Восемь лет закалялась сталь: легенда Донбасса Леший рассказал о подвигах своего подразделения

Алексей Марейченко / Личный архив

Сержант Народной милиции ДНР, бывший командир взвода Алексей Марейченко (позывной Леший) был менеджером на донецком радио, но в 2014 году по зову сердца и чести отправился воевать. В интервью «Народными Новостям» Леший рассказал, как боролся с украинскими нацбатами, принимал участие в освобождении Мариуполя и едва не погиб, спасая раненого товарища.

— Кем ты был в мирное время, до того, как киевский режим начал обстреливать Донбасс?

— До войны я занимался организацией концертов, журналистикой, PR-менеджментом, да чем я только не занимался.

Алексей Марейченко / Личный архив

Воевать я поехал после того, как увидел в небе боевой самолет над рынком «Маяк», который начал бить по гражданским объектам. Там не было военных. Вот тогда я и решил, что буду воевать. Я сражаюсь за свою Родину, за Донбасс. Это отдельная территория, там могут быть евреи, турки, татары, и так далее. Человек, который родился в Донбассе, он донбассовец!

На сегодняшний день, спустя восемь лет, я уже являюсь профессиональным военным. В самом начале я заехал вместе с резервистами. Восемнадцатилетние мальчики без опыта дали такой мощный отпор противнику, что удивлялись даже в России. Мы будем стоять до конца за свою землю. Мы с самого начала шли воевать за Новороссию.

Алексей Марейченко / Личный архив

— С кем из легендарных донецких бойцов ты сталкивался?

— Если говорить о том, приходилось ли мне воевать и общаться с легендарными бойцами, я скажу, что видел молодых мальчишек, которые, защищая, делали такое, чего и я бы побоялся. Поэтому для меня все они легендарные. Они шли и ничего не боялись. Эти мальчишки пришли юными и совершенно ничего не умели. Им только дали автомат, но они воевали как настоящие воины.

Если говорить про тех, с кем мне приходилось воевать, про тех, кто за время этого конфликта в Донбассе отличился, это командир подразделения Б-2 Клуни. Он был роскошным командиром, хоть у нас и были с ним разногласия.

Алексей Марейченко / Личный архив

Клуни — не только командир, но и создатель собственного подразделения Б-2, которые было одним из самых эффектных в 2014-2015 годах. Они принимали участие в боях за аэропорт, учувствовали в боях за Дебальцево — можно еще много перечислять. Просто про их заслуги никто не писал. Позже Б-2 распался и Клуни принимал участие в обороне южных позиций.

Он был великолепным командиром и очень хорошим специалистом, но, к сожалению, погиб. Жив Вова Бондана. Ему досталось: был ранен, сейчас с аппаратом Елизарова ходит. С Банданой я познакомился в 2014 году, и хоть под его началом я не служил, но мы всегда находились рядом. На мой взгляд, он — один из самых эффективных разведчиков. Его разведгруппы были, наверное, самыми лучшими, что я видел за время войны.

Алексей Марейченко / Личный архив

Я не хочу говорить, что кто-то воевал хуже, а кто-то лучше, но Бандана до сих пор воюет. Правда, не знаю, на каком направлении сейчас.

— Насколько я понимаю, это были уроженцы Донбасса и свои навыки они приобрели в ходе конфликта, обороняя собственную землю?

— Клуни, насколько я помню, увлекался страйкболом и принимал участие во всех страйкбольных мероприятиях. Бандана — настоящий казак и до этого был уже профессиональным военным. Да, эти ребята — наши донецкие люди и выросли на этой земле.

— Есть ли моменты, которые въелись в память или больше всего удивили с 2014 года?

Последняя мариупольская кампания. Меня впечатлили мои бойцы, особенно те, кто шел воевать неподготовленными. Многие пацаны меня удивили тем, что они за очень короткое время научились воевать. Тот же Гузен, Зеленый, Лысый… перечислять можно долго.

Они вообще до этого не держали автомат в руках. Люди, которые не были военными, но, на мой взгляд, они даже лучше иногда воевали, чем другие подразделения.

Алексей Марейченко / Личный архив

Еще меня удивило, что люди активизировались с помощью для Донбасса. Например, движение интербриагад. Они и раньше помогали Донбассу, но сейчас интербригады пошли воевать. Этот список очень большой. Они воюют и в «Пятнашке» и в других подразделениях, а остальные, которые не воюют, занимаются гуманитарной помощью и помогают не только военным.

Эти бригады ездят в такие места, куда гуманитарная помощь просто не доходит. В основном они везут туда еду, воду и помогают местным жителям. В Мариуполь они ездят постоянно. Нужно отметить, что и военным они оказывают серьезную помощь медикаментами и не только.

Есть благотворительные фонды, помогающие как военным, так и мирным жителям с 2014 года. Люди-энтузиасты делают очень много для того чтобы оказать помощь. Даже Союз писателей ДНР принимает активное участие в благотворительной деятельности, постоянно ездит и возит помощь в любые места.

Алексей Марейченко / Личный архив

— Если бы была возможность, ты бы выбрал другой путь?

— Я воевал и буду воевать за Донбасс, это моя Родина и я хочу отметить, что это отдельная территория. Мы не русские и не украинцы, мы — Донбасс. У меня есть друзья евреи, татары. Война в Донбассе еще не закончилась, но в любом случае мы победим. Я — украинец и этим горжусь. У меня и фамилия украинская — Марийченко, и родился я в Донбассе. Я легко разговариваю на украинском, но главное, что я защищаю свою землю.

— Ты имел отношение к музыкальным фестивалям. Хотелось бы узнать, а есть ли среди вставших на защиту Родины люди творческих профессий?

— Я сам был удивлен, но музыканты, которых я лично знаю — мои друзья, можно сказать братья, — пошли воевать с гитарой и автоматом. Для меня это забавно. Я воюю восемь лет, с 26 июля 2014 года. У меня были некоторые перерывы: пытался уйти работать в гражданских профессиях, но у меня не получалось. Проходили два-три месяца, и я срывался, меня несло обратно на фронт.

Алексей Марейченко / Личный архив

— Расскажи немного про свой взвод, кто эти ребята?

— Так вышло, что я переводился с контракта на контракт, из-за этого попал во взвод с неподготовленными бойцами. Подготовленных было всего два человека. Они хотя бы знали, как держать оружие. А у остальных оружие вызывало страх. Мы потеряли всего двоих, в этот момент я уже находился в реанимации.

Это просто удивительно, пацаны вели себя в бою так, что, рядом находящиеся военные стояли и недоумевали. Понятно, что я их во время боя тоже обучал, но они молодцы: Гузен, Зеленый, Лысый, Бледный, Макс (повар). Они все замечательные парни, которые вообще ничего не умели.

Алексей Марейченко / Личный архив

Их призвали, и они пошли воевать, как в Москве, когда призывали всех в 1942 году. Для меня это святое, я с ними со всеми дружу. Резервисты для меня — великие люди. К сожалению, сейчас я не могу воевать, поскольку еще не восстановился от своих ранений.

Когда я вернусь к своей музыкальной деятельности, к року, я специально буду делать концерты, посвящая их резервистам и рок-музыкантам, которые ушли на войну и не вернулись. Я считаю, что Донецк — это не то что город–герой, это город героев.

Алексей Марейченко / Личный архив

— Приходилось ли сталкиваться со зверствами и бесчинствами украинских военных?

— Я видел страшные вещи, которые делали украинцы. Я лично принимал пленных, но мне тяжело об этом говорить, просто мы — другие. На освобожденных территориях приходилось общаться с местными. Рассказывали случаи, что украинские военные поджигали дома, говорили о том, что стреляли по мирным жителям и не давали выходить из подвалов. Я это слышал со слов именно мариупольцев.

— Когда восстановишься, планируешь снова встать в ряды военных?

Пока не знаю. У меня очень серьезные травмы: удалена часть кишечника, селезенка, до сих пор идут процессы восстановления. Еще есть серьезные раны в животе, которые не зажили. Если буду физически в состоянии, а сидеть в штабе я и не умею и не смогу, то да, скорее всего вернусь.

Алексей Марейченко / Личный архив

— Расскажи, как получил ранения?

— Была боевая задача захвата зданий и прохода к другим объектам. Первая группа прошла нормально, я заходил со второй. У меня уже были раненые: одного мы сумели вытащить, а когда вытаскивали второго, попали под обстрел снайпера. Два человека погибли, а меня вытащили. Мне помогли мои бойцы. У меня было ранение в живот, в руку и по мелочи.

Снайпер точно видел, что мы выносим раненого, которого мы вытаскивали под плечи. Один человек нас прикрывал. В этот момент снайпер целенаправленно расстреливал группу, выносящую раненого. Так я и попал в больницу.