Иран становится катализатором более тесных связей в треугольнике Турция-ОАЭ-Израиль

Нападения на эмиратские и турецкие объекты со стороны сил, враждебных по отношению к нормализации отношений с Израилем, вряд ли являются простым совпадением, поскольку перспектива нового регионального партнерства раздражает Иран.

На фоне перекрещивающихся движений сближения в треугольнике Турция-Объединенные Арабские Эмираты-Израиль, эмиратские и турецкие объекты подверглись целой череде нападений. Ответственность за атаки взяли на себя связанные с Ираном группировки.

В прошлом месяце поддерживаемые Ираном хуситы, воюющие с коалицией под руководством Саудовской Аравии в Йемене (на стороне саудовцев воюют и ОАЭ), трижды обстреливали ракетами ОАЭ. Последняя атака произошла 31 января, когда президент Израиля Исаак Херцог посетил Абу-Даби. Затем турецкая военная база в Ираке подверглась атаке 3 февраля, на следующий день после того, как Альвият аль-Ваад аль-Хак, группа, связанная с иракской про-иранской организацией шиитских ополченцев «Катаиб Хезболла», заявила о запуске четырех беспилотников, нацеленных на важнейшие объекты в Эмиратах.

Поскольку Израиль стремится добавить измерение безопасности к своим связям с ОАЭ и Бахрейном после соглашений Авраама, жесткая реакция Ирана, направляемая через посредников, не должна стать неожиданностью. Не стоит удивляться и нападению на Турцию на фоне ее стремления нормализовать отношения с тяжеловесами Персидского залива и Израилем.

Турецкие войска на базе Башика вблизи Мосула подверглись нападению не в первый раз. Но время инцидента 3 февраля, когда было выпущено 18 ракет, было явно показательным. До сих пор неизвестная группировка, называющая себя «Ахрар Синджар», заявила, что напала потому, что иракское правительство не смогло защитить Синджар, регион езидов, где Турция преследует Рабочую партию Курдистана (РПК) и ее местные филиалы. РПК, которую Анкара объявила «террористической группой» в связи с ее вооруженной кампанией в Турции, уже давно имеет базы в горах Иракского Курдистана вдоль турецкой границы. С 2014 года она распространила свое присутствие на Синджар после оказания помощи езидам в борьбе с «Исламским государством» (запрещено в РФ).

Вполне вероятно, что «Ахрар Синджар» связана с иракскими Силами народной мобилизации (СНМ) – шиитским ополчением, в основном поддерживаемым Ираном, известным также как «Хашд аш-Шааби». Сразу после нападения «Хамид аль-Мусави», лидер шиитского альянса «Фатх» и про-иранского блока «Рамочная координация» в Ираке, поклялся изгнать из Ирака все «оккупационные силы», включая американские и турецкие войска.

Анкара проигнорировала неоднократные призывы Багдада эвакуировать базу Башика, которую она создала в 2015 году… За день до атаки на базу Турция нанесла удары по целям в Синджаре и Махмуре, а также в Дерике в Сирии. Удар по Махмуру унес жизни восьми человек, в том числе пяти членов РПК, еще 17 человек получили ранения. В Дерике были убиты четыре бойца возглавляемых курдами Сирийских демократических сил (СДС), которые Турция рассматривает как ответвление РПК. В своем выступлении 3 февраля президент Реджеп Тайип Эрдоган похвалил Региональное правительство Курдистана во главе с Нечирваном Барзани за «возросшую солидарность» с Турцией в борьбе с РПК.

Другим общим фактором нападений про-иранских ополченцев (хуситов в Йемене и шиитских боевиков в Ираке, – прим.) на эмиратские и турецкие объекты могут быть продолжающиеся усилия по созданию коалиционного правительства в Ираке. Шиитский клерикал Муктада аль-Садр, победитель октябрьских выборов, разозлил Тегеран, настаивая на создании правительства большинства с двумя суннитскими блоками и курдами, исключая проиранские шиитские партии. В то время как Тегеран настаивает на создании единого шиитского фронта, как это происходит в Ираке с 2005 года, план Садра, похоже, совпадает с интересами Турции и ОАЭ.

Садр также выступал против военных операций Турции в Ираке, но для Анкары он кажется более разумным вариантом, чем конкурирующий шиитский блок, в число лидеров которого входит бывший премьер-министр Нури аль-Малики.

В 2009 году Садру был оказан прием на высоком уровне в Анкаре, включая встречи с тогдашним президентом Турции и с Эрдоганом, который в то время был премьер-министром. В последующие годы состоялось еще несколько контактов с Садром, но без особых результатов. В 2016 году сторонники Садра были в первых рядах протестующих против базы Башика у посольства Турции в Багдаде. Сам Садр выступал против использования Ирака иностранными державами и критиковал операции Турции против РПК на территории Ирака.

Тем не менее, более националистическая позиция Садра, направленная против иранского влияния в Ираке, важна для Анкары. И Турция, и суннитские страны Персидского залива были бы удовлетворены правительством под руководством Садра, которое ограничило бы иранское влияние в Ираке.

В Эмиратах нападения хуситов и визит Херцога омрачили недавнюю оттепель в отношениях с Ираном и, как сообщается, помешали планам визита президента Ирана в начале февраля. Ссылаясь на связи ОАЭ с Израилем, хуситы угрожают новыми нападениями, а премьер-министр Израиля Нафтали Беннет предложил Эмиратам «поддержку в области разведки и безопасности» в письме наследному принцу Абу-Даби Мухаммеду бин Зайеду.

Между тем, министр обороны Израиля Бенни Ганц подписал соглашение о сотрудничестве в области безопасности с Бахрейном во время своего первого визита в королевство 3 февраля.

То, что Израиль добавил к своим связям со странами Персидского залива сотрудничество в области разведки и обороны, безусловно, вызывает тревогу у Тегерана. В телефонном разговоре со своим эмиратским коллегой 2 февраля министр иностранных дел Ирана заявил, что никто не выиграет от продолжения войны в Йемене, и предупредил, что растущее присутствие Израиля в Персидском заливе представляет угрозу для всех стран региона.

Иран также провел переговоры с Саудовской Аравией, но из-за эскалации в Йемене диалог, организованный при посредничестве Ирака, так и не состоялся. Подготовка к пятому раунду переговоров все еще ведется.

На фоне всех этих событий Эрдоган дал понять, что энергетическое соперничество в Восточном Средиземноморье является основным фактором в стремлении Турции к нормализации отношений с Израилем. Выступая перед журналистами 3 февраля, он преуменьшил значение временного прекращения Ираном поставок газа в Турцию, выделив при этом сотрудничество в газовой сфере с Израилем как одну из главных тем предстоящих переговоров с Херцогом в Анкаре. По его словам, Турция готова «использовать израильский газ внутри страны и, кроме того, участвовать в совместных усилиях по транспортировке газа в Европу».

Поскольку Анкара стремится наладить связи с Израилем и странами Персидского залива, сотрудничая в области обороны, такая перестройка региональных сил вряд ли понравится Тегерану. Ирак, похоже, является первым фронтом, на котором проявляется раздражение Ирана по отношению к Турции.