Урок для России: Как Китай избавляется от долларов

Проблема переизбытка иностранной валюты, с чем сейчас сталкивается Россия, не нова для Китая. За годы огромного профицита торгового баланса, КНР нашла способы стерилизации излишней долларовой массы. Впрочем, как избавиться от долларов, вариантов много. Раньше можно было их даже сжигать. Вопрос в том, как использовать долларовую массу для развития национальной экономики.

Увы, Россия, живя с перманентным положительным торговым балансом, так и не пользовалась этим ценнейшим ресурсом. По лучшим заветам МВФ ЦБ вместе с Минфином вкладывали деньги в западные ценные бумаги. Что стало с этими деньгами — лишний раз повторять не буду.

Да, с 2014 года начались закупки золота. Правда, как только доля золота в ЗВР достигла чуть более 20%, Центробанк в апреле 2020 года резко прекратил закупку этого драгоценного металла. В последние годы чуть нарастили объем по юаню, доля которого на 1 января 2022 года составила 17,1%. Но на этом всё.

Архитектором подобной политики является экс-министр финансов Алексей Кудрин, который придумал механизм изъятия иностранной валюты с внутреннего рынка с последующим её вложением в иностранные активы. Позже данный механизм получил название «бюджетное правило». Более того, та валюта, которая не собиралась в рамках кудринского механизма, просто вымывалась из страны в виде оттока капитала частным сектором. Открытость границ, свободное перемещение капитала — всё это привело к тому, что из России за последние 30 лет утекло около 1 трлн долларов.

Увы, но сейчас Минфин думает, как возродить бюджетное правило, вновь накапливая валюту. Пусть теперь это будет валюта дружественных государств. Правда, тот факт, что Минфин собирается покупать и турецкую лиру, даёт надежду на то, что деньги всё же будут не копиться на счетах, а будут пущены в оборот.

Однако сейчас самое время посмотреть на опыт Китая, который тоже имеет схожие проблемы. Тем не менее китайские государственники прилагают максимум усилий для того, чтобы их решить

Примерно до середины 2010-х годов Китай целиком и полностью находился в рамках Бреттон-Вудской системы. Си Цзиньпин стал главой Китая в 2013 году, сменив проамериканского Ху Цзиньтао. Проблемы в китайской экономике начинали нарастать, практически весь потенциал был раскрыт. Китай переставал быть «мировой фабрикой». В какой-то степени ситуация в КНР к середине 2010-х была аналогичной ситуации в Турции.

Хотя, конечно, правильнее сказать, что турецкое положение дел стало похожим на китайское.

Итак, к чему подошёл Китай к середине «нулевых». Постоянный приток иностранных инвестиций с одновременным бегством капитала. Капитал бежал по двум направлениям. Первое — государственное через вложение в американские облигации. Второе — отток капитала частным сектором.

Потоки капитала в Китае:

Как видим, отток капитала имелся вплоть до 2016 года, когда Си Цзиньпин начал постепенный выход из Бреттон-Вудской системы. И возобновился после 2020 года. Правда, нам важно понимать структуру оттока капитала. До 2016 года, как я писал выше, он носил в чистом виде глобалистский характер: государство покупает трежерис и не чинит препятствия для вывода денег частным сектором.

В 2016 году Китай резко сократил долю в американском госдолге:

Как видим, в 2016-2017 году вложения КНР в трежерис рухнули с 1,25 трлн до примерно 1 трлн долларов. Американская валюта нужна была Пекину для двух целей.

Первое — выпустить спекулятивный капитал, который менял юани на доллары. К слову, тогда Нарбанк КНР провёл достаточно эффективную операцию по искусственной девальвации юаня, обесценив валюту примерно на 10%, заставив спекулянтов терять эти деньги.

Но куда важнее вторая цель. Китай начал активно использовать иностранную валюту для осуществления внешних инвестиций. Наиболее яркий пример — Великий Шёлковый Путь, в который Пекин вливает десятки миллиардов долларов. Китай скупает активы в Африке, строя транспортную инфраструктуру, в Юго-Восточной Азии, в Латинской Америке. Китайские компании всё увереннее чувствуют себя на внешних рынках.

Конечно, этот процесс на полную катушку запустился не сразу. На раскачку ушло пару лет, в связи с чем Китай всё же вкладывался в американский госдолг. Но темпы были уже не те. И на рубеже 2017-2018 гг Пекин перестал покупать трежерис, начиная постепенно выходить из этого актива. При этом, профицит торгового баланса продолжал расти, иностранной валюты становилось всё больше:

Но при этом резервы не росли, что можно видеть на данном графике:

В 2020 году Китай обогнал США по прямым иностранным инвестициям за рубежом. Их объем составил 153 млрд долларов, увеличившись всего лишь за год на 12%. Доля КНР в ПИИ за рубежом составила 20%.

Однако Китай все же был вынужден позволить иностранным компаниям выводить деньги из экономики, чтобы ликвидировать валютный навес. Тем не менее кардинальным отличием от ситуации до 2016 года является то, что теперь отток капитала частным сектором (если исключать инвестиции китайских компаний за рубежом) формируется практически полностью предприятиями, ранее проинвестировавшими в экономику КНР. Не спекулятивным капиталом и не вложениями в американские облигации.

При этом, Китай увеличивает свои инвестиции в зарубежные проекты, выдавая кредиты по всему миру. Купирование рисков невозврата денег — это уже другой вопрос. Но если Китай строит где-либо порт, то рядом старается разместить свой военный контингент. В случае с Россией и африканскими государствами данная модель, кстати говоря, тоже может быть актуальна через некоторое время. И главное — этот самый порт будет заточен на приёмку китайских товаров.

Правда, всё проходит не так идеально. Вложения в зарубежные проекты под заданные цели привели к ещё большему росту китайского экспорта и, как следствие, ещё большему увеличению положительного сальдо торгового баланса. В этом году оно составит около 900 млрд долларов. Куда девать эти деньги — пока непонятно.

Рост положительного сальдо торгового баланса начал приводить к тому, что юань по отношению к доллару стал резко укрепляться, что крайне невыгодно китайской экономике. Правда, Нарбанк Китая на подобное реагирует моментально и оперативно девальвирует. Как, например, это произошло после первого квартала текущего года

В общем, куда будут китайцы девать столь большой объем иностранной валюты (в основном это доллары) — пока не понятно. Посмотреть будет очень интересно, учитывая тот факт, что в американский госдолг по понятным причинам КНР вкладывать больше не будет. И, более того, продолжит распродавать трежерис. Перевод экспорта в юани — процесс небыстрый. Негативным для Пекина является ещё и тот момент, что половина профицита сформирована в торговле с США (396,5 млрд долларов по 2021 году), которая на юань переходить, естественно, не будет.

Как бы то ни было, китайские опыт является достаточно полезным для России. Наш профицит торгового баланса можно вкладывать в проекты, которые будут иметь положительный эффект для развития отечественной экономики. Скажем, в строительство транспортной инфраструктуры в Монголии (расширение торговли с Китаем) или же в Иране (расширение торговли с Индией). Можно увеличить строительство АЭС по всему миру, привязывая тем самым страны к России. Можно создавать промышленные зоны по аналогии с промышленной зоной в египетском порту Саид. В общем, вариантов огромное количество.

И, конечно, необходимо осуществить централизованную и массовую скупку необходимых технологий, критически важного оборудования, привлекать лучших в мире специалистов. Об этом я пишу постоянно на протяжении уже нескольких месяцев.

Ну а для особо «умных» повторю в очередной раз. За доллары, евро, юани и иные иностранные валюты на территории России нельзя построить дороги, больницы, школы, прочую инфраструктуру. Нельзя на доллары повысить зарплаты, пенсии, иные социальные выплаты. Обмен долларов (и иных валют) на рубли бессмысленен, поскольку он не увеличивает рублевую денежную массу внутри экономики. А если под данные операции ЦБ решил напечатать рубли, то очевидно, что ничто не мешает ему напечатать необходимое количество рублей просто так, без привязки к евродолларам, что является ключевым принципом Бреттон-Вудской системы (обеспечение национальных валют резервными валютами МВФ).