Как и зачем Запад трансформирует международные институты. Часть первая
Российская военная операция на Украине, на фоне которой происходит серьезное обострение военно-политической обстановки в еще одном ключевом регионе планеты – вокруг Тайваня, укрепила необратимость нового биполярного раздела мира. В канун мартовских саммитов «Большой семерки», ЕС и НАТО это открыто признал президент США Джо Байден.
Выступая перед американскими бизнесменами, он впервые заговорил о том, что «недемократические» Россия и Китай не просто находятся в оппозиции США и коллективному Западу, но и вышли за рамки западного проекта даже «концептуально» [1]. То есть сформировали свой альтернативный проект, который противостоит проекту «нового миропорядка».
Этому есть и визуальное подтверждение. Последовательное нагнетание пандемической угрозы, осуществлявшееся в целях насаждения жесткой санитарной диктатуры, внезапно и очень быстро сменилось военной «картинкой», которая вызвала на Западе истерику. Нет сомнений, что превентивная военная операция России на Украине, поломав ближайшие планы Запада, нанесла серьезный удар и по западному проекту в целом.
Названная смена декораций наглядно демонстрирует действительное наличие в странах, противостоящих Западу, серьезной концептуальной базы, внешнего «контура власти», управляющего текущими событиями путем создания мизансцен, в которые помещаются субъекты публичной политики.
Ковид – западная мизансцена, а военная «картинка» — опрокинувшая пандемическую «заготовку», отечественная, конкурирующая разработка, и исход борьбы этих мизансцен, который явно не в пользу Запада, подтверждает остроту концептуального противоборства.
Информационный вой, поднятой американскими и европейскими политиками и СМИ вокруг военной операции, не позволяет западной общественности задуматься над очевидным противоречием. С одной стороны, США и ЕС обвиняют Москву во «вторжении» на Украину.
С другой стороны, все факты – от обнаруженных украинских документов с датой нападения на Донбасс и дальше на Россию, назначенной на 8 марта, до масштабной и постоянно расширяющейся военной помощи Запада киевскому режиму – говорят только об одном. Война Западу выгодна, Запад ее активно добивался, вынуждая своими действиями Россию ее начать.
Судя по заявлениям западных лидеров, например, главы дипломатии ЕС Жозепа Борреля, о необходимости победы на поле боя [2], Запад готов вести эту войну до последнего украинца. И не просто вести, а подвергать эскалации, имея в виду как объявленную готовность Польши включиться в конфликт с Россией [3], так и оговорки, сделанные Дж. Байденом во время визита в эту страну.
Во-первых, он заявил, что американские военные скоро увидят ситуацию на Украине «своими глазами», что засвечивает не декларируемые публично планы Пентагона. Во-вторых, серьезного отношения требует откровение Дж. Байдена, что США добиваются свержения в нашей стране законного президента и Верховного главнокомандующего Владимира Путина [4]. То есть рассчитывают повторить большую комбинацию, которую они провернули немногим более столетия назад, спровоцировав в России февральский переворот 1917 года, передавший страну под внешнее управление.
Несмотря на смену концептуальных мизансцен, отступать Запад не намерен. В условиях запланированной правящими кругами Запада рокировки мирового порядка удар ожидаемо наносится по всем основным столпам прежнего мироустройства.
Прежде всего, по ООН, которая, судя по всему, ставится перед выбором между самоуничтожением (о котором недавно уже обмолвился Владимир Зеленский [5]) и внутренней трансформацией под реставрацию однополярной модели. И эта тема имеет более глубокое концептуальное обоснование, раскрытое в докладе Национального совета США по разведке «Глобальные тенденции – 2040», вышедшего в ноябре 2021 года [6].
Учитывая, что именно вокруг ООН после распада СССР выстраивалась разветвленная система глобальных институтов, ее трансформация ожидаемо направлена против России и Китая; недавно пришедший к власти премьер-министр Японии Фумио Кисида уже успел открыто призвать к исключению России из Совета Безопасности ООН [7].
Очередь Китая, надо полагать, настанет тогда, когда Пекин, отказавшийся следовать в фарватере западной реакции на украинский кризис, окажется в центре аналогичного дальневосточного кризиса, связанного с Тайванем и его воссоединением с материковой Родиной.
ООН и окружающая ее мировая система
Тема ООН впервые появилась с созданием Объединенных Наций, которые оформились в январе 1942 года на основе подписанной в Вашингтоне Декларации двадцати шести государств [8], составивших фундамент Антигитлеровской коалиции. СССР участвовал в ней в статусе страны, присоединившейся в сентябре 1941 года к целям и принципам Атлантической хартии, подписанной в августе 1941 года главами США и Великобритании Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем.
Вопрос о создании после войны «международной организации по поддержанию международного мира и безопасности» впервые прозвучал в конце октября 1943 года, по итогам московской конференции США, Великобритании, СССР и Китая. И был отражен в принятой на ней Декларации [9]. Затем он был положен в основу следующей Декларации трех держав – США, Великобритании и СССР, принятой Тегеранской конференцией союзников в конце ноября – начале декабря 1943 года [10].
Следует подчеркнуть, что в отличие от Запада, руководствовавшегося планом, устремленным далеко в будущее, Москва согласилась на создание ООН неохотно, уступая настойчивым пожеланиям союзников. Поэтому в то время, как США и Великобритания стремились придать ООН глобально-управленческие черты и функции некоего аналога «мирового правительства», СССР был озабочен минимизацией ущерба с ее стороны своему суверенитету.
Разногласиями и интригами Запада против Востока пронизана вся история ООН. Уже в Атлантической хартии, с которой она начиналась, содержались положения, неприемлемые для СССР и принятые под давлением войны и обстановки на фронтах. Одно из них – о восстановлении «самоуправления народов, лишенных этого насильственным путем» (впоследствии это положение стало основой антисоветского закона США о порабощенных народах); другое — о равном доступе к торговле и к мировым сырьевым источникам (продвигавшем идею глобального контроля над природными ресурсами).
По пути на Тегеранскую конференцию лидеры США и Британии сделали остановку в Каире, где приняли участие в другой конференции с участием китайского правителя Чан Кайши. Сторонами было условлено, что после войны гоминьдановский Китай войдет в западную сферу влияния и создаст напряженность на советской границе.
Эту опасную для СССР перспективу, связанную, как представляется, с планом операции «Немыслимое», опрокинула гражданская война в Китае 1945-1949 годов и приход к власти КПК. Однако пример показательный в том смысле, что в отличие от СССР, западные союзники старались диверсифицировать варианты исхода войны, организуя разнообразные антисоветские козни задолго до победы над фашистской Германией.
На этапе непосредственной подготовки к созданию ООН, которое состоялось в конце апреля 1945 года на международной конференции Объединенных наций в Сан-Франциско, между СССР и Западом возникла серьезная полемика по будущему Уставу организации. Пик разногласий проявил себя в начале осени 1944 года в ходе конференции в Думбартон-Оксе (США).
Вопреки СССР, США всячески стремились протащить в Устав будущей ООН ряд положений, утверждающих их мировое лидерство. Например, о превентивной, а не по факту, реакции на военные угрозы, легализации внешнего вмешательства во внутренние конфликты и расширении полномочий региональных организаций, в расчете на их создание под своей эгидой, ограничении суверенных прав в сфере обороны и безопасности в пользу коллективных и т.д.
Москва в противовес этому настояла и отстаивала право вето, предполагавшее принятие любых решений Советом Безопасности строго на основе консенсуса его постоянных членов. В СССР, недопонимая общий глобалистский замысел американских предложений, тем не менее, имели четкое представление о стремлении Запада использовать ООН против нашей страны.
Как и ожидалось советским руководством, с появлением «железного занавеса» деятельность ООН по сути оказалась парализованной; советское право вето не позволило США и их сателлитам реализовать первоначальный план превращения организации в инструмент глобальной власти. Совет Безопасности из органа, принимающего решения в интересах «мирового гегемона», превратился в недееспособную, тупиковую дискуссионную площадку, на которой блокировались любые попытки ущемления интересов СССР.
С того времени берет начало практика односторонних, в обход ООН, санкций Запада против СССР и других социалистических, а затем и иных стран, которая получила наиболее широкое развитие уже после разрушения Советского Союза. В настоящее время, помимо России, санкциями обложены Китай, КНДР, Сирия, Иран и ряд других стран, которым США и Запад предъявляют стандартные обвинения в «нарушении прав человека и принципов демократии».
Современный период деятельности ООН условно делится на два этапа. На первом из них, связанном с Римским клубом (1965-1991 гг.), формировалась «дорожная карта» будущих управляемых глобальных перемен. Анализ программных римских докладов, от «Пределов роста» (1972 г.) до «Первой глобальной революции» (1990 г.), позволяет отнести к основным пунктам поставленных целей следующие:
— разделение мира на десять регионов-зон в целях закрепления западного координирующего лидерства в системе международного разделения труда; последующее формирование на базе этих регионов трех «мировых блоков», отражением которого служит трехзвенная организация мировых элит со сквозным контролем англосаксонских элит («Chatham House», Совет по международным отношениям) над европейскими (Бильдербергский клуб) и азиатско-тихоокеанскими (Трехсторонняя комиссия или Трилатераль);
— внедрение в глобальную повестку планов остановки промышленного развития, а также контроля над народонаселением при помощи ограничения рождаемости (производство предлагалось заморозить уровнем 1975 г., а рождаемость – двумя детьми в семье);
— насаждение концепции глобального «коллективного суверенитета» взамен национально-государственных суверенитетов;
— продвижение интеграции мировых религий путем их синкретического соединения на основе догматики иудаизма и идей синтоизма;
— пересмотр политики в сфере образования и просвещения с постановкой в центр вместо общностей индивида, лишенного цивилизационной и национальной принадлежности, а также связанной с ними социализации;
— провозглашение перехода к «энергоэффективной», то есть энергодефицитной модели развития с пересмотром приоритетов в источниках энергогенерации в пользу «возобновляемых»;
— соединение в «новом миропорядке» принципов корпоративного монополизма, тоталитарного единомыслия и атомизации социума, замешанных на культах индивида и «гармонии с природой»;
— глобальное продвижение «цветных» политических технологий разрушения существующих государств под лозунгом «революции мировой солидарности».
В 1990 году данный круг задач был подкреплен оформлением подчиненности СССР в канун его распада, а также его последующих осколков к США, которая была прописана в Парижской хартии для новой Европы. В 2000 году появился еще один программный европейский документ – Хартия об основных правах ЕС, внедряющая принцип «демократического глобализма» как своеобразное ядро второго этапа (1992 г. – н.в.), связанного с реализацией «дорожной карты» Римского клуба.
У него имеется своя периодизация, которая включает подготовительный период (1992-2000 гг.), в ходе которого «дорожная карта» была внедрена в руководящие документы ООН, и период развернутого строительства на этой основе институтов «нового миропорядка» (2000 г. — н.в.).
На рубеже двух этапов на периферии ООН создаются совместные комиссии с Социнтерном, с помощью которых основные идеи Римского клуба соединяются с практикой политики социал-демократических и социалистических партий, которые занимают левый фланг двухпартийных систем, действуя в рамках общего с либералами «леволиберального» консенсуса.
В рамках деятельности этих комиссий появляются два программных доклада, которые оформляют римскую «дорожную карту» в конкретные стратегии. Первым докладом — «Наше общее будущее» (1987 г.), подготовленным Всемирной комиссией по окружающей среде и развитию (Гру Харлем Брутланд, экс-премьер Норвегии, вице-президент Социнтерна), внедряется концепция «устойчивого развития» и вводится соответствующий термин, составляющий сегодня идеологическую основу западного проекта.
Второй доклад – «Наше глобальное соседство» (1995 г.), представленный Комиссией по глобальному управлению и сотрудничеству (Ингвар Карлссон, экс-премьер Швеции, вице-президент Социнтерна), насаждает взгляд на человечество как на «глобальную общину». В связи с этим ставится вопрос об интернационализации пользования природными ресурсами с изъятием их из государственных юрисдикций и внедрением глобальных налогов в пользу ООН.
Авторы этого доклада, сначала распространенного, а затем изъятого в России из библиотек и розничной сети, продвигая глобализацию, ставят в повестку «приватизацию» государств корпоративными интересами, по сути, вслед за кланом Рокфеллеров, утверждая примат частной власти и корпоративной общественной организации.
Совокупность содержания этих двух докладов, переложенного на планы реформирования ООН и снятия табу, наложенного Уставом ООН на внешнее вмешательство во внутренние конфликты, зашифрованное термином «миростроительства» («Peacebuilding»), находит выражение в результирующем докладе «Более безопасный мир: наша общая ответственность» (2004 г.).
Разработанный Группой высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам, созданной в 2002 году генеральным секретарем ООН, этот документ завершает процесс индоктринации повестки ООН «дорожной картой» Римского клуба. И ставит во главу угла глобальных процессов принцип регионализма, как раз и предполагающий закрепление раздела мира на десять регионов и три «мировых блока».
Ключевое положение этого доклада – два варианта реформирования ООН, пересматривающих принцип постоянного членства в Совете Безопасности по итогам Второй мировой войны и передающих его так называемым региональным группам. Делегирование России мандата постоянного члена Совбеза при таком подходе передается европейской группе, и отзыв этого мандата остается лишь вопросом времени, тем более что главными критериями такого членства провозглашались размер взносов в бюджет ООН и численность миротворческих воинских контингентов.
На перспективу в повестку дня ставится выбор между разделом России на две части – европейскую и азиатскую (проект «Европа от Атлантики до Урала») и ее включением целиком в Европу (проект «Европа от Атлантики до Владивостока»). Учреждение «миростроительства» сопровождалось созданием соответствующих институтов – Управления, Фонда, а также Комиссии по миростроительству (КМС), быстро превратившейся в инструмент разжигания и управляемого «урегулирования» конфликтов в странах третьего мира, а также, опосредованно, на постсоветском пространстве.
СПРАВКА:
В КМС имеется руководящий орган – Оргкомитет; в него входит 31 государство: постоянные члены Совета Безопасности ООН и подвергаемые ротации, остальные участники. Когда в составе Оргкомитета оказывались такие постсоветские республики, как Грузия, Украина, Казахстан, всякий раз в них или вокруг них происходила масштабная внутриполитическая дестабилизация или, как в Грузии, республика служила источником внешней агрессии.
Сегодня в ООН сформированы два основных «трека» — «устойчивое развитие» и «миростротельство». Первый «трек» сложился вокруг института Конференций ООН по окружающей среде и устойчивому развитию, берущего начало от второй конференции в Рио-де-Жанейро (1992 г.).
В структуру «трека» входят около десяти рамочных конвенций ООН, из которых особое значение имеет РКИК – рамочная конвенция об изменении климата. На уровне конференций по-прежнему признаются государственные суверенитеты над природными ресурсами. Однако РКИК, вопреки этим документам, содержит положение о приоритете в этом вопросе глобальных интересов над интересами национальных государств.
СПРАВКА:
Первая конференция по окружающей среде прошла в 1972 году в Стокгольме, и до распада СССР такие конференции больше не собирались.
С 2000 года существует второй «трек», собранный вокруг Всемирных саммитов по Целям развития. Принятые тогда же первые «Цели развития тысячелетия» (ЦРТ) в 2015 году, параллельно подписанию Парижского соглашения, были переоформлены в «Цели устойчивого развития» (ЦУР). Второе издание «Целей» представляет собой детализированный перечень мер по глобализации проблем народонаселения и унификации экономической и социальной политики государств в соответствии с постоянно ужесточающимися экологическими стандартами.
По сути, экология как одна из форм безопасности, в «Целях» подменяется «экологизмом» — агрессивной, наступательной идеологией, доминирующей и пронизывающей весь комплекс проблем безопасности с позиций приоритета глобальных и транснациональных интересов в рамках пропагандируемого так называемого «зеленого перехода».
Параллельно расширяется институт «миростроительных» операций ООН, ставящих целью внешнее вмешательство во внутренние конфликты. Наиболее активно он протекал в 1990-е годы в связи с созданием в структуре НАТО программы «Партнерство ради мира» (ПРМ), а также участия связки НАТО – ЕС в ряде крупных миротворческих операций, включая автономный край Косово, где действовали силы KFOR.
Однако в последнее время внедрение «миростроительства» тормозится серьезной активизацией Китая, предоставляющего в распоряжение ООН основные миротворческие контингенты и не готового следовать в фарватере западной политики.
Оба «трека» тесно взаимосвязаны и дополняют друг друга, выполняя функцию давления на суверенные государства в пользу передачи суверенитетов надгосударственным институтам в лице специализированных учреждений и программ ООН, которые рассматриваются прообразами глобальных министерств. Наиболее четко это видно на примере ВОЗ, а также МАГАТЭ.
Коллективный Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) ограничивает суверенитеты в сфере ядерных технологий; провозглашена подготовка к подписанию Глобального пандемического соглашения, которое таким же порядком передает ВОЗ государственные суверенитеты в сфере общественного здравоохранения [11]. В актуальной повестке находится глобальная монополизация практически всех основных сфер социально-экономической и политической жизни.
Таким образом, современная ООН выступает инструментом глобализации в интересах Запада, и в продвижении этой повестки она ограничена одним только правом вето незападных постоянных членов Совета Безопасности ООН – России и Китая.
Возвращаясь к упомянутому докладу «Более безопасный мир…», отметим, что реформирование Совбеза в нем ограничивалось временными рамками 2020 года, однако именно Москва и Пекин этому воспрепятствовали, в том числе с помощью ШОС. Осознав невозможность добиться реализации данного положения доклада в этих условиях, США, сохранив стратегию, изменили тактику (об этом ниже).
СПРАВКА:
В итоговые документы саммитов ШОС последнего десятилетия неизменно включался пункт о недопустимости поспешности в вопросах реформирования ООН и о необходимости в этой сфере осторожных, взвешенных действий. С вхождением в состав ШОС, прежние требования о включении в Совет Безопасности ООН в качестве постоянного члена фактически сняла Индия.
Иначе говоря, выступая краеугольным камнем современного миропорядка, ООН все менее отвечает своему предназначению мирового арбитра, превращаясь в инструмент политики Запада, направленный на подрыв международных позиций его оппонентов. Данная тенденция, которая ставит под вопрос будущее ООН, пока ограничивается и контролируется правом вето, поэтому Россия и Китай продолжают настаивать на сохранении за ООН роли «ядра» мировой политической системы.
Однако вокруг организации продолжаются разнообразные маневры, нацеленные на отмену или выхолащивание права вето тем или иным способом. В связи с военной операцией на Украине, США в одностороннем порядке аннулируют визы сотрудников российского постпредства в ООН, рассчитывая заблокировать его работу. Поднимается вопрос об исключении России из Совета Безопасности ООН и организации в целом.
В этих целях западной стороной используется неприкрытое давление на участников ООН, образующих так называемое проамериканское «агрессивно-послушное большинство», добиваясь с его помощью нужных результатов голосований в Генеральной Ассамблее.
Это наглядно подтвердили итоги обсуждения в ней ситуации на Украине, а также вопроса о приостановлении членства России в Совете по правам человека (СПЧ). И хотя резолюции Генассамблеи носят сугубо рекомендательный характер, с их помощью США и Запад стараются добиться изоляции нашей страны внутри международного сообщества.
Нет сомнений, что в случае, если США удастся спровоцировать военный конфликт в Тайваньском проливе, аналогичные действия Вашингтоном и его сателлитами будут предприняты и против КНР.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:
[1] https://colonelcassad.livejournal.com/7509955.html?ysclid=l228ppmes3
[2] https://topwar.ru/194701-borrel-jeta-vojna-dolzhna-byt-vyigrana-na-pole-boja.html
[3] https://rusonline.org/world/polsha-zayavila-o-svoey-gotovnosti-k-voyne-s-rossiey
[5] https://ria.ru/20220405/sovbez-1781959751.html
[6] https://www.dni.gov/files/ODNI/documents/assessments/GlobalTrends_2040.pdf
[7] https://lenta.ru/news/2022/03/13/kishida_sovbez/?ysclid=l2291fe4zs
[8] Антология мировой политической мысли, в 5-ти т. // Под ред. Г.Ю. Семигина / М., 1997. Т. V. С. 335-336.
[9] Там же. С. 337-338.
[10] Там же. С. 339-340.
[11] https://ss69100.livejournal.com/5824213.html?ysclid=l2298bd97
Владимир Павленко