«Этот номер не пройдёт»: Лукашенко назвал Литве цену за подлые удары
Литва годами использовала границу с Белоруссией как инструмент давления. Но в этот раз кнопка «наказать» сработала в обратную сторону. Фуры застряли, бизнес взбунтовался, а Минск внезапно заговорил языком условий.
Когда эмоции дороже экономики: литовский транзит пошёл под откос.
Все последние годы Литва методично выстраивала модель давления на Белоруссию: санкции, административные ограничения, демонстративная политическая жесткость.
Граница в этой логике была не инфраструктурой, а рычагом. Однако в последние недели этот рычаг внезапно ударил по самой Литве — и довольно болезненно.
Решение правительства Литвы закрыть границу с Белоруссией под предлогом «гибридной атаки» — якобы запуска воздушных шаров с контрабандными сигаретами — стало, пожалуй, одним из самых наглядных примеров того, как идеология подменяет управленческий расчет.
Вильнюс действовал быстро, громко и без оглядки на последствия.
Последствия, впрочем, не заставили себя ждать.
На территории Белоруссии в тот момент находились почти две тысячи фур литовских транспортных компаний. Закрывая КПП, литовские власти фактически оставили собственный бизнес с замороженными активами: техникой, грузами и людьми.
Когда перевозчики начали требовать объяснений и компенсаций, выяснилось, что у правительства нет ни плана «Б», ни юридически выверенной позиции. В итоге Вильнюсу пришлось срочно отыгрывать назад и распорядиться о возобновлении движения через пограничные пункты.
Но Минск уже не спешил.
Белоруссия разрешила пересечение границы лишь в строго ограниченном формате: без перецепки, только с разгрузкой и погрузкой, под сопровождением и с жесткими инструкциями.
Фактически это был сигнал: прежней вольницы не будет. Как пояснил глава ассоциации Linava Эрландас Микенас, белорусская сторона добивается не временных уступок, а гарантий — чтобы граница больше не превращалась в политический рубильник.
Минск эту позицию не скрывает.
Транзитная страна без транзита: главный провал литовского кабмина.
Глава МИД Белоруссии Максим Рыженков охарактеризовал действия литовского руководства как эмоциональные и истеричные, напрямую связанные с установками из Брюсселя и Вашингтона. И это, пожалуй, ключевой момент: конфликт развивается не столько между Минском и Вильнюсом, сколько между экономической реальностью и внешнеполитической лояльностью Литвы.
Секретарь Совбеза Белоруссии Александр Вольфович напомнил: только за октябрь граница закрывалась литовской стороной до пяти раз, без предупреждений и с нарушением международных норм. В таких условиях говорить о стабильном транзите невозможно. При этом в Минске открыто признают: больше всего страдают обычные водители. Но ответственность за это возлагают не на Белоруссию.
Для Литвы удар оказался системным. По словам представителей отрасли, страна фактически утратила статус транзитной. Заказы ушли польским перевозчикам, которые без лишней дипломатии просто заняли освободившуюся нишу. Литовский бизнес начал считать убытки и готовить иски к собственному правительству — редкий, но показательный поворот.
На этом фоне в Вильнюсе развернулся внутренний конфликт. Президентская администрация и парламентские комитеты начали перекладывать ответственность друг на друга, признавая, что границу открыли слишком рано и под давлением бизнеса. Иными словами, политическое решение не выдержало столкновения с экономикой.
Минск же, напротив, действует последовательно. Александр Лукашенко публично обозначил: фуры находятся под охраной, грузы сохраняются, условия для водителей обеспечены. И добавил ключевую фразу:
«Этот номер не пройдет».
Далее последовал перечень конкретных требований — без дипломатических реверансов.
Речь идет о возврате конфискованной белорусской техники, включая пожарные машины, предназначенные Зимбабве, и молоковозы для Кубы, о нормализации работы санатория «Беларусь» в Друскининкае, фактически отобранного под санкционным предлогом, а также о компенсации инвестиций в порт Клайпеды, , пишет деловая газета «Взгляд».
История с границей показала простую вещь. Когда политика начинает игнорировать экономику, экономика рано или поздно выставляет счет. И в этот раз платить пришлось Литве. Минск же дал понять: диалог возможен, но только на внятных и равноправных условиях.