Приведет ли крайний срок сделки по Ирану, 6 июня, наконец, к урегулированию?

Какова ситуация на переговорах по иранской ядерной сделке? Было подано несколько противоречивых сигналов о том, что сделка может стать неизбежной в период с 6 по 10 июня, когда истекает срок действия соглашения, подписанного в марте?

Исламская Республика Иран и мировые державы начинали более серьезно относиться к переговорам всякий раз, когда проходило ежеквартальное заседание совета управляющих МАГАТЭ.

Когда в конце 2021 года, а затем в марте снова появились большие надежды на то, что сделка будет заключена, это всегда было связано с ожиданием того, что аятоллы захотят заключить сделку до заседания совета управляющих МАГАТЭ.

В июне 2020 года совет управляющих осудил Тегеран. Это привело к тому, что в течение короткого времени Исламская Республика Иран пошла на ряд уступок инспекторам МАГАТЭ.

Если агентство вновь осудит Иран на одном из последних заседаний или на предстоящем заседании 6 июня, то возрастет вероятность того, что оно также передаст этот вопрос на рассмотрение Совета Безопасности ООН.

Этого Тегеран хочет избежать.

Однако неясно, настолько ли отчаянно стремится Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи избежать передачи вопроса на рассмотрение Совета Безопасности ООН, чтобы пойти на реальные компромиссы. Будет ли он рассматривать СБ ООН как достаточную угрозу, чтобы пойти на уступки по своей ядерной программе, готов ли он к сделке?

В общих чертах, стороны переговоров уже договорились по большинству вопросов еще в марте.

Как сообщается, США позволят Ирану оставить сотни новых усовершенствованных центрифуг на хранении вместо того, чтобы уничтожить их. Это радикально сократит потенциальное время прорыва Ирана к ядерному оружию.

Помимо этого положения, ядерная сделка в основном будет напоминать прежний вариант (JCPOA), в рамках которой Иран должен был ограничить уровень обогащения урана (этот процесс обогащения нацелен на создание ядерной боеголовки — прим,), а также качество и количество центрифуг, которые он эксплуатирует в любой момент времени, в обмен на ослабление санкций (в обмен на право экспортировать нефть и т.д. — прим.).

Камнем преткновения стал вопрос о том, исключат ли США КСИР (Корпус стражей исламской революции; Вторая армия Ирана, состоящая из религиозных военных и контролирующая основы экономики и политической системы страны — прим.) из своего списка иностранных террористических организаций (FTO) и возьмет ли Тегеран в обмен на это какие-то обязательства по отказу от нападений на американские интересы по всему миру.

По сути, США либо готовы пойти на «чистое» возвращение к JCPOA без решения вопроса о КСИР, либо исключить КСИР из списка FTO в обмен на обязательства Ирана не атаковать интересы США.

Вопрос в том, примет ли Иран любой из этих двух вариантов, предложенных администрацией Байдена.

Часть угрозы была недавно раздута Генеральным директором МАГАТЭ Рафаэлем Гросси, который заявил, что Иран не предоставил необходимых разъяснений относительно незаконных следов урана, обнаруженных инспекторами, а также разъяснений относительно незадекларированных ядерных объектов.

Эти вопросы возникли еще во время рейда Моссада на ядерные архивы Ирана в 2018 году. Но каждый раз, когда Гросси поднимает эти вопросы на публике, это кажется сигналом того, что Запад в целом потерял терпение и все больше готовится к конфронтации.

В то же время Иран, похоже, все еще пытается определить, сможет ли он пережить западные санкции, учитывая изменившийся геополитический контекст в мире.

Таким образом, трехмесячная игра в салочки может закончиться в ближайшие недели, когда Хаменеи, наконец, что-то решит: либо более решительно двигаться к дипломатическому урегулированию, либо идти к дестабилизирующему планету глобальному конфликту.