«Водный вопрос» может основательно поссорить Анкару и Тегеран

Турция и Иран – два крупнейших государства Ближнего Востока, участники «астанинской» тройки по Сирии и делающего свои первые шаги переговорного процесса в формате «три плюс три» (Россия, Турция, Иран, Грузия, Армения, Азербайджан). Несмотря на противоречия, восходящие ко временам ожесточённого противоборства Османской и Сефевидской империй, их геополитические «наследники» достаточно тесно сотрудничают в экономической сфере, что отчасти позволяло смягчать политико-идеологические разногласия и соперничество на внешнем контуре. В частности, Турция во многом зависит от иранских газовых поставок, в то время как банковско-финансовая система Турции традиционно служила одним из каналов обхода иранцами американских санкций.

Однако в последнее время диалог между Тегераном и Анкарой заметно осложнился проблемой перераспределения трансграничных вод, что усилило возникшую некоторое время назад напряжённость вокруг формирования нового правительства в Ираке и контроля над «езидским» Синджаром, пишет ИнфоШОС. Будучи серьёзно обеспокоенными строительством Турцией плотин на Тигре и Араксе, иранцы вынесли в публичную плоскость давний спор, ограничивавшийся доселе дипломатическими каналами.

Выступая 10 мая в междлисе, министр иностранных дел ИРИ Ирана Хоссейн Амир Абдоллахиан высказался вполне определённо: «Мы не убеждены в строительстве Турцией плотины на пограничных водах и громко объявляем, что это действие неприемлемо, и мы выступаем против него. Я на двух встречах в Тегеране и Нью-Йорке и в ходе телефонного разговора попросил министра иностранных дел Турции обратить внимание на строительство плотин на реке Аракс». Неучастие Анкары в Нью-Йоркской конвенции 1997 года о несудоходном использовании трансграничных вод исключает здесь какое-либо судебное разбирательство. По словам главы иранской дипломатии, четыре месяца соседям было предложено создать совместный комитет по водной проблеме, призванный гарантировать, что строительство плотины в верховьях Аракса на турецкой территории не окажет негативного воздействия на водосток в Иран. В начале года в Турции побывала группа экспертов министерств иностранных дел и энергетики Ирана провела переговоры в Турции, вскоре ожидается ответный визит в рамках процедур на основании протокола, подписанного ещё в 1955 году. «Мы видим вопрос воды в сфере национальной безопасности», – отметил, в свою очередь, глава меджлиса М. Галибаф, также считающий водный вопрос одним их важных приоритетов национальной безопасности.

Озабоченность иранцев вполне объяснима – в последнее водная проблема стала важным фактором роста социально-политической нестабильности. Массовые протесты в Хузестане, Исфахане, к которым, не исключено, может добавиться тюркоязычный северо-запад, в состоянии породить серьёзные вызовы внутренней стабильности в стране, весьма пёстрой в этноконфессиональном отношении. В Тегеране утверждают, что открытая в 2021 году плотина Илису в юго-восточной провинции Мардин несёт угрозу экологии как Ирака, так и Ирана. Регулярные пыльные бури в регионе стали результатом засухи по причине сокращения водостока Тигра и Евфрата.

Общий объём водохранилища гидротехнического комплекса Илису, самого крупного на реке Тигр – 11 миллиардов кубометров. «Эта плотина является второй по величине в стране после турецкой плотины Ататюрка и самой большой в мире по объему заполнения среди типов плотин с бетонным покрытием», – отметил при её открытии президент Реджеп Эрдоган, уделяющий много внимания хозяйственному освоению юго-восточных и восточных территорий страны. На Араксе, также берущем начало на востоке Турции и образующем пограничные участки между Турцией, Азербайджаном, Ираном и Арменией, уже работает одна гидроэлектростанция, второе водохранилище заполняется, а третье – строится. Ещё один гидротехнический проект призван удовлетворить решить проблему питьевой и технической воды в сельскохозяйственной округе Игдыра и в самом этом городе у подножия Арарата.

Иранские претензии в турецком МИДе сочли «далёкими от научных», отмечая, что фактическими источниками пыльных и песчаных бурь являются Африка и Ближний Восток. При этом в Анкаре заявляют об открытости для любого «рационального и научного сотрудничества» с соседями по вопросу трансграничных вод. Турецкие официальные лица обвиняют Иран в нехватке воды из-за беспорядочного управления водными ресурсами на территории этой страны, рассматривая обвинения Тегерана как отвлекающий маневр по отвлечению внимания от растущего недовольство населения. Кроме того, иранцы сами строят плотины на границе с Арменией (Мегринская ГЭС на стадии проектирования) и Азербайджаном (Худаферинский гидроузел) по Араксу, на что указывают турецкие эксперты. Несмотря на то, что сейчас иранцы поддерживают Багдад в «водном вопросе», в сентябре 2021 года иракские власти планировали подачу против Ирана иска в Международный Суд по причине обмеления и ухудшения качества воды в реках Арванд (Шатт-эль-Араб) и Карун. Региональное правительство Курдистана (Эрбиль) также обвиняет Иран в заборе воды берущих истоки в Иране притоков Тигра Малый Заб и Сирван в стремлении возродить стремительно мелеющее озеро Урмия. Действительно, плотин в Иране в 2018 гг. в сравнении стало более чем вдвое больше (647 против 316), и их количество продолжает расти, в том числе в приграничных регионах. Заявляя о соблюдении имеющихся соглашений с Багдадом, так же, как и в случае с Турцией, Тегеран предлагает сформировать совместный комитет для периодической проверки объемов водостока в Ирак.

Тем не менее, разногласия между Ираном и Турцией по множеству вопросов – начиная от поддержки противостоящих сторон в Сирии и Ираке и заканчивая афганскими мигрантами, поток которых через иранскую территорию в Сирию в последнее время ощутимо возрос – стремительно нарастают. Турецкие военные операции на севере Ирака, такие, как недавний «Коготь-Замок», а также «газовые» договоренности Анкары с Эрбилем ещё более питают недовольство Тегерана, создавая угрозу резкого охлаждения двусторонних отношений.

Водная проблема – ещё «вчера», казалось бы, рутинная и не выходящая из дипломатических кулуаров – но сегодня заметно обострившаяся, ведёт к дальнейшей региональной эскалации. Более того, она уже прямо затрагивает сопредельные страны Кавказа, ощутимо страдающие от водного дефицита. Вот уже многие годы профессионалы в Армении бьют тревогу, указывая на пагубные последствия односторонних гидрологических и смежных проектов на востоке Турции. Так, объёмы построенного ещё в советские времена приграничного Ахурянского водохранилища за последние годны сократились на 100 млн., а по более пессимистичным оценкам – и вовсе почти на 200 млн. кубометров. Строительство на сопредельной стороне в последнее десятилетия ряда водохранилищ привело к сокращению водных ресурсов в бассейне реки Ахурян 30-40%, что влечёт дальнейшее опустынивание Араратской долины, обмеление Севана, деградацию подземных горизонтов и иные негативные последствия для водной системы небольшой кавказской страны.

Завершение строительства Каракуртского и других водохранилищ позволит Турции «прибрать к рукам» большую часть воды Аракса – 1,4-1,5 млрд. кубометров, что превышает половину его годового стока примерно в 2,5 млрд. кубометров в год. Беспокойство по поводу гидротехнических проектов в верховьях Аракса и Куры растёт не только в Армении, но также и в Турции и Азербайджане, связанных с Турцией множеством проектов и взаимных интересов. Не только в Тегеране или Ереване, но даже в Баку и Тбилиси должны хорошо помнить о том, что реализация проекта «Юго-Восточная Анатолия», приведшая к затяжной засухе в Сирии, опустыниванию некогда плодородных сельскохозяйственных районов и миграции миллионов людей в крупные города, во многом способствовала социальным потрясениям и беспорядкам, приведшим к разрушительной гражданской войне.

Несмотря на то, что о «климатической дипломатии» говорят и пишут всё чаще – похоже, заниматься ею всерьёз в многостороннем формате пока никто особо не намерен. Между тем, речь идёт о действительно серьёзной проблеме, дальнейшее игнорирование которой видится чрезвычайно опасным.