Письма из Европы

Доброго вам ранку, дражайшая моя Гарпына Ашотовна.

Во первых строках своего письма сообщаю, шо пишу вам с дороги в Европу.
Доехали мы хорошо. На границе с Польшей наши хлопцы лютые и боязливые, долго рассматривали мою справку об инвалидности и спрашивали, почему на ней печати нашего сельского головы. Пришлось выплюнуть в руку кусочек сырой куриной печени — мол, смотрите, люди добрые, вон уже легкие отпадают. Хлопцы сразу прониклись и отстали, хоть и взяли в качестве налога на борьбу с врагом тыщу евро.
Прямо на границе в нашем автобусе выявили притаившегося москалюгу. Он не смог правильно повторить слово «паляныця», потому хлопцы били его долго и задумчиво, пока не прибежала его сестра из ближнего сортиру на погранпереходе.

Оказалось, шо он просто заикается с детства. А это никак не мешает ему понимать команды и стрелять из автомата, сказали хлопцы. Потому его сразу забрили и отправили на фронт, прямо с польской границы.

Наш автобус в полном составе отказался выходить в Польше. Сидим и терпим уже сутки. Ждем, пока поляки не плюнут и не отстанут от нас.

Пока все у меня хорошо, чего и вам желаю, дражайшая Гарпына Ашотовна. Напишу сразу, как окажусь в Великой Германии.

До побачення.

*****

Витаю вас, дражайшая Гарпына.

Мы уже в Германии. Люди здесь странные, нашей мовы не розумиют. Долго стояли в очереди за социальным пособием и европейским жильем. Когда нас поселили в каком-то спортзале с клетушками из ДСП, мы всем автобусом пошли возмущаться. А немцы люди темные, только по своему и лопочут, никакой культуры.
Вот я — украинской мовы толком не знаю, но считаю ее родной. А эти немцы только по своему лопотать и умеют, а еще европейцы, тьфу на них. Дали нам тут двух толмачей, но оказалось, шо они тоже из москалей, так как мовой не володиют, говорят исключительно российською. Морщимся, но делать нечего, приходится терпеть.

Я в очереди за жильем по привычке сделал от сердца к солнцу, чисто от нахлынувших чувств и радости великой, шо все позади. Тут же прибежали два полицая и начали ругаться по своему. Потом пришел толмач и перевел, шо тут так нельзя, ибо порядок понад усе. Пришлось затаиться, потому от сердца к солнцу я сейчас делаю, когда полицаи не видят. А если опять увидят, обещали отправить меня обратно. Дулю им с хреном, а не фронт. В случае чего скажу, шо я больной и это судороги.
У меня в клетушке две двухярусные кровати. Нас поселили туда восемь человек, потому спим по графику. Утром пришел староста нашего автобуса и по секрету сказал, шо местные власти нашли рядом особняк Абрамовича. И как только его конфискуют, всех нас переселят туда. И дадут социалку по пять тыщ евро на кожного. Только я одного не понял: пять тыщ будут в месяц или в неделю? Не верю, шо это ежедневное пособие, слишком жирно даже для немцев.

Засим прощаюсь, подошла моя очередь спать.

*****

Здравствуй, Гарпына.

Ничего, шо я так вот по европейски обращаюсь? Тут все на ты, а отчеств у людей совсем нет. Демократия.

Сегодня с утра ходили всем автобусом на акцию протеста. Толмачи с нами не пошли, потому местные вообще не поняли, шо мы хотим. Пришлось показывать на пальцах. Когда пальцев не хватило, мы упали на асфальт и изобразили геноцид. Местные похлопали, кто-то даже кинул несколько монет. Я поймал четвертак и спрятал за щеку — надеюсь, староста там не найдет.
Вчера тоже была акция, мне понравилось. Прибежал староста, крикнул, шо нашли москальский магазин. Ну мы все и побежали. Роняли полки с товарами, я немного успел спрятать под одежду. Другие тоже прятали, всем особенно понравились банки с золотыми этикетками, их и брали в першу чергу. Потом оказалось, шо у магазина нормальный владелец, турка. Но не возвращать же честно добытое в борьбе с врагом?

Правда, когда пришли обратно в спортзал, оказалось, шо мы понабрали горчицы. Вот и верь после этого в маркетинг.

Ауфвидерзеен.

*****

Привет Гарпын.

У нас начались уроки сексуального просвещения. Подумать только, шо эти клятые москали скрывали от нас столько лет.
Я пока себя женщиной не ощущаю, хотя и очень стараюсь. Уже два дня честно хожу в юбке, как и все наши. Но не получается, хоть ты тресни. Снизу вечно дует, стринги режут, ноги от каблуков болят. Самое обидное и больное, шо в стринги далеко не все помещается, но меня успокоили. На этот случай есть специальные врачи. Европейская красота требует жертв. Хотя я лучше бы на фронт пошел, чем такие жертвы и такая красота.

Тут у нас пока холодно, потому шерсть на ногах под юбкой встает дыбом. Очень красиво получается. Прямо залюбовался.

Гарпын, подумай над своей ориентацией. Понятно, шо я тебя люблю и все такое, но ты подумай. Хорошо? Если шо, тут местные врачи отрежут все, шо не нужно. За счет государства, между прочим.

Чао, любимое.

*****

Здравствуйте, уважаемая Гарпына Ашотовна.

Меня зовут Сергей Вернбаум, я давно уже работаю переводчиком при Миграционной службе Федеративной республики Германия.
Неделю назад Ваш муж попытался посадить картофель вокруг спортзала, в котором временно разместили беженцев из Украины. Когда ему объяснили, что картофель не взойдет, потому что генномодифицирован фирмой «Монсанто», с Вашим мужем случился нервный срыв.

Мы все понимали, что на него слишком много навалилось. Наши эксперты называют это явление культурным шоком и каждый беженец переживает его по своему. Кто-то вообще не обращает внимания на местные порядки, но с Вашим мужем вышло все иначе — он слишком серьезно отнесся к тому, что преподают в Германии.
Мы-то привыкли, а вот для некоторых неокрепших умов это слишком. В итоге Ваш муж воспринял все очень близко к сердцу. Его соседи, как могли, старались помочь ему, но ситуация только ухудшалась. Наконец произошло то, что произошло.

Сейчас Ваш муж находится в частной психиатрической лечебнице, под гарантии федерального правительства Германии. Не буду скрывать, его состояние вызывает у врачей определенные опасения, а лечение стоит немалых денег. Пока лечение и уход оплачивает правительство, но вечно так продолжаться не может.
Скажите, можете ли Вы забрать его обратно домой? Мы можем выдать все необходимые документы, что он не годен для воинской службы, поэтому с эти не должно быть проблем. В противном случае наше правительство будет вынуждено взыскать с Вас 86700 евро, потраченных властями на его лечение. И еще 34580 евро за предоставление места для временного размещения Вашего мужа в качестве беженца.

Наше правительство изначально рассчитывало на приезд здоровых и квалифицированных людей, готовых быстро ассимилироваться в немецкое общество, принять местные порядки и обычаи и включиться в усердную трудовую деятельность во имя Германии.
Вместо этого мы получили огромное количество психически и морально неуравновешенных переселенцев, готовых пойти на любую акцию или перфоманс, но только не на работу. Такое положение категорически не устраивает наши власти и оно твердо намерено положить этому конец — к тому же, переселенцы из Вашей страны оказывают крайне негативное влияние на другие диаспоры и на самих немцев. Они учат их нехорошему и давно здесь забытому.

Федеральное правительство рассчитывает на Ваше благоразумие, фрау Гарпына. Заберите его отсюда, ради Христа.

С уважением и проч.