Размышления об инфляции, провальной политике и несбывшихся мечтах
Быстрого решения инфляции не существует. Смешаем и перефразируем Гойю и Шекспира и спросим: «Когда разум спит, какие сны могут приходить?» Перемешиваю и перефразирую, поскольку источники (серия акватинт Франсиско Гойи «Los caprichos» и монолог Гамлета «Быть или не быть») не совсем по делу. Человек Гойи снится, а Гамлет сознательно подумывает о самоубийстве. Политики во всем мире усыпили свой разум, но бодрствуют, чтобы причинить как можно больший вред. Вред лучше назвать убийством национальных интересов, а не самоубийством, поскольку некоторые лидеры продолжают свое безумие.
Политика в США и лишь немного в меньшей степени в Китае допускает инфляционное увеличение денежной массы и расходуемых бумажных требований в сочетании с сознательными усилиями по подавлению производства с помощью блокировок. Результатом является суть инфляции/рецессии: добавленная покупательная способность и пустые полки. В некотором смысле это уже рецессия или депрессия, поскольку очень многие граждане недовольны, даже подавлены своим личным экономическим и социальным положением дел.
Все, кто использует социальные сети, видели и слышали разочарованных жителей Шанхая ночью, лающих на луну. В Anytown USA можно увидеть, как граждане проклинают цену, указанную на их бензоколонках, а также проклинают политиков, которых считают виновными. Повсюду резко снижается удовлетворение, которое граждане-потребители получают от своей экономической жизни, и везде резко падает прибыль, которую граждане зарабатывают в своей продуктивной, трудовой жизни. Даже когда люди «делают деньги» за счет пузырей на рынке недвижимости или колебаний фондового рынка, граждане понимают, что такое спекулятивное богатство может исчезнуть так же быстро, как и появиться.
У политиков, которые усыпили свой разум, распространяя фальшивые хорошие времена с помощью чеков по почте и финансовой помощи бизнесу, есть веские основания опасаться потери общественной поддержки и/или неудач на выборах. Эти опасения теперь вызывают политические действия в стиле двойной ставки в ожидании классических намеков на рецессию в статистическом ветре. Хорошо, вокруг много экономического недовольства. И это связано с инфляцией. Но каков процесс, посредством которого инфляция превращается в очевидную, стандартную, повседневную рецессию (или хуже)?
Соотношение цен. При инфляции цены на разные товары растут с разной скоростью, поэтому и соотношения между ценами меняются. Некоторые соотношения являются критическими. Например, цена на бензин может удвоиться, в то время как цена стейка в супермаркете может вырасти на 50%, а заработная плата домохозяйства может увеличиться только на 5%. Домохозяин считает, что традиционные покупательские привычки необходимо изменить, что снизит общий уровень экономической удовлетворенности покупателя.
В такой экономике, как китайская, со значительными элементами централизованного планирования и контроля, многие критические цены и соотношения цен устанавливаются извне, на неконтролируемых международных рынках. Цены на ресурсы производителей, с которыми сталкиваются китайские планировщики и фирмы, в настоящее время растут на 9-10% в год, превращая старые планы в беспорядок и вынуждая фирмы вносить неудобные изменения в цены, которые они контролируют, особенно в заработной плате и ценах, уплачиваемых за ресурсы местного производства (может быть, денежная заработная плата и не будет урезана, но падение покупательной способности, вызванное инфляцией, делает свое дело).
В отсутствие таких корректировок цены, которые Китай должен взимать за экспортируемые им товары, должны повышаться, вызывая потерю продаж, ставя под угрозу приток международных денег и подвергая риску фактор национального роста, создаваемый такими экспортными поступлениями. Точно так же производственные затраты по всей экономике США выросли, а соотношение затрат изменилось, что привело к снижению прибыли и смещению производственных усилий (иногда из-за ошибочных нормативных отключений, подобных тому, которое вызвало искусственную нехватку детских смесей по всей стране).
Пузыри и сбои. Одним из классических процессов, при котором раздувание пузыря на фондовом рынке приводит к рецессии, является крах маржин-колла. Брокеры фондового рынка, которые фактически владеют акциями, «принадлежащими» клиентам, купившим акции на деньги, взятые взаймы (на «марже») у брокера, которому акции были предоставлены в качестве залога по долгу, будут продавать акции, так что деньги попадут в залог во время паники. Этот процесс может происходить на любом рынке, в любом месте, будь то Китай или Америка. Он состоит в принудительной продаже активов, которые когда-то взлетали в цене, а теперь падают в цене, которые были куплены в первую очередь на заемные деньги; особенно когда кредитор был посредником в сделке, а базовый актив был выставлен в качестве обеспечения кредита: это обеспечение теперь исчезло, поскольку кредитор не может платить, стоимость актива в настоящее время недостаточна для оплаты долга.
Кредитор, которому не хватает наличных денег, продает актив даже по цене ниже «реальной стоимости», поскольку никто не знает, когда лопнувший пузырь прекратит падение стоимости, наблюдаемое повсюду. Это паника, которая слишком часто характеризует конец пузыря. Пример поможет понять процесс. Инвестор покупает актив по 100 юаней. (Допустим, актив состоит из 100 частей, каждая из которых изначально стоит один юань). Чтобы заплатить, он вкладывает 10 юаней и занимает 90 юаней у своего друга. Друг говорит: — «Хорошо, но если вы не заплатите мне, когда я попрошу мои деньги, и я попрошу свои деньги, если актив не стоит по крайней мере 90 юаней, я конфискую актив или какой-либо другой ваш актив, что стоит не менее 90 юаней, так что я уверен, что верну свои деньги».
Инвестор не беспокоится о пузыре, так как он разумно предсказывает, что актив скоро будет стоить 200 юаней, и он всегда может продать часть актива, чтобы погасить долг в 90, и иметь полный капитал в новой позиции (поскольку каждая из 100 частей актива теперь стоит 2 юаня, инвестору нужно продать только 45 частей актива, чтобы получить достаточно денег для погашения долга в 90 юаней, оставив себе 55 частей) в 110 юаней. Соотношение цен, которое выбивается из колеи при нисходящем пузыре, особенно разрушительном и опасном, — это соотношение между хорошими инвестициями и плохими. Все инвестиции выглядят плохо, и все распродаются.
Во время пузыря вниз совокупная стоимость актива, состоящего из 100 частей, падает ниже 90 юаней, друг не может вернуть все свои деньги, когда он конфискует актив и продает его; хотя он так и сделает, а потом вернется к инвестору и потребует еще денег. Инвестор был продан из первоначального актива и должен найти другие активы для продажи, чтобы закрыть первоначальный долг. Инвестор может быть вынужден в панике продавать действительно хорошие активы по бросовым ценам, просто для того, чтобы погасить долг против активов пузыря. Это процесс, при котором пузырь вниз создает всеобщую продажу всех видов активов, уничтожая все виды стоимости, что в худшем случае приводит к рыночному коллапсу и даже всеобщей депрессии.
Некоторые изменения и соотношения цен являются внутренними для фирм. Владелец семейного ресторана обнаруживает, что входные цены растут быстрее, чем он может донести информацию до клиентов и оставаться конкурентоспособным. Скажем, цена, которую семья должна платить за входящий говяжий фарш, увеличивается на 15%, но семья может увеличить цену на гамбургеры, которые они продают через прилавок, только на 5%, если они хотят сохранить свою клиентскую базу. Это означает, что, либо прибыль резко падает, либо они сокращают другие расходы: возможно, они уволили часть наемного персонала. Такая безработица является еще одним элементом рецессии, вызванной изменением соотношения цен.
Ошибки политики. Политики видят, как эти проблемы распространяются по экономике: инвесторы распродают хорошие активы, а кредиторы не получают свои деньги обратно. Малый бизнес терпит неудачу. Обычные рабочие теряют работу. Ничто из этого не является «заслуженным». Хорошие инвестиции сбрасываются за копейки. Надежные работники не могут найти работу. Рестораны, в которых подают отличные гамбургеры, закрываются. Политики в растерянности. Они усугубляют ситуацию помощью бизнесу, которая не делает различий между хорошими продавцами гамбургеров и плохими. Чеки по безработице идут как на прогульщиков, так и на трудолюбивых. Пузырьковые цены на активы поддерживаются, а достойные активы не могут найти покупателей.
Повсюду ошибки политики очевидны и вызывают волнения избирателей/граждан из-за кажущейся несправедливости. Если и когда политика делает все правильно, создается общее впечатление удачи и промаха. Считается, что политики правы только случайно, и поэтому им вообще не доверяют. Общее ощущение неудачи и несостоятельности преобладает как на частных рынках, так и в политических дискуссиях. Ни китайский способ ведения дел, ни западная традиция не имеют хороших результатов в исправлении многих диспропорций, которые составляют экономический порядок, охваченный переплетенными процессами инфляции и рецессии.
Когда происходит «излечивание», происходит возврат к нормальным соотношениям цены и стоимости. Тогда молодые пары, работающие на своей первой работе, смогут заработать достаточно денег и иметь достаточную гарантию занятости, чтобы купить свой первый дом или квартиру без необходимости просить своих родителей платить несбалансированную цену, требуемую на пузыре рынка недвижимости. Малые предприятия снова платят за необходимые ресурсы, в то же время, взимая плату, достаточную для получения прибыли, необходимой для выживания в долгосрочной перспективе.
Но как быстро или легко добиться этого нормального положения дел политическими средствами, планированием или косвенным выработкой политики, неизвестно. Исторически сложилось так, что в краткосрочной перспективе это, конечно, не делалось. Исторически сложилось так, что все, что можно сказать, это то, что политики должны пробудить свой спящий разум и перестать усугублять ситуацию. В противном случае их кошмарные сны продолжат преследовать нас всех.
Том Дж. ВЕЛК, американский экономист, придерживающийся либертарианских взглядов, который пишет и живет в Монреале, Квебек.