А есть ли вообще у администрации Байдена экономическое мировоззрение?

У геоэкономических советников из команды Джо Байдена разные взгляды на то, как разрабатывать политику США. При правильном подходе фраза «это глупая экономика» может стать лучшим способом решения проблемы глобальной незащищенности. Статья состоит из трех частей, посвященных роли политической экономии в создании справедливого и устойчивого международного порядка.

Какова история Америки о том, как экономическая политика связана с международной безопасностью? Я думаю, что долгое время эта история была некой версией «большой, тупой, красивой мечты теории мира Макдональдса». В эти дни, я не думаю, что он один. И хотя это не вина президента Байдена, это его наследство, и оно мешает формулированию экономической стратегии.

Две самые большие тематические критические мысли, выдвинутые против внешней политики Байдена, заключаются в том, что 1) она просто невероятно чрезмерно милитаризована и 2) в ней отсутствует значимая экономическая составляющая. У меня есть статья в журнале Foreign Policy, посвященная последнему пункту, то есть, отсутствию экономической стратегии, что особенно бросается в глаза в политике США в Азии. Критики могут иметь разные представления о том, какие виды экономической политики будут лучше, чем статус-кво, но жалобы на то, что Байден крайне несовершенен в области международной экономической политики, касаются консерваторов, корпоративных либералов и антиимпериалистических левых. За исключением карательных санкций, не существует никакого экономического государственного управления, направляющего разрозненные политические решения к какой-то большой цели, соответствующую интересам демоса.

Это позор, потому что при правильном использовании «это экономика, глупец» может быть лучшим средством (и единственным надежным средством) решения проблемы глобальной нестабильности. Беспокоитесь о фашизме или глобальных ультраправых? Вам нужно будет что-то сделать с нестабильностью рабочих как дома, так и за границей. Беспокоитесь о вызванной климатом нестабильности, будь то в гуманитарном или экономическом смысле? Вам нужно будет помочь развивающимся странам осуществить справедливый энергетический переход. Беспокоитесь о геополитических амбициях Китая? Тогда вам не следует использовать торговые сделки для повышения мобильности капитала, а вместо этого следует уделять приоритетное внимание поддержке экономик Глобального Юга. Беспокоитесь о росте глобальных гражданских беспорядков? Или хотите быть на стороне расовой справедливости? Тогда вам лучше проводить денежно-кредитную политику, которая способствует полной занятости.

В подобных примерах я могу набраться смелости, чтобы сказать, что именно следует делать, потому что у меня есть история, и в ней говорится, что корень незащищенности лежит в устойчивом неравенстве, а единственным средством правовой защиты является демократическое политическое вмешательство для перераспределения власти и ресурсов. Этот диагноз выдвигает на первый план политические проблемы, которые, возможно, не воспринимаются так серьезно в основной внешней политике (например, дисбаланс между глобальным Севером и Югом), и предписывает соответствующие решения основных проблем (таких как Китай), которые логически следуют из диагноза, но которые отсутствуют из-за текущего интеллектуального недомогания.

Возможно, у вас другая теория о том, как экономика связана с безопасностью, чем у меня. Может быть, вы думаете, что капитал важнее рабочих, или что развивающиеся страны не должны иметь экономического суверенитета. Может быть, вы думаете, что «капиталистический мир» законен и не несет в себе рисков войн между крупными державами. Если вы верите в эти вещи, мы можем не согласиться, но, по крайней мере, есть что оценить; разговор о стратегических альтернативах, а не о наборе предписывающей ситуативности. Это не означает, что решения в реальной жизни должны соответствовать плану; это не то, как работает мир политики.

Но с аналитической точки зрения важно, чтобы у вас действительно была точка зрения, которая диагностирует проблемы, объясняет вещи и на основе этих объяснений предписывает политику. Если вы этого не сделаете, ваша «стратегия», скорее всего, окажется бессмыслицей, а ее внутреннее обоснование будет скрыто от ответственности. Эта история о том, как заключить что-то вроде справедливого мира с помощью экономического государственного управления, закладывает основу для того, какой должна быть экономическая стратегия США. Я не верю, что администрация Байдена даже способна на это. Это звучит так, будто не верю Байдену, но это правда. Белый дом со временем выпустит какой-нибудь глянцевый документ с «экономическими рамками». Они удовлетворят задачу иметь то, что они назовут экономической стратегией.

В Управлении политического планирования Государственного департамента даже есть пара человек, занимающихся экономической политикой. И я признаю, что администрация Байдена делает хорошие вещи на глобальном экономическом фронте. Но какова их перспектива, их экономическое мировоззрение? Последовательны ли они в своем выборе и приоритетах или даже в своих операционных предположениях? Из того, что я знаю об административном персонале, почти все, кто имеет отношение к экономическому управлению государством, либо приняли мантры неолиберальной глобализации, либо являются кейнсианцами, занимающимися экономическим национализмом. Каковы бы ни были достоинства этих конкурирующих точек зрения, они тянутся в принципиально противоположных идеологических направлениях.

Что еще более важно, это подходы к политической экономии, которые искажают то, что я считаю проблемами устойчивого неравенства в глобальном масштабе. Я просто не понимаю, каким образом неолиберальная глобализация или неокейнсианство являются рецептом любой версии честного или справедливого (и, следовательно, прочного) международного порядка. И действующая альтернатива бардаку с мешаниной из двух этих рецептов вряд ли будет лучше, чем любая точка зрения по отдельности.

ВАН ДЖЕКСОН, профессор международных отношений в Веллингтонском университете Виктория, Новая Зеландия. Статья впервые опубликована The Duck of Minerva.