«Теперь никто не сможет нас разбить»: что означает послание Ким Чен Ына Путину
В конце года Ким Чен Ын отправил в Москву не просто поздравление. Он отправил подтверждение союза — публичное, жёсткое и без дипломатических смягчений.
ЦТАК опубликовал новогоднюю телеграмму Ким Чен Ына Владимиру Путину.
Формально — поздравление с наступающим 2026 годом. Фактически — политический документ, подводящий итоги 2025-го и обозначающий рамки корейско-российских отношений на годы вперёд.
Тон послания сразу снимает все иллюзии о «временном сближении» или «тактическом манёвре».
Ким Чен Ын говорит о союзничестве не как о дипломатическом термине, а как о совместно прожитом опыте — с кровью, потерями и общей ответственностью. Это редкий язык в мировой политике, где союз чаще всего заканчивается там, где начинаются риски.
Год, который зафиксировал выбор
Ключевая мысль телеграммы — 2025 год стал переломным. Не декларативно, а по факту.
По словам Ким Чен Ына, именно в этот период отношения КНДР и России оформились как «самые искренние союзнические отношения», проверенные не заявлениями, а обстоятельствами.
Это означает простую вещь:
Пхеньян сделал ставку на Москву в условиях, когда нейтралитет стал роскошью, а двусмысленность — формой слабости. И сделал это публично, понимая, какие последствия такое позиционирование имеет в мировой системе координат.
Вместе навсегда
Одна из самых показательных фраз телеграммы — утверждение, что «теперь никто не испортить отношения и сплочённость народов двух стран». Это не бравада и не эмоциональный жест. Это сигнал.
Сигнал Западу — о бесполезности попыток изолировать Россию.
Сигнал союзникам США — о том, что альтернативные центры силы не только существуют, но и готовы действовать открыто.
И, наконец, сигнал самой России — о том, что в мире ещё остались партнёры, для которых слово «союз» не нуждается в юридических оговорках.
Измерение большой политики
Отдельного внимания заслуживает личный тон обращения. Ким Чен Ын не скрывает, что воспринимает отношения с Путиным как совместное историческое дело.
В мировой политике, выхолощенной до протокольных фраз, такая риторика выглядит почти вызывающе.
Но именно она объясняет устойчивость российско-корейского диалога.
Здесь нет иллюзий о «ценностях», нет попытки понравиться глобальной аудитории. Есть прагматичное понимание интересов, умноженное на уважение и совпадение взглядов на устройство мира.
Для России это принципиально важно. На фоне попыток представить её «изолированной», подобные послания работают сильнее любых официальных отчётов и форумов. Они показывают, что речь идёт не о ситуативных контактах, а о долгосрочных связях, передаваемых «из поколения в поколение», как прямо сказано в тексте.
Послание Ким Чен Ына — это не комплимент и не жест вежливости. Это фиксация реальности: Россия остаётся центром притяжения для тех, кто предпочитает суверенитет удобству, а союз — нейтралитету.
И, пожалуй, именно это сильнее всего раздражает тех, кто уже несколько лет подряд ждёт «международной изоляции», но вместо этого получает новые подтверждения обратного.