Если завтра война: как устроена армия на Донбассе

Ситуация на Донбассе пока нормализовалась. После активного нагнетания истерии неделю назад, когда казалось, что до открытых боевых действий — рукой подать, нынешнее положение можно назвать «затишьем». Но приготовления неизвестно к чему с украинской стороны продолжаются. На Донбасс перебросили вертолеты, способные вести бой в ночное время. Поэтому расслабляться рано. Смогут ли армии ДНР и ЛНР отразить внезапное нападение — мы проанализировали ситуацию.

Какая действующая армия противостоит ВСУ на Донбассе? Принято считать, что Народные милиции ДНР и ЛНР имеют танков больше, чем республика Польша, и давно состоят из профессиональных контрактников, которых за заработную плату с подачи бывшего министра обороны ДНР Игоря Стрелкова, привычно зовут «пятнадцатитысячниками» — в противовес «бесплатным» добровольцам образца 2014 года.

Реальность немного другая. Заработные платы в Корпусе (так в Донецке уважительно зовут свою «народную милицию») с марта 2021 года начали повышать, а вот люди там частично те же самые — тем тысячам мужиков, кто вышел со Стрелковым из родных Славянска, Дружковки и Краматорска деваться было особо некуда, многие продолжают служить в 7-й бригаде под Дебальцевым или в 100-й — под Докучаевском и Александровкой. За годы войны сформировался небольшой костяк людей, для которых война и родной полк стали настоящим и единственным домом.

Вооруженные силы ЛДНР сейчас представляют из себя два собранных строго по российским уставам автономных друг от друга мотострелковых корпуса. Один — донецкий — как водится, чуть побольше, другой — луганский — поменьше. По данным наблюдателей, на вооружении у них 650 танков, 1300 БМП, 500 орудий и около 260 реактивных систем залпового огня (РСЗО) в составе батарей «Градов» и «Смерчей». Для сравнения, в украинской армии сейчас 450 боеспособных танков, что в полтора раза меньше.

В остальном все логично — небольшие республики Донбасса в состоянии собрать под ружье не так уж и много народу. По разным оценкам, от 28 до 34 тысяч военных. Это при декларируемом местными статистическими управлениями общем населении в 3,7 миллиона человек. Злые языки, правда, говорят, что в этой цифре, как минимум, миллион лишний. Причем активно вымывает из республик, в первую очередь, выезжающих на заработки в Россию работоспособных мужчин молодого возраста.

Надзирает за мобилизационным резервом сохранившаяся редкая система военкоматов, она же изо всех сил пытается пополнять Корпус свежими контрактниками. К примеру, Киевский райвоенкомат отвечает сразу за три района Донецка и возглавляет его неприметный мужик, которого украинский сайт «Миротворец» называет создателем первого автобата снабжения сил Игоря Стрелкова в том же 2014-м году.

Вокруг введения всеобщей воинской обязанности шли и идут тихие дискуссии — работы в самопровозглашенных республиках для мужчин толком нет, в школах видно наличие множества неполных семей, чьи кормильцы отправились на заработки в Липецк, Мурманск, Норильск. После школ и вузов молодежь в массе своей тоже стремится на выезд. Компромиссом с реальностью стал первый указ о первом призыве на воинскую службу в ДНР: с 1 апреля на полгода призывают всего 200 человек в возрасте от 18 до 28 лет. Можно быть уверенным, что телефильм об этой показательной службе будет красивым, а вот существенный обученный резерв для армии — вряд ли.

С декабря 2020 года в Донецке стартовало еще одно запоздавшее нововведение — начали выдавать удостоверения участников боевых действий. Среди льгот для воевавших — скидка на коммунальные платежи и бесплатный проезд. «На апрель месяц выдали не больше чем две-три сотни таких удостоверений, нет никаких списков того же «Оплота», да и остальных батальонов и бригад 2014 года. А для подтверждения нужно быть где-то зафиксированным или иметь трех верифицированных свидетелей — а таких мало очень» — говорит юрист, уже имеющий корочку УБД в силу того, что летом 2014-го входил в донецкий штаб Стрелкова и какие-то первые списки тогда составлял лично.

Мы пытались связаться с неофициальной общественной организацией, оказывавшей помощь вдовам бригады «Восток» еще в 2018 году. Сейчас она не работает. В ДНР с опаской относятся к любой несанкционированной активности снизу. Соответственно, поэтому нет адресной помощи многочисленным ополченцам первой войны, которые были обвинены в уголовных преступлениях и сидят в местных СИЗО и колониях — таковых сотни в каждом пенитенциарном заведении.

Сказать, что в ДНР существует структурированное сообщество воевавших по типу российского «Союза добровольцев Донбасса», тоже нельзя. Тут много чего нельзя.

Обратной стороной этой медали является невозможность быстро призвать местных ветеранов, они здесь совсем не организованная сила.

Линия фронта на Донбассе идет извилистой чертой больше 400 километров в длину, аккуратно огибая все крупнейшие города. Война встала в степи на пороге городской застройки Донецка, Макеевки, Авдеевки, Ясиноватой, Горловки, Дебальцева, Мариуполя и Луганска, любая перестрелка видна и слышна с балконов крайних девятиэтажек.

Сотни танков и орудий сведены в тыловые танковые батальоны и артиллерийские бригады — по Минским соглашениям вся техника с калибрами орудий от 100 мм должна быть отведена в специальные места хранения под наблюдением ОБСЕ. Разумеется, иногда ОБСЕ отмечает в своих отчетах танки и пушки вне мест хранения, но все равно эти части базируются далеко от фронта.

Главный танковый центр самопровозглашенных республик — город Красный Луч в ЛНР. В ДНР танковый полигон и своя база под Харцызском. Технику надо кому-то обслуживать, кому-то выстраивать тыловые коммуникации — на службу в пехоте в окопах людей катастрофически не хватает. Большинство боевых частей укомплектовано хорошо, если на 60%.

Здешние военные силы в своем развитии прошли три этапа. После самостоятельных батальонов, бригад и прочих «казачеств» с мая 2015 года начали строить боеспособную армию, но до смерти Захарченко при министерствах сохранялись собственные подразделения «спецназов». Целый полк был при МЧС, рота — при железной дороге, свои силы были у влиятельного Министерства налогов и сборов, существовала влиятельная спецслужба в лице ГСО (Государственная служба охраны отвечала в том числе и за «личку» Захарченко). Тогда Александр Ходаковский жаловался, что под Ясиноватой у него на позициях больше 11 соседей разного подчинения — не всегда разберешь, кто начал стрелять по «укропам». С сентября 2018 года эту «вольницу» зачистили, ГСО распустили вместе с местным Министерством обороны, людей распределили по частям. Остались боевые части только при МВД и МГБ.

При едином командовании служба в окопах сразу стала скучной и однообразной до невозможности. Специальные задания осуществляют пары снайперов, отдельные саперы, иногда к позициям выдвигаются минометчики. Пехота во время сменяющих друг друга перемирий выполняет приказ о запрете на открытие огня. Многим надоедает, в России квалифицированным рабочим платят гораздо больше, чем воюющим в ДНР — люди уходят, приходят другие, менее мотивированные.

Мотивированная пехота — главный дефицит войны на Донбассе. Позиции занимают группы по пять-шесть человек, опорные пункты стоят друг от друга на километр-полтора, между ними минные поля и, по идее, «контролируемая огнем» территория. Одни и те же полки и бригады ДНР годами занимают одни и те же позиции — бойцы в зоне своей ответственности досконально знают каждый куст, балку или местный террикон. Давно знают и противника, понимают особенности и повадки командования каждой сменяющейся бригады ВСУ.

В нынешнее обострение с февраля кое-где начали строить вторые линии обороны — до этого и их не было. Часто их просто негде мастерить — от окопов под Ясиноватой до центра Донецка на машине ехать десять минут, до донецкого Путиловского моста, что от аэропорта, что от украинских позиций в районе Авдеевки — танк доедет минут за пять. Позиции ВСУ оборудованы в Песках — пригороде Донецка, где раньше жили самые богатые. Из украинских Марьинки и Красногоровки люди раньше ходили на работу в Донецк пешком, теперь практически вплотную к городской застройке — линия фронта.

Подготовка к возможной вспышке войны идет — в Горловке сейчас опять появились внутренние блокпосты, за Енакиево начали показательно рыть окопы и выстраивать дополнительные блокпосты в городе. Но ни у кого здесь нет сомнений — силы самопровозглашённых республик самостоятельно не способны ни на какой бросок к границам областей, максимум — на локальную операцию возле какого-то населенного пункта. Обычное здесь большое сражение — это внезапная атака десятка бойцов на пункт, где обороняется от силы шесть человек. И эту «войну» мощно прикрывает сразу по несколько артиллерийских дивизионов с обеих сторон. Последний год вот таких больших боев не было.

В случае атаки ВСУ силы ЛДНР отойдут в городскую застройку и будут драться, ожидая помощи от России. Украинская армия в своих планах исходит из того, что такая помощь придёт в срок не позднее 72 часов, что делает любое «решительное наступление» бессмысленным. Ситуация патовая. Поэтому война возможна в крайнем случае.