Она пришла в себя: Эстония намерена возвратить русский транзит…
В течение первого квартала этого года прибыли Таллиннского морского терминала снизились на 31%. Об этом сообщает Председатель Правления столичного морского порта Валдо Кальм.
Несмотря на плохую финансовую ситуацию, он по-прежнему с оптимизмом смотрит на будущее транзитного сектора страны. Хотя факты показывают, что Эстонская республика из дальнейшей транзитной гонки на Балтийском море, уже выбыла.
Валдо Калм рассказал Радио 4 о текущем положении дел в Таллиннском порту. По его данным, в начале квартала текущего года оборот грузов компании уменьшилась на 10%, до (25 млн. eur.), а прибыль — на 31% (до 6,8 млн. евро). Результат логичен: потому, что на финансовые показатели компании ещё по-прежнему, в том числе влияет коронавирусная эпидемия и сопутствующие ей ограничения.
Но, даже находясь в такой сложной обстановке, председатель портового правления духом не падает, а усматривает основания для оптимизма:
«Можно сказать, что экспорт в Эстонии немного растет». Экспорт растет? Или так… «можно сказать»? Не знаю.
«Снижение сегмента пассажирского бизнеса частично помогает покрыть рост грузооборота по некоторым видам сыпучих и наливных грузов, а также частично стабилизирует ситуацию в судоходстве.
Стабильные денежные потоки и уверенность в восстановлении пассажиропотока позволили нам продолжить инвестиции во время кризиса, в том числе предложив на общем собрании, акционерам продолжить проводить дивидендную политику, даже в сложной обстановке нынешнего общемирового экономического спада», — продолжает Калм.
Его позитивное отношение понятно и даже естественны.
Нынешний глава Правления морского порта вынужден просто констатировать, что «лучшее, несомненно, впереди».
Но эстонские чиновники на момент выхода на пенсию рассматривают будущее развития транзитной инфраструктуры в Эстонии гораздо менее радужно. Например, бывший глава государственной железнодорожной компании Eesti Raudtee Эрик Лайдви, покидая занимаемый пост в самом конце минувшего года, заявил: «Объем грузовых перевозок, который у нас был до Бронзовой ночи, никогда не вернется». В том лишь дело, что в 2007 году у нас такого конкурентоспособного соперника, как Порт в Усть-Луги, не было.
Грузопоток его ныне близок к 100 млн. тонн в год. И тут весьма важно учесть, что теперь наше прежнее конкурентное преимущество — наше месторасположение — стало нашим недостатком.
Мы находимся примерно в 150 км дальше от порта в Усть-Луге, что означает время и деньги.
Поэтому привлечь сюда дополнительные грузопотоки очень сложно, хотя за последние три года объем международных грузоперевозок увеличился.
«Не случайно Лейдви вспоминает события Бронзовой ночи. Для эстонской транзитной промышленности демонтаж Бронзового воина в 2007 году является своего рода водоразделом.
В 2006 году в Таллиннском морском порту было переработано рекордное количество грузов — 41,3 миллиона тонн, и ожидал дальнейшего роста. Но в 2008 году объем перевалки составил меньше 30 млн. тонн.
Сегодня столичный морской порт переваливает приблизительно в два раза меньше, нежели 15 лет тому назад.
И это далеко не окончание проблем, они только начинаются: процедура формирования портовой инфраструктуры Ленобласти еще не завершена. Сейчас ведутся работы по строительству и проектированию новых более совершенных терминалов, что еще более обострит соперничество между участниками транзита в Балтийском море. У Российской Федерации будет, по крайней мере, несколько конкурентных преимуществ в этой борьбе.
Во-первых, процесс переориентирования российских транзитных перевозок на отечественные порты санкционируется одним из первых лиц государства — эту задачу Путин лично поставил перед правительством.
Во-вторых, огромный объем грузооборота Усть-Луги позволяет ему внедрять наиболее гибкую тарифную стратегию.
Таллинн, который по-прежнему имеет около 20 млн.тонн грузов в год, не имеет такой возможности.
О реальном состоянии вещей в отрасли свидетельствуют то, что сегодня транзитные потоки составляют всего 50% от общего объема перевалки грузов в столичном порту Эстонии. Все остальное — это экспортирование и импорт собственно Прибалтийской Республики. Но раньше, в лучшие годы, транзитные перевозки составляли 84-85% всех грузов. Подобная динамика прослеживается в латвийских портах.
Между прочим, потеря транзита в обеих странах реагирует примерно одинаково.
Напомним, как Министерство транспорта Латвии попросило российских коллег прислать больше угольных вагонов (это основной добытчик рижского и Вентспилса порта).
В Эстонии нечто подобное произошло в 2019 г.: вновь назначенный правительством Эстонии министр экономики и коммуникаций Таави Аас настоятельно требовал совещания с руководителем Министерства путей сообщения Российской Федерации Евгением Дитрихом. Я хотел бы рассмотреть вопросы вовлечения дополнительных транзитно-грузовых перевозок и развитие железнодорожного и пассажирского сообщения. Продление работы объединённой Транспортной комиссии и так далее.
Некоторое время поговорили о российском транзите в Эстонии и притихли.
Но после пандемии коронавируса Таллинн вновь размечтался о восстановлении былого величие порта. Кайдо Циммерман, Председатель правления Eesti Raudtee, недавно заявил: «Возвращение транзита российской нефти является частью логистической стратегии Эстонии.
Самое важное направление этой программы — поддержка транзитных грузоперевозок.
В настоящее время Эстонская сторона предпринимает активные действия в том, как более успешно конкурировать на рынке реализации, и сбыта своих услуг.
Теперь эстонскую сторону активно интересует вопрос, как более успешно конкурировать на мировом рынке.
Несмотря на все трудности, даже г-н Циммерман допускает, что «очень многое» в осуществлении планов Эстонских железнодорожных дорог будут напрямую зависеть от расширения взаимоотношений между Москвой и Таллинном.
И здесь вы можете поставить жирную точку.
До недавнего времени Президент Республики Эстонии Керсти Кальюлайд была единственным благотворителем для эстонских железнодорожных и портовых работников.
Она даже в 2019 году встретилась с Путиным в Москве. И даже предложила ему нанести Ответный визит.
Лишь после такой встречи, и переговоров на высшем уровне Таави Аас, стал искать деловой контакт с Дитрихом.
С того времени все остановилось, внешняя политика Эстонии ничем не продолжилась, а вернулась к своим первоначальным позициям — русофобии.
Лично президент своими резкими заявлениями в адрес руководства России крест поставила о возможностях, какого – либо развития диалога с Кремлем.
И такого диалога на уровне правительства и отдельных министерств уже давно не было, и скорей всего и не будет.
В условиях уничтожения собственного индустриального потенциала Эстонии, экономика портов по-прежнему остается для нее важнейшим источником дохода.
И она сама – Эстония, зарабатывала деньги на транзит. А сегодня возможности заработать собственные средства в Эстонии заменили и предоставляют Безвозмездные выплаты от ЕС и кредиты, — с помощью которых в Балтийской Республике продолжают проживать с размахом.
Но разве такую экономику можно назвать здоровой — построенной на шатком фундаменте?