Абхазия в контексте геополитических реалий

Исключение Абхазии из процессов международного политического и экономического взаимодействия наряду с разрушительной грузино-абхазской войной сегодня являются главным фактором, препятствующим процветанию страны.

Дипломатические задачи РА на современном этапе в некотором смысле значительно упрощаются тем, что на роль ее стратегического противника (при всей неоднозначности геополитического контекста) вот уже второе столетие может претендовать только Грузия.

Повестка Международных Женевских дискуссий по безопасности и стабильности в Закавказье, начавшихся после грузино-югоосетинской войны 2008 г., очевидно демонстрирует нерешенные аспекты. Основная проблема этих дискуссий заключается в отсутствии четкого определения формата и определения того, кто является основными сторонами конфликта и между кем должно быть принято устное заявление (а затем подписано соглашение о неприменении силы).

Абхазская, югоосетинская и российская стороны исходят из того, что в 2008 году акт агрессии в отношении Южной Осетии совершила Грузия, а также планировала аналогичный акт в отношении Абхазии. Именно эта страна несет на себе всю ответственность за последствия этих конфликтов. Грузинские оппоненты (при поддержке американских коллег) пытаются переформатировать женевский процесс и придать ему российско-грузинский характер. Для нас, как и для российской стороны, это абсолютно неприемлемо – в этом заключается основная проблема переговорного процесса.

Так как Грузия фактически заблокировала соглашение о неприменении силы, абхазская сторона открыла так называемый «гуманитарный фронт», сосредоточившись, главным образом, на гуманитарных вопросах. Однако на данный момент ни одна задача не решена (деизоляция Абхазии, право на передвижение гражданам РА, признание абхазских паспортов и документов, прямые международные культурные, спортивные и экономические контакты, возвращение культурных ценностей и др.) во многом из-за того, что почти все эти вопросы увязаны с позицией Грузии, которая всегда препятствовала и продолжает препятствовать абхазским инициативам на международном уровне. При этом Тбилиси оставляет абхазам один не вызывающий доверия в абхазском обществе шанс – перспективы внешних коммуникаций и развития только через «грузинское окно», что вполне вписывается в стратегию реинтеграции республики в состав Грузии.

Факт того, что многонациональное государство и, в особенности, наиболее пострадавший после длительного периода геноцида со стороны Грузии коренной абхазский этнос, было лишено поствоенной реабилитации и, более того, подвергнуто тяжелейшей блокаде и продолжающимся по сей день санкциям, по-прежнему остается вне рамок актуальной международной повестки. В результате противоправных действий Грузии и ее международных покровителей Абхазия исключена из формата равных конкурентных возможностей со всеми странами региона, прежде всего, в силу изоляции с внешним миром.

Грузинские эксперты, в свою очередь, задавались вопросами о новых подходах в отношении РА: «Что может сделать Грузия в отношении Абхазии и Южной Осетии?». Пока Россия сохраняет фактический контроль над ними, ответ прост: почти ничего. Грузия могла бы решить вопрос в одностороннем порядке, отказавшись от своего стремления восстановить территориальную целостность и де факто признав независимость этих двух регионов, что тихо рекомендуют сделать Тбилиси некоторые из его «друзей». Но внутри самой Грузии такой сценарий нереален: ни одно правительство не переживет подобного шага, даже если оно сочтет его разумным.

Следует признать, грузинская сторона все послевоенные годы изучала абхазское общество, его опасения, сильные и слабые стороны, выстраивала связи с элитами и в итоге переформатировала свою политику также с позиций «трансформации конфликта» с тем, чтобы создать перед международным сообществом впечатление успешного межэтнического диалога и высокой вероятности грузино-абхазского компромисса. Главный посыл Грузии к международному сообществу на новом этапе стал: «Не признавайте Абхазию, мы с ней договоримся», при этом используя результаты политики «мягкой силы» в отношении абхазского гражданского общества.

Сама идея грузино-абхазского компромисса по всей видимости стала неким вынужденным маневром грузинской дипломатии в отсутствие возможностей решить конфликт военным путем. Поэтому практически все уступки, сделанные в 90-е гг. и позже не принесли никаких выгод Абхазии. Более того, многие тезисы, сформулированные абхазами в рамках многолетнего послевоенного поиска грузино-абхазского компромисса в разных форматах, в итоге, не способствовали продвижению интересов Абхазии.

Для сохранения своего государственного суверенитета на долгосрочную перспективу РА потребуются серьезные реформы, модернизация внутренней управленческой модели и значительное усиление внешнеполитической активности государства. Непрекращающаяся политика фактического удушения абхазского народа, инициатором которой является Грузия, обуславливает чрезвычайную важность поиска эффективной внешнеполитической стратегии, которая могла бы обеспечить деизоляцию, полноценное развитие республики в новых условиях стратегического партнерства с РФ. Но стоит отметить, в настоящее время региональный статус Абхазии как военно-стратегического буфера в условиях усиливающейся конфронтации России и НАТО сохраняет свою актуальность в силу объективных геополитических реалий.