Что мы, Россия, можем предложить украинцам?

Все три десятилетия после отделения от СССР (и в последние 8 лет — наиболее интенсивно) на Украине целенаправленно проводился самый настоящий этногенез принципиально новой «украинской нации». Научные подробности этого процесса опущу (тут лучше почитать Льва Гумилёва), но несомненно одно — сегодня этот этногенез вступает в третью заключительную стадию.

А она характеризуется тремя процессами. Первый: достраивается этническая нация – ядро нации политической, в основе которой – определение «свой-чужой» по принципу единства крови. Второй: достраивается национальное государство этой самой этнической нации. И, наконец, третье: вокруг этнической нации как ядра формируется политическая или гражданская украинская нация, в основе которой – единое гражданство и верность национальному украинскому государству. Конструкция, конечно, небезупречная, однако она обладает достаточной устойчивостью, чтобы сопротивляться нашей спецоперации.

Ну а теперь посмотрим, что может противопоставить этому Россия? Проводила ли она после распада СССР собственный этногенез своей нации? Увы, нет. И, более того, всячески ему противодействовала. Имея почти 80% русского государствообразующего большинства, из него не просто не создавали этническое ядро будущей политической нации, но всячески подавляли любое проявление русского национального самосознания, до самого последнего времени преследовали любые попытки заявить о русских как о государствообразующем народе. Разумеется, никакой речи о России как о национальной государственности русских при этом не шло – русские доселе остаются самым большим народом мира, не имеющим де-юре своей национальной государственности.

А вот политическую нацию «россиян» строили и навязывали с каким-то патологическим упорством. Что неудивительно – поручено это было «учёным», писавшим свои диссертации по США и Канаде, и потому считавшим, что единственной формой сосуществования представителей разных этносов является американский «плавильный котёл». Но поскольку в исторической России реализована была принципиально иная «имперская» форма гармонизации интересов 200 народов и культур, весь проект «оброссиянивания» закончился пшиком.

Сегодня уже многие открыто признают, что ряд первоначальных неудач и потерь этой войны связаны с тем, что, двинув армию, российское руководство столкнулось с совершенно другой реальностью, чем та, которую ему рисовали придворные аналитики – не только из «пятёрки» ФСБ, но и все те, кто занимался у нас национальным вопросом внутри страны и на постсоветском пространстве. И дело не только в том, что деньги, отпускаемые на прорусские организации, шли не туда и не тем (а то и разворовывались), что посольство в Киеве отказывалось даже общаться с теми, кто реально боролся за Русский мир и противостоял крепнущей бандеровщине. Хуже другое: даже в Кремле заговорили о собственном пути, традиционных ценностях и перестали считать неприличным слово «русский» только после открытого конфликта с Западом. То есть, вместо формирования единства на общерусской основе пытались реинтегрировать постсоветское пространство через общую экономику, подкуп элит и шкурный интерес.

И вот сегодня мы пытаемся убедить украинцев, что они вместе с великороссами и белорусами – часть «триединого русского народа». И слышим в ответ: А что это за народ такой, который ни национальной государственности не имеет, ни титульным или государствообразующим нигде не признан, и вообще официально называется «россиянами»? А мы – не «россияне» (т.е. не граждане России), мы – украинцы… Соответственно, мало кого вдохновляла причастность к Русскому миру как культурному полю Русской цивилизации (кстати, совсем недавно их даже на центральных каналах совершенно безграмотно именовали «Российский мир» и «Российская цивилизация»), ибо воссоединиться со своим разорванным натрое народом – это одно, а «лечь под Россию» и «стать россиянином» – совсем другое. Самое время задуматься над этим сейчас – иначе никакая наша военная победа не даст ожидаемого результата.

Владимир Хомяков