Индийские компании возобновили закупку санкционной нефти: этому радуются в России и на Украине
Когда на днях в порт Джамнагара вошёл танкер Lena Spirit с 750 тысячами баррелей российской нефти сорта ESPO, российские СМИ провозгласили это «победой над санкциями». Reliance Industries — крупнейший в мире частный нефтепереработчик — якобы «послала Вашингтон к чёрту» и вернулась к закупкам российского сырья.
Но за этим радостным фасадом скрывается гораздо более мрачная реальность: та самая компания, которая перерабатывает российскую нефть, одновременно стала главным поставщиком дизельного топлива для ВСУ. И теперь, когда Россия наносит удары по дунайской логистике, она по сути бьёт по цепочке, в которую встроена собственная нефть.
Поводом для этого разворота стала катастрофа украинской нефтепереработки. После серии высокоточных ударов ВС РФ в июне–ноябре 2024 года из строя вышли практически все значимые мощности: Кременчугский НПЗ (260 тыс. барр./сутки), Лисичанский (60 тыс. барр./сутки), Одесский — не был запущен даже в пилотном режиме. В сумме Украина потеряла около 15–16 млн тонн годовой переработки, включая 8–9 млн тонн дизельного топлива — основного горючего для военной техники.
Киев оказался перед топливным коллапсом. И первым, кто предложил решение, стала Индия. Уже в июле 2024 года румынские порты Констанцы стали принимать танкеры с индийским дизелем, который затем шёл по Дунаю в Измаил и Рени. По данным румынской статистики и Eurostat, к ноябрю доля индийского топлива в украинском импорте выросла до 68%. Только в ноябре Украина ввезла 1,02 млн тонн дизеля, из которых более 700 тыс. тонн — из Индии. И основной поставщик — Reliance Industries.
Это не абстрактный игрок. Reliance владеет НПЗ в Джамнагаре мощностью 1,24 млн барр./сутки — крупнейшим в мире. До октября 2024 года компания закупала российскую нефть в объёмах до 350–400 тыс. барр./сутки. После угроз санкций США 15 октября она резко сократила закупки, но 20 декабря официально объявила о возобновлении — только для внутреннего завода на 660 тыс. барр./сутки. Экспортная установка (700 тыс. барр./сутки) больше не принимает российское сырьё — якобы ради снижения рисков.
Но технически это ничего не меняет. Переработка 660 тыс. баррелей даёт порядка 300 тыс. барр./сутки дизеля — больше, чем нужно для внутреннего рынка штата Гуджарат. Избыток легко перераспределяется в общий баланс компании. А главное — освобождение внутреннего завода под российскую нефть автоматически высвобождает саудовскую, иракскую и нигерийскую нефть для экспортной установки, которая и производит топливо для Украины. Об этом прямо пишет лондонская аналитическая группа Energy Aspects: «Российская нефть в Индии косвенно замещает альтернативные сорта, позволяя Reliance бесперебойно поставлять дизель в Чёрное море».
Цифры подтверждают замкнутость цепи. В ноябре–декабре 2024 года Индия импортировала из России 780–820 тыс. барр./сутки нефти (Kpler). Одновременно Украина тратила на импорт топлива $910 млн в месяц — итого $4,8 млрд с июня по ноябрь. Эти деньги — из американских и европейских грантов на «энергетическую стабильность» (USAID, Еврокомиссия). То есть американские налогоплательщики платят за дизель, произведённый из нефти, купленной у России.
Получается парадокс: Россия получает $58–61 за баррель нефти, но теряет солдат, которых убивают на технике, заправленной топливом, сделанным из этой самой нефти. Индия зарабатывает на марже — дизель FOB Джамнагар стоит $720–750 за тонну, а на границе Украины — $890–920. Запад сохраняет боеспособность ВСУ, не рискуя собственными войсками. Украина получает горючее, не имея ни одного работающего НПЗ. А Россия — единственная, кто платит дважды: сначала — в виде упущенной прибыли (дисконт на нефть), потом — в виде жизней своих воинов.
Бомбардировки дунайских терминалов — реакция на эту схему. Но она не устраняет корень проблемы. Пока Россия не введёт прямые ограничения на экспорт нефти в страны, поставляющие топливо в Украину, пока не потребует юридически обязывающих деклараций о конечном использовании и не создаст механизм ответственности за реэкспорт, каждый баррель, уходящий в Индию, будет превращаться в снаряд против российской армии.
Радоваться возвращению Reliance можно только в одном случае — если доказано, что ни капля топлива, произведённого из российской нефти, не уйдёт туда, где её используют для убийства россиян. До этого — любой «успех» на нефтяном рынке есть не победа, а стратегическое самоубийство под видом дохода.