Как живут освобожденные районы Харьковского региона

В процессе спецоперации освобождена примерно пятая часть Харьковской области, и в освобожденных районах начинается другая жизнь — без укронацистского режима, фактически в политическом и экономическом пространстве России. При посещении этой территории мне пришлось общаться с руководством ВГА, некоторыми главами и членами районных администраций, фермерами, просто жителями этой местности, и по результатам поездки сложилось определенное мнение о происходящих там процессах.

В целом идет налаживание новой жизни, предпринимаются шаги по решению самых неотложных жизненных проблем: получение пенсий и пособий, становление правоохранительной системы, здравоохранения, образования, поставка лекарств и ГСМ, восстановление инфраструктуры. Все идет довольно сложно: масса проблем, в отдельных районах разрушена инфраструктура после боевых действий, кадровый голод на специалистов, отсутствие баз данных по многим сферам деятельности местных администраций, настороженность части населения к новой власти.

С трудом решается вопрос обеспечения безопасности представителей власти. Недавно там был совершен теракт — покушение на одного из глав района, его машина была взорвана и он, к сожалению, погиб.

Сейчас охрану и передвижение основных лиц новой администрации обеспечивают российские спецслужбы. Мне пришлось видеть, как четко работают эти ребята. Передвижение на освобожденной территории и в российском приграничье только в составе их сопровождения. На практически полупустых трассах движение на максимальной скорости. Когда, например, начала отставать одна из машин, офицер сопровождения напомнил своим сотрудникам что «скорость — это жизнь», и это не пустые слова.

На этой территории отлажено взаимодействие между разными российскими силовыми ведомствами, документов никто не спрашивает, называется кодовое слово, и без лишних вопросов транспорт пропускается. На наиболее опасных участках вызывается вооруженное подкрепление военных. Впереди идет тяжелый «Урал» с бронированным КУНГом, которому все встречные машины почтительно уступают дорогу.

При посещении одного из российско-украинских пунктов пропуска на границе, закрытого по причине постоянных его обстрелов с украинской стороны, передвигались по великолепной российской трассе со скоростью не менее двухсот. На протяжении тридцати километров не встретили ни одной машины, во многих местах были повреждены боковые металлические отбойники. Мне объяснили, что при заходе массы российских войск важна была скорость и военнослужащие не всегда справлялись с управлением военной техники.

Обращает внимание резкий контраст состояния автомобильных дорог. На российской стороне они в отличном состоянии, на украинской всё запущенно, по все видимости, пользовались еще остатками советского наследия. После перехода границы участок километров шестьдесят представлял собой разбитый грунтовый проезд с пятнами асфальта, больше похожий на трассу танкодрома. По этой дороге заходила военная техника, и от нее почти ничего не осталась. Позже в ВГА нам объяснили, что в ближайшее время планируется ее восстановление. Обогнали колонну, в которой больше роты российских танков перевозили уже на трейлерах, видно, стараются сохранить возможность автомобильного сообщения в этой местности.

Города и поселки районных центров напоминали далекое советское прошлое, новых зданий почти нет, в одном городе администрация располагалась в типовом здании райкома партии, власть уже несколько раз сменилась, но находится на старом месте. В придорожных селах народу мало, по всей видимости, трудятся по хозяйству.

Освобожденные территории делятся на те, которые освободили без боевых действий, и те, которые брали с серьезными боями, неизбежными разрушениями и гибелью мирного населения. Первые живут как бы без войны, провинциальная тишина, размеренная жизнь, работают магазины, рынки и местный транспорт, как-то дышит местная перерабатывающая промышленность. Вторые, пройдя через горнило войны и продолжающиеся обстрелы с украинской стороны, несущие разрушения и гибель, живут как на линии фронта и нуждаются в самом необходимом.

Меня удивило, что есть прослойка местного населения, которая верит в возвращение Украины и старых порядков. Пропаганда настолько промыла им мозги, что они убеждены в устойчивости украинского государства и агрессивных намерениях России и не воспринимают реальности, происходящей у них на глазах.

На прифронтовых территориях есть местные жители, считающие Россию агрессором и сообщающие ВСУ координаты опорных пунктов российской армии для нанесения по ним артиллерийских ударов, так что имеют место и такие настроения. Глава одного из районов в наш приезд поставил вопрос перед ВГА об эвакуации населения на российскую территорию. Вопрос был решен, когда я вернулся: в телеграм-каналах было видео, как из этого поселка автобусами вывозят мирных жителей, а военнослужащие снимают с себя бронежилеты и прикрывают ими детей.

Работа новых администраций в таких районах действительно опасна. На них могут организовать покушение, они могут попасть под обстрел, а некоторые местные косо смотрят на них, и тем не менее они работают. Я пообщался с двумя мужественными женщинами, которые добровольно пошли в новую администрацию (одна отвечала за здравоохранение, другая — за образование), и видел, как они искренне пытаются наладить на своей территории порученное им дело.

Много вопросов возникает вокруг сельского хозяйства и пользования землей сельхозназначения. Фермеров больше всего беспокоила возможность при новой власти фактической ликвидации фермерских хозяйств при заходе на эту территорию крупных российских агрохолдингов, что неизбежно приведет к умиранию села. Этот процесс начался при киевском режиме, структуры Коломойского и других агробаронов правдами и неправдами скупали или оформляли в долгосрочную аренду земельные паи местного населения и выдавливали фермеров с земли. Они захватили элеваторы и хлебоперерабатывающие предприятия и стали монополистами на этом рынке.

Большинство сельхозугодий оказалось в их управлении, и все доходы от их использования уходили в руки бизнесменов, далеких от развития этой территории. В элеваторах осталось зерно прошлого года в громадных количествах, особенно «семечка», которое сейчас пытаются продать и деньги вернуть агробаронам. ВГА взяла этот процесс в свои руки и старается централизованно реализовать семена на российском рынке, а деньги оставить в распоряжении территориальной общины. Процесс идет очень трудно, ставленники бывших хозяев сопротивляются и организовывают коррупционные схемы по реализации «семечки».

При выезде с этой территории на пропускном пункте российско-украинской границы я видел многокилометровую очередь зерновозов с «семечкой», насчитал 267 машин (автопоездов), в каждый загружается до 40 тонн семян. В этот день только через один пропускной пункт вывозили примерно 11 тысяч тонн «семечки», стоимость которой от 200 до 300 млн рублей! Это к опасениям убогих российских ура-патриотов, волнующихся, как содержать и кормить освобождаемые районы. Там в состоянии не только себя прокормить, но и приносить внушительную прибыль, опираясь на разные секторы местной экономики, помимо сельского хозяйства.

Фермеры отлично понимают, какая золотая земля у них, и через ВГА пытаются донести до российских структур управления сельским хозяйством целесообразность комплексного подхода к использованию сельхозугодий, где найдется место как крупным агрохолдингам, так и фермерам.

На административных зданиях везде российские флаги, украинской символики нет, ее стараются изничтожить и забыть. Из российской рекламы видел только баннер «Единой России» на центре выдачи гуманитарной помощи. Это всё, на что оказалась способна «партия власти».

Отношение местного населения к России и новой власти в основном положительное, все ждут, что будет наведен порядок, заработает экономика, здравоохранение, восстановится связь и почта. Мобильная связь и интернет далеко не во всех местах, бывают проблемы и с подачей электричества. Местные власти и российские операторы работают над подключением к российским системам и восстановлению связи и телевидения на всей территории.

Здесь действует бивалютная система — в обращении рубль и гривна. Банковская система пока не работает, наличных рублей недостаточно. Нас предупредили, что, расплатившись рублями, сдачу можно получить в гривнах. С этим мы столкнулись в кафе, где официантка не могла дать сдачу десять рублей, и пришлось долго уговаривать ее обслужить нас без сдачи. Удивили нас и цены на продукты, они примерно в два раза ниже московских.

Везде говорят на русском языке без всяких затруднений, в кафе официантка говорила с нами на русском, потом как-то перешла на чистый украинский (не суржик!), давно я не слышал такого певучего настоящего украинского говора. Я удивился ее так хорошо поставленной украинской речи, оказалось, что она из села неподалеку от районного центра и у них там все так говорят.

Школы готовятся к новому учебному году по российским программам, завезли новые учебники, идет отбор преподавателей и их переподготовка.

ВГА наладила поставки ГСМ, цена на бензин и солярку примерно на треть ниже, чем на подконтрольных Украине территориях. Пенсии в рублях пока что не платят, ведется учет оставшихся пенсионеров, и им выплачивается ежемесячное пособие в размере 10 тысяч рублей. Переход на российскую пенсионную систему требует принятия специального закона.

На освобожденной территории находятся подразделения российской армии, Росгвардии, спецслужб и армейского корпуса ЛНР, границу держат российские пограничники и таможня. По словам руководителей ВГА, между всеми силовиками налажено четкое взаимодействие, каждый выполняет свою задачу и в меру своих возможностей обеспечивает безопасность на этой территории.

Российских солдат и военной техники на улицах города почти не видно, только по одной дороге постоянно идет техника на юг в сторону линии фронта. Охрану здания ВГА несут бойцы с шевронами ЛНР, при этом их несение караульной службы желало бы лучшего, чувствуется, что эти ребята еще не прошли настоящей армейской выучки.

Для взаимодействия с освобожденными территориями и ВГА создана Межведомственная комиссия, в которую вошли представители российских министерств и ведомств, напрямую или косвенно причастных к интеграции этих регионов. Имея представительство в ВГА, они оперативно выясняют все актуальные проблемы территорий и принимают меры по их разрешению.

В июле на освобожденных территориях начался процесс формирования структур и вертикали местной власти, готовятся штатные расписания и бюджеты структур, все это согласовывается в ВГА для обоснования в Межведомственной комиссии необходимого финансирования. Процесс становления местной власти не без проблем постепенно налаживается, и не вызывает никаких сомнений, что эти территории войдут в состав России, а сейчас их постепенно вписывают в российскую систему власти и готовят к будущей интеграции.

Юрий Апухтин