«Мы находимся на поворотном моменте»: приближаются выборы, что осталось от французских левых?

В Жуаньи, где фатализм подпитывает ультраправых, избирателям нужно новое видение от основных левых, чтобы улучшить свою жизнь

Жан-Люк Меланшон, харизматичная фигура крайне левых, в настоящее время занимающая третье место в опросах, которого многие считают единственным кандидатом от левых, имеющим шанс пройти во второй тур президентских выборов. Фото: Сара Мейссонье/Reuters.

Региональный экспресс-поезд Бургундия-Франш-Конте всего за 74 минуты домчит вас из Парижа до Жуаньи на берегу реки Йонна в северной Бургундии. Здесь окраина столичного пригородного пояса встречается с сельской местностью среди узких улочек фахверковых домов и средневековых церквей, окруженных полями и виноградниками Кот-Сен-Жак.

На протяжении десятилетий преимущественно сельскохозяйственный район был благодатной почвой для многих оттенков французских левых — Сопротивление, а затем президент-социалист Франсуа Миттеран укоренились в Бургундии, казалось, прочно. И сегодня именно здесь французский социализм почти останавливает сползание массовой поддержки к ультраправым.

Десять лет назад французская левоцентристская Социалистическая партия (PS) была движущей силой французской политики: у нее был президент Франсуа Олланд; большинство в обеих палатах парламента, Национальной ассамблее и Сенате; контроль над большинством местных властей крупных департаментов страны.

Теперь, менее чем за две недели до первого тура президентских выборов, кандидат Анн Идальго, мэр Парижа, отстаёт в последних опросах на 1,5% (ниже, чем у овцевода по имени Жан Лассаль и кандидата от Коммунистической партии Фабьена Русселя). Основные левые находятся в электоральной черной дыре, оставляя своих избирателей перед тем, что они называют кассе-тет – большой головной болью.

Проголосуют ли они за левого кандидата из принципа, даже если опросы общественного мнения показывают, что ни у кого нет ни малейшего шанса пройти во второй тур (за исключением, возможно, Жан-Люка Меланшона, харизматичной фигуры крайне левых, который в настоящее время занимает третье место в опросах, но многим представляется слишком радикальным)? Проголосуют ли они за Эммануэля Макрона, чтобы сдержать ультраправую Марин Ле Пен? Или они отсидятся дома и вообще не пойдут голосовать?

Предвыборный плакат президента Франции и La République En Marche! (LREM) кандидат от партии Эммануэль Макрон в Париже. Фотография: Эммануэль Дюнан/AFP/Getty Images .

Николя Соре, сидя в своем кабинете мэра с видом на реку Йонну в Жуаньи, смирился с поражением своей партии на президентских выборах. «Как и вы, я могу только констатировать, что победить на этих выборах не представляется возможным», — говорит он дипломатично и, как сторонник Идальго, с сожалением. На местном уровне Сорета, популярного мэра, можно поздравить с политическим подвигом, который оказался невозможным на национальном уровне: на последних муниципальных выборах и выборах в департаменты он объединил ряд левых кандидатов, включая зелёных и коммунистов, чтобы не прошёд крайне правый кандидат.

«Мы поняли, что если не объединим усилия, то можем только проиграть, — говорит Сорет. — Поэтому мы собрались вместе и согласовали местную программу, основанную на местных проблемах и местных знаниях, и поэтому она сработала. Я действительно не думаю, что это было бы возможно на национальном уровне, но на местах левые все еще здесь, избиратели все еще здесь, а выборные должностные лица все еще здесь. Мы показали, что есть левые избиратели. Иногда нужно копнуть немного глубже, чтобы найти их, но они есть».

Жуаньи стал символом «периферийной Франции» — этот термин используется для обозначения территориального разрыва между городом и деревней, население которых в бедственном положении: лишено работы, общественных услуг, доступа к высокоскоростному Интернету и, поскольку они больше зависят от автомобилей, – среди наиболее пострадавших от резкого роста стоимости жизни.

Это было одно из первых мест, которое Идальго посетила во время старта своей кампании, объявив его типичным для больной, сельской и полусельской Франции, полной людей, беспокоящихся о своем будущем так, как этого не понимают горожане. «Фабрики и предприятия закрыты и не заменены, коммунальные службы ушли, центр города опустел, молодежь больше не находит работы, а их родители обеспокоены», — сказала она после той поездки.

Мэр Парижа и кандидат в президенты от PS Анн Идальго произносят речь во время предвыборного митинга в Лиможе 22 марта 2022 года. Фото: Pascal Lachenaud/AFP/Getty Images.

«Жовиньен», как называют себя 9500 жителей города, имеют веские причины чувствовать себя на обочине, приняв на себя основную тяжесть крупных административных реорганизаций последних двух десятилетий. В течение 260 лет это был гарнизонный город, но в 2010 году правое правительство Франсуа Фийона отправило местный полк в Эльзас на востоке Франции, и в одночасье он потерял 410 военных и гражданских лиц, которые вложили около 80% своего общего годового дохода в 7,8 млн евро в местную экономику. Затем город лишился также своих магистратов и торговых судов, а также родильного и хирургического отделений больницы. Его казначейство, налоговые органы и комиссариат полиции были сокращены. В 2008 году фабрика Stypen, дочерняя компания Bic, производившая авторучки для школьников страны, закрылась, в результате чего 61 местная женщина, в основном среднего возраста, осталась без работы. В докладе Сената за 2011 год Жуаньи характеризуется как «город-мученик» политики правого правительства.

«Всё это было сделано без каких-либо консультаций с нами, — говорит Сорет об административных изменениях. — Они были навязаны нам. Мы были городом, который снова и снова били по голове. Десять лет мы стояли на коленях и только сейчас медленно встаем на ноги. Но это привело к определенному фатализму среди населения, который подпитывает крайне правых».

Согласно последней государственной статистике за 2019 год, около 29% населения Жуаньи живет за чертой бедности, что намного выше среднего показателя по стране. Фото: Сильвен Оливейра/Алами.

Марсель Рейно, владелец компании Couleurs Leroux, которая поставляла высококачественные пигменты и масляные краски художникам, в том числе Сальвадору Дали, в течение 112 лет, говорит, что слышит много местных разговоров о поддержке ультраправого Национального объединения Ле Пен (RN).

«В уличных [для дальнобойщиков] кафе все зависит от того, как они будут голосовать за RN, потому что они чувствуют, что их социальная защита, их зарплата, их часы, их условия становятся все хуже и хуже. Это очень странно, потому что это традиционные левые избиратели. Кажется, они больше не верят в искренность PS или, что более важно, в её способность улучшить свою жизнь. Эти люди, голосующие за RN, не «фашисты»; они голосуют за RN, потому что не чувствуют, что PS защитила их или улучшила их положение».

61-летний Рейно беспокоится о бездомности, бедности, социальной справедливости, неравенстве и недооценке основных работников, таких как медсестры и учителя. Он поддерживает идею всеобщего минимального дохода — ключевое обещание кандидата от социалистов в 2017 году — но говорит, что не уверен, за кого он будет голосовать на этот раз. И он такой не один.

Марсель Рейно, художник, получивший образование в области изящных искусств и проживающий в Жуаньи, на своей фабрике. Фотография: Ким Уилшер/The Guardian.

С учётом того, что президентская кампания до сих пор осёдлана крайне правыми и их одержимость тремя «и» — исламом, иммиграцией и интеграцией — умеренные левые избиратели чувствуют себя политически сиротами, а может быть и ещё хуже. Если Идальго не наберет 5% в первом туре, расходы на её предвыборную кампанию не будут возмещены государством, в результате чего PS окажется в финансовом кризисе незадолго до июньских выборов в законодательные органы.

Политологи говорят, что левые во Франции, как и везде в Европе, пострадали от тектонического сдвига вправо, вызванного популизмом. Для мейнстримных левых, которых иногда называют «правительственными левыми», спираль началась во время единственного президентского срока Олланда в 2012–2017 годах, когда его обвинили в подрыве репутации партии неолиберальной повесткой дня. После президентской гонки 2017 года, когда кандидат от PS не прошел во второй тур (катастрофа также постигла правоцентристскую Les Républicains), стало ясно, что мейнстримные левые проиграли голоса рабочего класса крайне правым, радикальные голоса — Меланшону, а умеренные левые — либо новой центристской партии Макрона, либо зелёным.

Тома Геноле, политолог левого толка, утверждает, что Меланшон совершил «монументальную ошибку» после того, как стало ясно, что голоса PS разошлись. «Он должен был адаптировать свой дискурс, собрать вокруг себя всех левых и восстановить левое единство позади себя. Вместо этого он радикализировал его и потерял умеренных левых. В 2017 году все просили Меланшона сделать это, а он недвусмысленно послал их».

Кандидат в президенты от Международной Федерации Жан-Люк Меланшон выступает с речью во время своего предвыборного митинга в Марселе 27 марта 2022 года. Фото: Ален РОБЕРТ/SIPA/REX/Shutterstock

32-летняя Манон Обри, сопредседатель левых в Европейском парламенте, и активистка партии Меланшона «Безумная Франция», считает, что PS подходит к концу своей политической жизни, и французским левым пора перегруппироваться вокруг нового, более радикального видения жизни. То, что шансы Меланшона медленно, но растут по последним опросам, предполагает, что некоторые избиратели согласны с ним.

«Для людей моего поколения PS нечего сказать или предложить. Мы находимся в поворотном моменте для левых во Франции. Это не означает, что социалистические идеи мертвы, но они должны возродиться в новой политической силе, — говорит Обри. — Наш посыл на этих выборах заключается в том, что мы должны устранить крайне правых в первом туре, тогда мы сможем провести надлежащие дебаты о двух совершенно противоположных взглядах на общество, о взглядах Эммануэля Макрона и Жана-Люка Меланшона».

А в Жуаньи Рейно, как и многие другие, всё еще размышляет, за кого голосовать в первом туре. «Может быть, Меланшон, — говорит он. — Может быть, зеленые. Для меня это не вопрос правых или левых, а решение проблем, которые волнуют людей, а именно бедность и будущее планеты. Как мы можем жить в стране с людьми, которые имеют такое богатство, а есть те, кто на улицах, у которых нет крыши над головой, нечего есть… вот на что я хочу чтобы кто-то ответил».