Си и Эрдоган между Байденом и Путиным

Глава МИД России Сергей Лавров в интервью РБК заявил, что стран, которые поддерживают Москву в связи с ситуацией на Украине, большинство, но они находятся под беспрецедентным давлением. Первыми, кого назвал Лавров – это Китай и Турция. По его словам, наблюдается «просто хамство, которое извергается из Вашингтона, оно, я не знаю, запредельное».

Помимо того, официальный представитель Европейской комиссии Питер Стано сообщил, что Евросоюз ведет работу с Анкарой, Пекином и другими столицами, «чтобы те поддержали санкции против России и не способствовали бы обходу этих ограничительных мер». Стано заявил, что Евросоюз стремится создать «единый фронт на международном уровне» для «изоляции российского руководства из-за украинского кризиса».

Китай и Турция – страны с разными весовыми категориями в мировой политике. Но в нынешней ситуации их объединяют заявленные ими посреднические усилия в урегулировании отношений между Москвой и Киевом. При этом, как признает «коллективный Запад», Турция оказывается более продвинутой в практической реализации своего миротворческого сценария.

При ее посредничестве в Анталье была проведена встреча между Лавровым и главой МИД Украины Дмитрием Кулебой. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ходе недавнего телефонного разговора со своим российским коллегой Владимиром Путиным предложил избрать Стамбул или Анкару в качестве площадки для возможных переговоров на высшем уровне между Киевом и Москвой.

Эрдоган ссылается на свои хорошие отношения с руководством Украины и России, объясняя собственные усилия исключительно озабоченностью «проблемами региональной безопасности». Хотя за этим тезисом скрывается также желание после второй карабахской войны более активно развернуться на постсоветском пространстве. Ему подыгрывает и украинский президент Владимир Зеленский, который говорит, что рассматривает Турцию в качестве одной из стран, которая могла бы выступить в роли «гаранта безопасности Украины».

Что касается Китая, то его посреднические усилия пока обозначены только на уровне заявлений и не нашли публичного признания в Киеве. Ведь Пекин открыто разделяет озабоченность Москвы расширением НАТО, поскольку сталкивается с аналогичной угрозой. По словам главы китайской дипломатии Вана И, «сегодня США пытаются выстроить у рубежей КНР индо-тихоокеанскую версию НАТО».

В то же время Китай в ответ на трансформацию американских военных альянсов не намерен создавать военные блоки с Россией. Ван И подчеркнул, что Пекин в отношениях с Москвой придерживается принципов «неприсоединения к блокам, неконфронтации и ненаправленности против третьих стран».

Но, как показали состоявшиеся виртуальные переговоры председателя КНР Си Цзиньпиня с президентом США Джо Байденом, а до этого телефонные переговоры Байдена с Эрдоганом, американцы в отношении Турции и Китая пытаются действовать с позиции силы, «убеждая» их в отсутствии или недостаточности «иммунитета противодействия».

Турецкая и китайская дипломатии свое нынешнее нейтральное отношение к украинскому конфликту объясняют Вашингтону готовностью к посредническим усилиям, что не предполагает участие в санкциях против России.

Все это говорит о том, что у Турции и Китая, несмотря на очевидные расхождения в политической оценке как самого украинского кризиса, так и его причин, есть нечто общее в характеристиках заявленного нейтралитета. Они находятся меж двух огней: не желают портить отношения с Россией и не хотят сжигать мосты с Западом.

Тем не менее, Анкара в треугольнике НАТО – Россия – Турция объективно вносит раскол в отягощенный противоречиями Североатлантический альянс, что нервирует Вашингтон. А Китай безотносительно противостояния России с Западом и Украиной ведет свое собственное противоборство с США.

Американцам становится непросто давить на Пекин и Анкару еще потому, что это может способствовать политическому сближению Си Цзиньпиня и Эрдогана на платформе медиаторов украинского кризиса.

Но на Востоке ничего не происходит лишь по одной причине. Движущей силой возможного турецко-китайского сближения остаются экономические интересы сторон, включая инфраструктурные проекты в рамках китайской инициативы нового Шелкового пути. Для Анкары может быть важна опора на Китай в ситуации санкционного давления со стороны США из-за покупки российских С-400, а также европейских санкций.

Вот почему турецкие власти, проявляя в определенной степени гипертрофированную активность на украинском направлении, часто оглядываются на Пекин. Тем более что в отличие от России и Китая западные партнеры продолжают воспринимать Турцию как «страну второго сорта», если даже не «третьего».

Поэтому хотя Белый дом дает понять Пекину и Анкаре, что те «понесут ответственность за любые действия, которые они предпримут для поддержки российской агрессии на Украине», вместо ожидаемого Западом «единого антироссийского фронта на международном уровне» с участием Турции и Китая может получиться совершенно иное. Американское давление на турок и китайцев уже не критично.

Елена Панина, директор Института РУССТРАТ