Как понять решения Путина

Сейчас, когда события резко ускорились и обострились, всё чаще у разных авторов, политологов и специалистов звучит вопрос: «Как понять решения, принимаемые Путиным и российской властью?» Всё чаще приходится признать, что предсказать и объяснить решения Путина зачастую невозможно – и это отмечают опытные, умные эксперты как на Западе, так и в России. Поглупели, что ли? Что-то не верится.

Существуют два объяснения необъяснимости и непредсказуемости Путина:

Путин предлагает три решения: первое – самое выгодное; если предложение не принято, он предлагает менее выгодный и более жёсткий вариант; если и это предложение не принимают, он предлагает самый невыгодный, самый жёсткий – и, главное, окончательный – вариант.
Путин – дзюдоист. А дзюдо – это не только и не столько спорт, сколько философия, мировоззрение, принцип принятия важных решений. И суть этих решений – в том, чтобы использовать энергию противника, чтобы нанести ему максимальный вред, и при этом относиться к этому противнику с любовью и уважением.

Оба эти объяснения обладают одним серьёзным недостатком: они позволяют «задним числом» понять, что сделал Путин, но не позволяют «вычислить», что он предпримет дальше. Любой прогноз почему-то, в конечном счёте, оказывается ошибочным.

Значит, нужно искать какое-то новое объяснение этой необъяснимости, чтобы решения, принимаемые Путиным по ключевым вопросам, хоть иногда не заставали нас врасплох.

Представляется, что существует один фактор, который до сих пор не учитывался и заставлял всех ошибаться в попытках предсказать, какое решение примет Путин, или понять, чем вызвано то или иное его решение. Что интересно, об этом факторе говорят практически все – но никто не принимает его во внимание при попытках предсказать или понять решения Путина. Фактор этот – природа нынешнего Глобального Кризиса. Точнее, тот факт, что по завершении этого кризиса наш мир не вернётся «на круги своя», не станет вновь таким, каким он был до этого кризиса.

А это означает, что любое решение, принятое с прицелом в будущее, оказывается необъяснимым с точки зрения, к которой мы привыкли «до начала кризиса». А любое решение, принятое «по старым, привычным понятиям», будет обречено на провал – ибо в этом суть такого кризиса, как нынешний.

Вот и получается, что понять, что делает Путин, можно только в одном случае: если знать, какое будущее определяет его решения. А для этого нужно точно знать, каким будет это будущее.

У автора есть основания утверждать, что узнать это будущее вполне реально. Многие великие умы прогнозировали наступление нынешнего Глобального Кризиса, другие – создавали технологию прогнозирования того, что может наступить после завершения кризиса. Автору же удалось свести эти знания и технологии воедино – и получить (пока «в первом приближении») картину послекризисного будущего. Взгляд из этого будущего на происходящее перед нашими глазами настоящее помогает понять, кто работает на будущее, а кто – на его разрушение, на конец человеческой цивилизации.

Ограниченный объём статьи не позволяет погружаться в детали, даже бегло описать Глобальный Кризис и то будущее, которое он нам обещает. Дело в том, что нынешний кризис – в отличие от случавшихся ранее – затрагивает практически все аспекты жизни и деятельности человечества. И не просто «затрагивает» — меняет их кардинально. На самом деле, это не один кризис, а огромная «пирамида» (точнее говоря, лавина) взаимосвязанных и взаимозависимых кризисов. Первая попытка анализа уже выявила более сорока кризисов. Никакой статьи не хватит даже упомянуть их все.

Так что давайте пока примем «на веру», что такой прогноз возможен и существует, а также что этот прогноз даёт более точное понимание происходящего – и путинской стратегии, и стратегии «коллективного Запада», и стратегии Китая, Индии и других «игроков».

Сфокусируемся пока на «необъяснимых» действиях России.

Например: Зачем Россия продолжает продавать нефть, газ и другие товары «недружественным» странам? Тем более, зачем Россия продолжает транспортировать газ через украинскую трубу? Ведь идёт Специальная Военная Операция на Украине, хотя всем видно – идёт война «коллективного Запада» против России! Мало того: из-за санкций против России в Европе, да и в США, начинается энергетический кризис, а без российских поставок он только ускорится и усилится. Почему же Россия не желает «идти навстречу пожеланиям» лидеров Европы и не перекрывает поставки энергоносителей?

С точки зрения тактики, логично было бы перекрыть поставки нефти, газа, удобрений в Европу и США, тем самым обрушить их экономики и выиграть войну. Почему Россия этого не делает? Да потому, что, с точки зрения послекризисного будущего, эта тактическая победа превращается в стратегическое поражение. Как так? Давайте разберёмся.

Кризис – это переходных процесс, переход от одной тенденции развития к другой. Один из множества кризисных переходов в нынешнем Глобальном Кризисе – это переход от тенденции глобализации рынка, его объединения в единую систему разделения труда, к обратной тенденции – разделения глобального рынка на несколько «локальных», формирования экономических макрорегионов вокруг нескольких метрополий. Каждый макрорегион будет обладать своей суверенной экономической системой, независимым производством критически важных товаров и услуг, своей резервной валютой.

Об этой новой тенденции, о её неизбежности я узнал из книги Михаила Хазина «Воспоминания о будущем». В дальнейшем она вписалась в единый прогноз.

Макрорегион – это метрополия и «сателлиты», меньшие и более слабые экономически и политически страны. Причём сателлиты не завоёванные, а добровольные – их никто не принуждает присоединиться к той или иной метрополии, они сами выбирают себе метрополию и принимают решение войти в её макрорегион. Почему и зачем? Сами они не могут успешно отстаивать свои политические и экономические интересы в конкуренции с более мощными метрополиями. А вот присоединение к макрорегиону даёт им новые возможности в отстаивании своего суверенитета. С другой стороны, метрополия нуждается в сателлитах по многим причинам: это и рынок, и источник уникальных ресурсов, и новые производственные возможности.

Россия становится одной из таких метрополий.

А что нужно, чтобы стать метрополией? Просто заявить: «Я буду метрополией, собирайтесь в мой макрорегион» недостаточно. Нужно сначала заработать репутацию сильного государства, способного:

отстаивать свои интересы и интересы «сателлитов» в жёсткой конкурентной борьбе
быть надёжным партнёром, выполняющим свои обещания – как письменные, так и устные
предложить привлекательную экономическую и политическую модель, устойчивую при любых форс-мажорных обстоятельствах.

Именно с этой точки зрения следует рассматривать многие действия России, многие решения Путина. Этими действиями и решениями Россия создаёт образ будущего. Эти действия и решения многим непонятны, представляются нелогичными. А дело в том, что «непонятные» действия России на самом деле нацелены на послекризисное будущее – потому их невозможно понять с точки зрения как современной парадигмы, так и тактических, кратковременных интересов. Это, например:

создание или восстановление сложной структуры промышленности и импортозамещение, сначала в стратегически важных областях экономики, а затем – по возможности повсюду
социальная ориентированность экономики
стремление к максимально возможному соблюдению международного права и договоров, зачастую даже во вред своим интересам
продажа газа, нефти и других критически важных товаров «враждебным» странам
стремление к мирному разрешению различных проблем
уникальный способ проведения спецоперации на Украине: максимально сохраняя жизни мирного населения и готового сдаться противника
умение поддерживать хорошие, деловые отношения с враждующими сторонами (Индия – Пакистан, Израиль – Палестина, Израиль – Иран и т. п.)
формирование образа миротворца, страны, которая не начинает, а заканчивает войны.

Все эти действия формируют в глазах других стран образ максимально надежной и привлекательной метрополии, способной даже в самых тяжёлых ситуациях, не поступаясь своими интересами, отстаивать интересы и суверенитет своих сателлитов.

Одна из ключевых задач при создании суверенного макрорегиона – сформировать суверенную валютную зону, с собственной резервной валютой. Для этого нужно сначала отказаться от «единой глобальной резервной валюты». Естественно, не «революционным», а постепенным, эволюционным путём. Об этом подробно написано здесь: сначала – покупка рублей за доллары и товара – за купленные рубли, что, в принципе, для покупателя почти ничего не меняет; затем – образование «мультивалютных международных резервов» и мультивалютное резервирование в национальных валютах; а затем и полное избавление от единой резервной валюты – доллара, и переход к национальным (макрорегиональным) резервным валютам.

С этой, и только с этой, точки зрения объявление расчетов за газ и космическую технику в рублях — потрясающе эффективный ход! Для привычного глобального рынка это полнейшая глупость, неизбежно ведущая Россию к полной изоляции. С тактической точки зрения этот шаг не имеет никакого смысла – куда эффективнее было бы полностью отрезать и Европу, и США от поставок российских энергоносителей, и тем самым если не обрушить, то уж точно сильно подорвать их экономику. Но такая «мстительность» («Вы заморозили наши средства и ввели против нас санкции – а мы вам устроим энергетический и продовольственный кризис!») разрушает образ надёжного партнёра. Для любого потенциального сателлита это – угроза: если чем-то «не угодил» метрополии, она может жестоко наказать! Кто будет доверять такой метрополии? А ведь макрорегионы могут строиться только на взаимном доверии.

Вот и получается, что – с точки зрения будущего – куда выгоднее не «мстить», а предлагать «враждебным» странам мирное разрешение конфликтной ситуации. Это работает на образ надёжного и сильного партнёра. Только сильный не стремится воевать (но уж если вынужден воевать – то держись, враг!)

Николай Стариков выделил интересный момент перехода к расчету в рублях: теперь враждебные страны будут кровно заинтересованы в укреплении рубля. Чем крепче рубль, тем им будет дешевле покупать рубли для покупки российских товаров. Раньше эти страны были кровно заинтересованы в ослаблении рубля, чтобы тем самым ослабить российскую экономику: чем слабее рубль, тем дороже для России импортные товары. Но теперь в их интересах укреплять рубль – что мы и видим в реалии: курс рубля вернулся к значениям «до специальной военной операции».

Такие успешные многоходовые комбинации ещё больше укрепляют образ надёжной и сильной метрополии. Именно поэтому США и Британия ведут против России информационную войну, создавая в общественном мнении образ агрессора, захватчика – чтобы никто не рискнул иметь с ней дело, доверять ей.

Ну вот, вкратце обсудили действия России и решения Путина – эту тему можно обсуждать долго. Практически в каждом аспекте жизни Россия идёт «непонятным» путём, устремившись в новое, принципиально другое будущее. А что творится с остальным миром – с точки зрения всё того же будущего?

Судя по всему, решения, принимаемые в странах «коллективного Запада», основаны на привычном понимании жизни – том самом, что привело к нынешнему Глобальному Кризису. И потому, вместо ожидаемых результатов, эти решения приводят к обратным.

Так, принимаемые Западом «адские» санкции – по привычным меркам – должны были сделать то, что декларируют лидеры Запада: разрушить экономику России, изолировать Россию от остального мира, поставить её на колени. А что получается на самом деле? Санкции только усиливают Россию, но зато очень больно бьют по тем странам, которые участвуют в санкционной политике. И это при том, что Россия пока даже не приняла ни одной встречной санкции, можно сказать – даже пальцем не пошевелила.

Давайте разберём этот странный факт поподробнее.

Санкции – это «меры воздействия», которые должны послать «наказанным» людям и странам сигнал: «Вы неправильно ведёте себя!» В результате воздействия санкций «наказанные» должны изменить своё поведение и в дальнейшем вести себя «правильно». Почему же ТЫСЯЧИ санкций не дают ожидаемого эффекта?

Практически все эти санкции представляют собой наказание страны и её граждан – наказание в понятиях глобального рынка. Они нацелены на сокращение рынков продаж для российских товаров, на прекращение поставок ключевых, жизненно важных для людей и различных отраслей товаров, материалов и комплектующих, на перекрытие возможностей оплатить импорт и получить оплату за экспорт, на лишение страны и её граждан любых возможностей вести экономическую, финансовую, промышленную и другую деятельность, на конфискацию имущества и финансов. Для страны, тесно интегрированной в глобальный рынок, такие санкции буквально смерти подобны: они лишают государство и граждан любого шанса выжить и развиваться. Интеграция в глобальную систему разделения труда делает такую страну уязвимой, несамостоятельной, не суверенной. Лишение денег, поставок и покупателей означает полное прекращение хозяйственной деятельности.

Я не буду анализировать, как и почему Россия сумела обратить эти санкции себе в пользу, а наносимый ими ущерб – в прибыли. Об этом пишут эксперты, которые намного больше «в теме», чем я. Могу только добавить свои «пять копеек»: Россия, чтобы успешно противостоять этим адским санкциям, предприняла много действий, нацеленных на послекризисное будущее – и тем самым ослабила «меры воздействия», основанные на устаревающих на наших глазах принципах глобального рынка. Это и есть наглядная демонстрация другим странам (в том числе и потенциальным «сателлитам») новой экономической модели и её преимуществ.

Но почему же эти санкции так сильно ударили по Европе и Америке? Ведь этого же не было в замысле санкционного давления на Россию? Знаете, мне кажется, что эта «отдача» всё же была запланирована. Ведь в глобальном рынке все страны «завязаны» на всех. «Наказание» одной из стран неизбежно вызывает изменения на глобальном рынке: кто-то теряет свои рынки, связанные с «наказываемой» страной, кто-то теряет поставки важных материалов, товаров и компонент из этой страны, кто-то теряет деньги в несостоявшихся и расторгнутых сделках. Просто обычно баланс потерь оказывается в пользу стран, вводящих санкции: воздействие на наказуемого оказывается сильнее и ослабляет его скорее, чем реакция от санкций подействуют на их источник. Короче, «Пока толстый сохнет, худой сдохнет». При этом подразумевается, что воздействие на обе стороны соизмеримо. Выживет тот, у кого больше ресурсов. Потому Венесуэла не налагает санкции на США, а вот США на Венесуэлу – за милую душу.

Но тут реально нашла коса на камень. «Маленькая», «порванная в клочья» экономика России неожиданно оказалась малочувствительной к санкциям. А вот удар по Европе и США оказался настолько сильным, что им тут же пришлось вводить «исключения из санкций», объявлять своим народам о «путинском повышении цен» и придумывать для населения срочные меры сокращения потребления.

И спасает их пока что совсем не распечатывание стратегических запасов американской нефти, не срочные меры, предпринимаемые ФРС для «удержания инфляции под контролем», и даже не отчаянная борьба европейских правительств против введения эмбарго на российские энергоресурсы. Спасает их на самом деле, как ни странно, «необъяснимая» политика Путина: Россия не мстит, а совсем наоборот – всеми силами пытается спасти Запад от тяжких последствий их собственной политики. Не могу сказать «от их собственного идиотизма». Тут нужно сказать иначе: «от их собственного желания жить по-прежнему» в то время, когда по-прежнему уже жить категорически нельзя.