенту в СМИ то обстоятельство, что на этих шоу не отвечают на главные вопросы: когда и чем закончится очевидно неприлично затянувшаяся война. Правда и в том, что вместо осточертевших и безответственных балаболок зрители хотели бы видеть на экранах людей, принимающих решения или ответственных за те или иные участки работы, находящиеся сейчас «на передке» общественного внимания.

И снова слово Цареву:

«На Украине тоже, конечно, были ток-шоу, но больше в форме полит-дебатов. На Украине на них ходили люди, сами непосредственно принимающие решения и определяющие политику. На ток-шоу ходила Юлия Тимошенко, Пётр Порошенко, Арсен Аваков, Михо Саакашвили. У нас же на ток-шоу ходят одни и те же люди, среди которых много умных, интересных и достойных людей, не хочу никого обидеть, но они не имеют никакого отношения к принятию решений, тогда как зрители хотят видеть на дебатах непосредственно людей, принимающих решения, хотят видеть, как они спорят и доказывают свою точку зрения, хотят видеть разные точки зрения, представленные серьезными людьми».

Растущий среди тех, кто все же не утратил интереса к политике запрос на появление на основных медийных площадках серьезных людей с серьезным, обстоятельным, и главное – честным разговором о происходящем и о том, что нас ждет дальше – тоже один из побочных итогов забуксовавшей спецоперации. Ведь без честного признания в том, где именно и какие просчеты и ошибки допущены и без соответствующей гласной работой над этими ошибками, никакого движения вперед не будет. И тут нельзя не согласиться с еще одним топовым автором Сергеем Марданом:

«У каждой ошибки, у каждого провала есть фамилия, имя и отчество. И срыв гособоронзаказа должен всегда заканчиваться встречей со следователями и тяжелым приговором. То, что виноватых снова нет, ничего хорошего нам в будущем не обещает. Будущее обещает быть очень тревожным».

И хотя сказаны эти слова в конкретном узком контексте истории срыва гособоронзаказа на отечественные БПЛА, однако правота приведенной максимы не теряется и применительно к более широкому кругу явлений общественной жизни.

Возвращаясь к промежуточным итогам СВО. В полном соответствии с заветом гуру прикладной психологии Дейла Карнеги делать лимонный сок из доставшегося вам кислого лимона, полученное нами с вами как обществом опытным путем объективное знание о пределах возможностей страны, в которой мы живем, дорогого стоит. Не случись СВО, показавшее воочию кто и чего в России стоит, мы бы и дальше пребывали в уверенности о том, что многие из распиаренных за последние десятилетия из замков на песке – это неприступные крепости.

А так – есть время хотя бы попытаться превратить потемкинские деревни в реальную «линию Мажино» – до наступления Часа Х, когда противник, решив свои накопившиеся проблемы, вновь пойдет в наступление, чего он и так не скрывает.

Что же до вилки вероятностей, то наступившая зима, а вместе с нею и часть весны станут временем окончательного банкротства пустых надежд на какие-то договорняки с Западом, открыто объявившим о своем намерении судить Путина неким «международным трибуналом», а также по беспределу выпинать РФ из Совбеза ООН, лишив нашу страну последней линии обороны в международных структурах.

С чисто военной точки зрения наиболее уязвимым местом остается приазовский сухопутный коридор в Крым, да и сам полуостров, в случае успеха прогнозируемого многими удара ВСУ на запорожском направлении.

Рассматриваемая сейчас в качестве основной ставка на то, чтобы отсидеться за спешно возводимыми сейчас оборонительными сооружениями, постреливая из-за них по украинской инфраструктуре – не выглядит убедительной. В обороне войны еще никто и никогда не выигрывал.

С другой стороны, перейти в серьезное наступление даже имеющимися после недавно завершившейся частичной мобилизации ресурсами – тоже из разряда фантастики. Новое генеральное наступление потребует от России напряжения всех имеющихся сил и ресурсов, централизации управления в формате ГКО, перевода экономики на военные рельсы и сопоставимых с неприятелем нескольких волн мобилизации. Готово ли к таким потрясениям сложившееся в стране общество потребления – вопрос.

Идущая сейчас на полях информационных баталий дискуссия вокруг вирусных роликов, рекламирующих службу по контракту в ВС РФ – самая лучшая иллюстрация к подобным сомнениям. Основной вопрос тут – кто же по настоящему знает (или наоборот, не знает) общество, в котором живет, и его ценностные запросы и мотивацию – военкоры, критикующие подход «служить за деньги, а не за Родину», или анонимные исполнители и заказчики скандального рекламного продукта с их нарративом, что хорошая зарплата+соцпакет – это реальная альтернатива сложившейся в российской глубинке атмосфере безнадеги, когда условно говоря, нет уже того «завода», на который могли бы пойти работать выброшенные из реальной экономики мужчины репродуктивного возраста.

Откровенно говоря, автору этих строк кажется, что и противники, и защитники упомянутых роликов спорят не о том. Дело не в патриотизме или в деньгах, дело в решении конкретной инструментальной задачи, состоящей в том, чтобы вовлечь в армию сотни тысяч молодых мужчин. И правилен тот подход, который решению этой задачи способствует. Тем более – в нынешних условиях, когда (привет началу этого текста) «цели не определены, а задачи неясны».

Что, в свою очередь, тянет за собой невозможность пристегивания к СВО какой-то четкой идеологической объяснительной рамки. В условиях же, когда потенциальным воинам предлагается воевать и умирать за невероятно широкий диапазон целей, которые придумывает себе каждый всяк (от денацификации до бесперебойной работы аммиакопровода), на первый план у очень многих выходит забота о будущем конкретно своей семьи. И честно говоря, автор этих строк не видит в такой мотивации ничего плохого, даже рискуя при этом быть зачисленным критиками в обоз чьих-то «защитников» или «оправдателей».

Завершая. С момента приказа о переходе российской армией украинской границы прошло ровно 300 дней. Сегодня уже понятно, что Россия ввязалась в историю с открытым финалом, которую нельзя бросить на полдороги, даже если очень сильно хочется. СВО – как бы от нее не устали в обществе – это тот чемодан без ручки, который нести тяжело, но надо, а бросить не то что жалко, а просто опасно.

От того, встретит ли Россия финал этой истории со щитом или на щите, зависит будущее нас всех, хоть и по-разному. Бенефициарами победы станут практически все, пускай и в разной степени (кому-то, как обычно, достанется несравнимо больше, чем остальным). А вот в выгодополучателями поражения станут немногие – практически, как и в девяностые.

Именно с этой мыслью нам всем стоит встретить приближающееся начало второго года спецоперации.