А о несырьевом секторе в ЦБ подумают? Набиуллина хочет кредитовать нефтегаз

С удивительным предложением выступила глава ЦБ Эльвира Набиуллина. Бывший министр экономического развития хочет активизировать льготное и валютное кредитование компаний нефтегазового сектора.

Если абстрагироваться от нефтегазового сектора, то данная инициатива Центробанка является чуть ли не первой за последнее время, когда ведомство Набиуллиной хоть как-то обратило внимание на реальный сектор экономики. Из чего-то похожего можно вспомнить лишь совместную программу ЦБ и Корпорации МСП по выдаче льготных кредитов малого и среднего бизнеса, под которую Набиуллина запускала печатный станок:

222222222

Впрочем, роль ЦБ в той программе не была столь масштабной. Речь шла об эмиссии в несколько десятков миллиардов рублей. Конечно, это не те значения, которые могли бы дать серьезный импульс развитию нашей экономики.

Но в том, что Набиуллина сейчас задумалась о реальном секторе, к которому относится нефтегаз, сложно увидеть что-то позитивное. Увы, но все предложения Центробанка, о которых речь пойдет ниже, продолжают исходить из либеральной парадигмы, во главе которой стоит не реальный, а финансовый сектор.

Теперь подробнее об инициативе регулятора. Основной причиной её появления стала отнюдь не забота о развитии реального сектора экономики. Набиуллина обеспокоена излишним валютным навесом на рынке, что несёт риски для всей финансовой системы. Соответственно, необходимо эту валюту куда-то деть.

И решение найдено: кредитовать валютой нефтегазовые компании. Теперь вопрос: зачем нефтегазовым компаниям валюта? Наверное, в каких-то точечных случаях валютные кредиты и потребуются, как, например, при реструктуризации долгов, номинированных в иностранной валюте. Но это явно не те объемы, чтобы сбить навес с рынка.

У компаний нефтегазового сектора сейчас рекордные прибыли. Да, финансовая отчетность не публикуется, однако по данным о нефтегазовых доходах бюджета можно с уверенностью сказать, что никаких проблем предприятия сектора не испытывают. Да, по сравнению с весной их выручка сократилась, но всё равно значения огромные.

Более того, компании вынуждены оставлять иностранную валюту на своих счетах в ЗАРУБЕЖНЫХ банках, что им разрешил делать Минфин, поскольку они не знают, что с ней делать. Согласно прогнозу Минэка, в этом году экспортная выручка нефтегазового сектора составит 337,5 млрд долларов. Это на 38% больше, чем в 2021 году. И то, по моему мнению, оценка слишком осторожная. Скорее всего, мы увидим куда большие значения.

Избыток валюты у нефтегазовых компаний приводит к тому, что в России по этому году ожидается рекордный отток капитала в размере 246 млрд долларов. Сформирован он будет в основном за счёт оставления валютной выручки на счетах в зарубежных банках. Учитывая соответствующие риски, нефтегазовые компании и сами были бы рады прокредитовать кого-либо, дабы исключить возможность блокировки евродолларовой части.

Но, допустим, предложение Набиуллиной принято и компаниям действительно начали выдавать валютные кредиты.

Что они с ними будут делать? Если речь идёт о финансировании проектов внутри страны, то предприятия станут обменивать иностранную валюту на рубли на открытом рынке. Соответственно, валютный навес, о котором беспокоится Центробанк, никуда не денется. Более того, негативная тенденция усилится, поскольку если сейчас деньги просто лежат в зарубежных банках, то при выдаче кредитов компании всеми силами будут стараться заполучить рубли.

Если же речь идёт о покупке иностранного оборудования для нефтегазовой промышленности, то здесь также непонятно, как валютные кредиты решат проблему. Основной вопрос сейчас не в деньгах, а в западных рестрикциях, из-за которых физический импорт оборудования в Россию затруднён.

Единственные проекты, где данная схема может быть актуальна, это строительство заводов нефтегазохимии. Как правило, они имеют отдельный юридический статус, несколько акционеров (в т.ч. иностранных, для обеспечения гарантированного рынка сбыта), а также собственную финансовую модель.

В качестве примера можно привести многострадальный ВНХК (Восточная нефтехимическая компания), финансовая модель которого после проведённого Минфином налогового манёвра, стала абсолютно недееспособной. После ввода в эксплуатацию ВНХК будет способен производить более 3 млн тонн полимеров, а также более 8 млн тонн нефтепродуктов в год. Практически вся продукция будет направляться на экспорт в страны Юго-Восточной Азии. Это к вопросу о переориентации торговли.

Тем не менее, таких проектов, как ВНХК — единицы. Есть ещё ГХК в Усть-Луге и Амурский ГХК. Однако даже если их прокредитовать на полную стоимость, проблему валютного навеса это никак не решит.

Помимо непосредственно валютных кредитов, Центробанк также предлагает субсидировать процентную ставку по займам для компаний нефтегазового сектора. А также включить их в перечень проектов СЗПК (Соглашение о защите и поощрении капиталовложений) и обеспечить кредиты государственными гарантиями.

В общем, Центробанк расщедрился на льготные условия для предприятий нефтегазового сектора, предложив к принятию, наверное, все имеющиеся в наличии механизмы поддержки проектов. Но с чего же такая щедрость? Конечно, не просто так.

Продвигая подобные инициативы, Набиуллина хочет распределить риски между банковским и нефтегазовым секторами. Ведь при выдаче валютных кредитов банки снимают с себя риски блокировки евродолларов, которые продолжают накапливаться огромными темпами. Конечно, речь идёт о том навесе, который имеется на счетах российских банков, по-прежнему имеющих возможность проводить расчеты в западных валютах. Нефтегазовый сектор Набиуллина выбрала потому, что компании отрасли являются платежеспобными и гарантируют осуществление своевременных платежей по кредитам. ЦБ готов даже снизить требования к резервированию по подобным займам.

С точки зрения банковского сектора схема выглядит идеально. Правда, не учли в Центробанке, что не нужна нефтегазовым компаниям валюта. Её и так у них предостаточно.

Кому же нужны льготные кредиты — так это компаниям несырьевого сектора, которые реализуют политику импортозамещения. Им необходимо закупать технологии, критическое оборудование, привлекать специалистов. Делать это можно как в частном порядке, так и через централизованные государственные закупки. Причем механизмы могут применяться самые разные, начиная от валютного кредитования, заканчивая валютным субсидированием подобного импорта.

Помимо этого, России необходимо вкладываться во внешние проекты, стимулирующие развитие национальной экономики, взяв на вооружение китайский опыт:

222222222

В качестве наиболее яркого примера можно привести МТК Север-Юг. Расшивка данного маршрута в несколько раз увеличит торговлю России и Индии, не говоря уже о таких странах, как Иран, Пакистан, Саудовская Аравия и ОАЭ. Наш экспорт в эти государства будет носить преимущественно несырьевой характер.

Но для его активизации необходимо построить инфраструктуру как внутри страны, так и за границей. В Иране, Азербайджане, Туркмении. И здесь необходимо либо выдавать валютные кредиты этим государствам под конкретные цели, либо, что разумнее, направлять туда наши компании, обеспечивая их соответствующим финансированием.

Именно такие проекты позволят решить проблему валютного навеса и станут отличным драйвером роста российской экономики. Это вложения не в потребление, а в инвестиции. В дальнейшем торговля с вышеуказанными государствами будет проходить в национальных валютах, что избавит нас от ненужных евродолларов.

Но пока они поступают, необходимо найти им грамотное применение, а не бессмысленно складировать на банковских счетах. Тем более, в значительной степени, на зарубежных.

Не забываем ставить лайк 🙂
Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!