Вашингтон – Пекин – Киншаса: «дамоклов меч» советско-американской разрядки…

50 лет назад, 22-30 мая 1972 года состоялся визит президента США Ричарда Никсона в СССР, названный позже «историческим». 26 мая лидеры СССР и США подписали Договор «Об ограничении систем противоракетной обороны» (ПРО) и Соглашение «О некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений» (ОСВ-1). 1 июня 1972 г. Министерство обороны СССР и Пентагон подтвердили реализуемость этих документов. Договор ПРО действовал до выхода из него в одностороннем порядке администрации Буша в июне 2002 года, ОСВ-1 – до 1978 года включительно.

Подписание «разоруженческих» соглашений было ускорено разжиганием Вашингтоном советско-китайской конфронтации и связанным с этим быстрым политическим сближением между США и КНР. Как отмечали впоследствии Р. Никсон и непосредственный «архитектор» американо-китайского сближения, тогдашний советник президента США по национальной безопасности Генри Киссинджер, данное обстоятельство повлияло на «сговорчивость» советской стороны в ходе финальных переговоров в Москве.

В этой связи не приходится удивляться быстрому росту к началу советско-американских переговоров на высшем уровне в Москве численности сухопутной, танковой, авиационной группировки китайских войск неподалёку от советской границы. По мнению некоторых американских СМИ, это могло стать результатом некой китайско-американской договорённости с учётом обстоятельств места, времени и геополитического контекста. В ходе прошедших тремя месяцами ранее переговоров в Китае Никсона и Киссинджера обе стороны не единожды упоминали (включая пресс-релизы) о «недопустимости проявлений какой-либо третьей стороной гегемонизма в Азии».

Напомним, к началу 1980-х годов режим Мао Цзэдуна уже обзавёлся как атомным оружием и водородной бомбой, так и средствами их доставки. Консолидированное давление Вашингтона и Пекина по различным вопросам вынуждало Москву, с целью избегать конфронтации на двух «фронтах» одновременно, идти на уступки либо Пекину, либо Вашингтону. О востребованности «коллективного противодействия советскому гегемонизму» китайцы заявили также и главе комиссии по иностранным делам парламента Франции Жану де Брогли в ходе его визита в Пекин в январе 1972 г., в преддверии переговоров с Никсоном и Киссинджером в Пекине. Тем самым, Вашингтону подавался дополнительный сигнал о том, что эта тема составляет основу политического сближения КНР с США и с Западом в целом.

Как считает многолетний полол СССР в США (1962-86 гг.) Анатолий Добрынин, Никсон был готов встретиться с Брежневым и до поездки в Пекин, однако в Кремле не торопились с принятием конкретного решения, стремясь «выторговать» у Вашингтона побольше, прежде чем дать согласие на эту встречу. Однако такая позиция лишь ускорила визит Никсона в КНР (февраль 1972 г.), о котором «высшее советское руководство даже не догадывалось до августа 1971 года». Схожее мнение высказывал Г. Киссинджер, упоминая и обеспокоенность советского руководства заявлением Никсона на банкете в его честь в Пекине: «…Наши два народа сегодня держат будущее всего мира в своих руках».

«Китайский фактор» в полной мере использовался Белым Домом с целью добиться от Москвы согласия с позицией Вашингтона по вопросам стратегических вооружений. «…США будут выступать против любой попытки СССР участвовать в агрессивных действиях против Китая», – уверяли Никсон и Киссинджер в Пекине, а в Шанхайском коммюнике по итогам переговоров прямо указывалось совпадение позиций КНР и США «по противостоянию гегемонии третьей страны». Да и сам Никсон впоследствии признал, что без нормализации отношений США с КНР «не было бы никакого соглашения ОСВ-1 с СССР: китайско-советский раскол был нам кстати». В Москве, по его мнению, этой нормализации ожидали, однако при этом не смогли в полной мере предугадать её демонстративную нацеленность против СССР.

Впоследствии Киссинджер отмечал, что на переговорах в Москве чувствовалось влияние на советскую сторону китайско-американского сближения. Непосредственно вопросы, связанные с КНР, на московских переговорах не обсуждались, однако советская сторона в косвенной форме предлагала обсудить с США вопросы ядерной безопасности в Азии. Очевидно, это делалось для того, чтобы «прощупать» степень китайско-американского сближения по данному вопросу, на что американцы дали понять, что обсуждать эту тему целесообразно «с участием многих стран – например, Китая». По данным тогдашнего посла КНР в СССР Лю Синьцюаня, эту позицию американская делегация в Москве оперативно передала в Пекин.

Кроме того, уже с 1971 г. американцы информировали КНР об арсеналах и расположении советского ракетного оружия. По утверждениюжурналиста-расследователя Фалиго Роджера, «Киссинджер встретился в 1971 г. с одним из четырёх китайских маршалов, Е Цзяньином в аэропорту Пекина, и раскрыл сверхсекретные сведения. Он нарисовал чрезвычайно подробную картину советских войск, дислоцированных у китайской границы. Указал сухопутные части, ракеты и стратегические силы, точное количество и названия дивизий, – например, типы тактических ракет, имеющихся в распоряжении Советов – SS-1B SCUD, SS-12, и так далее. Маршал Е был ошеломлен. Во избежание утечек Киссинджер настаивал на том, что даже ЦРУ не должно знать, что китайцам была предоставлена ​​эта информация. Маршал Е был в восторге: “Большое вам спасибо. Это будет очень полезно. И это отличный показатель желания США улучшить наши отношения”. Эта поездка Киссинджера открыла путь Ричарду Никсону в 1972 году в Пекин».

В свою очередь, китайская сторона своевременно проявляла свою значимость в советско-американских отношениях. И дело здесь не только в военных приготовлениях Пекина в приграничных районах в канун визита Никсона в СССР. Например, в мае-июне 1972 г. китайские СМИ и высокопоставленные чиновники (хотя и не первые лица) осуждали разрядку как «советско-американский сговор» против Китая, либо же как «проявление ядерной гегемонии двух сверхдержав», направленный против Китая и его интересов. Кроме того, весной-летом 1972 г. китайская Коммунистическая партия Китая нарастила помощь коммунистическим партизанам во всех странах Южной и Юго-Восточной Азии, включая британский Бруней и на португальский Восточный Тимор. А на Филиппинах и в Таиланде китайскими инструкторами местным партизанам ставилась задача не избегать операций против военных баз США в этих странах.

В Вашингтоне это хорошо видели, и когда премьер-министр КНР Чжоу Эньлай в феврале 1973 г. заявил в Пекине Киссинджеру «…вы добиваетесь успехов в отношениях с СССР на наших плечах», получил в ответ заверение: «ничто с нашей стороны не угрожает безопасности вашей страны и развитию сотрудничества США с Китаем».

И это были не только слова. Американцы не препятствовали растущим с 1972 г. закупкам Китаем уран-ториевой, хромовой и литиевой руд в ресурсной кладовой Африки – в Заире (ныне Демократическая Республика Конго) под водительством проамериканского режима Мобуту Сесе Секо. Апофеозом же опекаемых Вашингтоном китайско-заирских политико-экономических связей стали торжественно обставленные визиты заирского диктатора в КНР и его встречи с Мао Цзэдуном в январе 1972 и декабре 1974 гг. Африканского вождя заверили во всесторонней поддержке Пекином; с 1972 г. в Заир поехали китайские военные советники, а с 1973 г. за ними последовало уже и вооружение, быстро завоевавшее доминирующие позиции в войсках и полиции.

По некоторым данным, в 1970-х гг. в Заире (благо огромная территория позволяет) проводились даже пробные запуски китайских ракет малого и среднего радиуса действия. Поставки же заирского стратегического, в т.ч. урано-ториевого сырья в КНР и «обратные» поставки китайских вооружений осуществлялись через порты не только самого Заира (Бома, Матади), но и португальской до осени 1975 года Анголы (Кабинда, Луанда, Лобиту). Сообразно с этими факторами, на вашингтонских переговорах Никсона с Мобуту в октябре 1973 г. последнему дали понять, что США заинтересованы в стабильной политической оси Вашингтон – Киншаса – Пекин.

По оценкам многих американских экспертов, Заир стал фактором сдерживания «советской экспансии» на африканском континенте, до некоторой степени аналогичным чем стал для Москвы Китай в Восточной и Юго-Восточной Азии. Глобальная цель «сдерживания» Советского Союза там, где это только возможно, реализуется и сегодня, по прошествии более чем тридцати лет после его распада, применительно к новым условиям. К примеру, в том, что касается Китая, создаётся впечатление, что там по факту присоединились к антироссийским санкционным мерам «коллективного Запада». Во всяком случае, помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан в коде недавней конференции вашингтонского Центра за новую американскую безопасность рассказал о том, сто американцы: «не видели, чтобы Китай продвинулся вперед в какой-либо форме в прямой военной помощи… или систематических усилий, направленных на то, чтобы помочь России избежать санкций и экспортного контроля»…

Алексей Балиев

Использованные источники

Goh E., «Nixon, Kissinger, and the «Soviet Card» in the U.S. Opening to China: 1971–1974», Diplomatic History (N.Y.), 2005, vol. 29, № 3;
Garver J., «The Sino-American Alliance. Nationalist China and American Gold War Strategy in Asia», N.Y., «Sharpe», 1997;Camilleri J., «Chinese Foreign Policy. The Maoist era and its aftermath», Oxford (G.B.), 1980.