Он обещал ей красивую жизнь, а привез в кромешный ад — чем закончился брак москвички Ольги и араба Али.
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>Он обещал ей красивую жизнь, а привез в кромешный ад — чем закончился брак москвички Ольги и араба Али.СегодняСегодня1166 минОглавление
Показать ещё
Ольга и Али. Фото соцсети.Ольга и Али. Фото соцсети.
С каждым годом всё больше девушек из России выходят замуж за иностранцев, надеясь на лучшую жизнь, стабильность и сказочную любовь. Особенно притягательными кажутся восточные мужчины — щедрые, обходительные, умеющие красиво ухаживать. Страницы соцсетей пестрят фотографиями из Дубая, Абу-Даби, Шарджи: золотые пляжи, люксовые отели, бутики, романтика под небом пустыни…
Но за этой глянцевой обёрткой часто скрывается совсем другая реальность — жестокая, давящая и чуждая. То, что кажется мечтой, в миг может обернуться кошмаром. Особая опасность начинается тогда, когда женщина, очарованная восточной сказкой, соглашается уехать к нему «домой», на его территорию, в его культуру. Там она перестаёт быть женой — и становится подчинённой, а порой и пленницей.
Эта история — не выдумка. Это рассказ обычной девушки, Ольги из Москвы, которая прошла через красивый роман, роскошную свадьбу, рождение дочери… и через ад, в который она попала, оказавшись в арабской семье. Своим горьким опытом девушка поделилась в своих соцсетях, уже оказавшись вне зоны досягаемости мужа-деспота.
С чего всё началось
Когда Ольга познакомилась с Али, ей было всего 22. Она училась в МГУ на факультете международных отношений. Али — студент из Объединённых Арабских Эмиратов, учился на параллельном курсе. Он был вежлив, ухожен, обходителен, с тем самым восточным обаянием, от которого, кажется, нет спасения.
Они познакомились на межфакультетской вечеринке. Уже через неделю Али стал поджидать её у лекций с кофе, дарил цветы, приглашал в рестораны. Он буквально осыпал её вниманием.
"Это мужчина моей мечты!" — восторженно шептала Оля подругам, показывая в телефоне фото подарков и селфи с Али. — Он такой уважительный, он даже не просит ничего лишнего. Только держит за руку и говорит, что я его принцесса."
Полгода спустя он сделал ей предложение. Обручальное кольцо было с россыпью бриллиантов — "настоящих, из Дубая". Расписались они тихо, без пышного торжества. Всё было тихо, но казалось — это не важно, ведь она встретила "своего мужчину". Али действительно казался идеальным: не запрещал встречаться с подругами, разрешал работать, даже учил её своему родному языку. Казалось, он — современный араб, европейский по мышлению.
Переезд: от мечты к изоляции
Фото для иллюстрацииФото для иллюстрации
Через два года у них родилась дочь. Тогда же Али предложил:
"Поехали ко мне. Моя мама хочет познакомиться с внучкой. Ты устанешь одна с малышкой. Там всё будет легче — большая семья, няни, помощь."
Оля, не колеблясь, согласилась. К тому моменту она уже почти свободно говорила на арабском, была уверена в себе. Она даже хотела устроиться работать — ведь у неё был диплом.
Она не знала, что переступая порог дома Али в Эмиратах, она окажется не в семье, а в золотой клетке, ключ от которой выбросят ещё в аэропорту.
Новая жизнь: ни свободы, ни уважения
Вместо уютной квартиры — огромный семейный дом, в котором жили родители Али, два его брата, их жёны и дети, а также престарелая тётка, которая всё время следила, чтобы «женщины вели себя прилично».
"Вот твоя комната," — сухо сказала мать Али — Ты теперь на женской половине. Без мужа выходить — нельзя. Вот твоя абайя. Надевай всегда."
Олю словно оглушили.Первые дни она пыталась не обращать внимания. Казалось, это просто адаптация, культурный шок.
Она думала:
«Ну ладно, традиции. Постараюсь уважать. Зато все вместе, помогут с ребёнком. Главное — не нервничать».
Но неделя за неделей ситуация становилась всё мрачнее.
Каждое утро начиналось одинаково: с уборки. В доме было семь детей, включая её маленькую дочь, и целая армия взрослых. Все женщины в доме – жёны братьев, свекровь, пожилая тётушка – сидели на диванах, пили чай и командовали. А Оля стирала, убирала, готовила и ухаживала за всеми, как будто она домработница, нанятая за еду.
"Ты не вытерла пыль в коридоре," — со злобной интонацией бросала тётка — Ты что, не знаешь, что у мужчин должна быть идеальная чистота? А у нас — гости сегодня."
"Ты же учёная, из России!" — ехидно добавляла одна из жён братьев — Вот и покажи, как вы там живёте. Убирай."
Она пыталась поговорить с Али:
"Я не понимаю… Ты говорил, что я буду свободна. Почему я заперта здесь, как служанка?"
"Ты преувеличиваешь," — отвечал он, отводя глаза — Это просто традиции. Не надо раскачивать лодку."
Но он уже был другим. Не тем влюблённым и нежным Али, которого она знала в университете. Он был тих, покорен родителям, полностью зависим от их мнения. И что бы Оля ни говорила — он молчал. Или, что было ещё хуже, начинал говорить на их стороне.
Женская половина — как тюрьма
Оле запретили выходить из дома без сопровождения мужа. Она не могла пойти в аптеку, не могла купить себе шампунь. Даже если у дочери поднималась температура, она не имела права выйти к врачу.
Прогулки? Только в закрытом внутреннем дворе. Там собирались другие женщины из семьи — необразованные, покорные, давно сломленные. Они смотрели на Олю с презрением. Её чистая речь, славянские черты, диплом, ум — всё это их раздражало.
"Ты думаешь, что ты выше нас? Ты здесь никто. Даже с дипломом ты просто жена."
Дети этих женщин начали обижать её дочку. Толкали, отбирали игрушки, называли её “мусариба” — чужая. Оля хотела заступиться — её осадили:
"Не вмешивайся. Это дети. Они играют."
"Если ты будешь жаловаться, наш брат подумает, что ты неблагодарная."
Точка надлома: ультиматум и унижение
Однажды Али пришёл к ней вечером и сказал, как будто между делом:
"Мама говорит, ты должна принять ислам. Это важно. Без этого тебя не воспримут в семье."
"Но ты же говорил, что я не обязана…"
"Я ошибался. Тут не тебе не Россия. Здесь свои законы."
Она отказалась. Не потому, что не уважала религию. А потому, что это был бы отказ от себя. От всего, во что она верила.
После этого начался настоящий ад. Молчаливая травля превратилась в открытые издевательства. Её могли не кормить. Могли запереть в комнате. Могли просто отобрать дочь на весь день — “чтобы не портила её своим российским влиянием”.
Она поняла: она не жена. Она вещь. Она заложница.
Попытка бегства и спасение
План побега зреет у пленницы, как единственный способ выжить. Однажды в том же дворе она встретила русскоговорящую женщину, которая пришла в гости к дальней родственнице из соседней семьи.
Оля рискнула заговорить:
"Я из Москвы. Мне нужно уехать. Я заперта. У меня отобрали документы. Мне нужна помощь…"
Та быстро отвела глаза, но через два дня передала записку с телефоном. Потихоньку они начали переписываться через чужой телефон.
Проблема была в одном: без разрешения мужа вывезти ребёнка из страны — невозможно. Даже если бы она просто добралась до аэропорта, там бы её остановили. Её паспорт, и паспорт дочки, хранился у отца Али.
И если бы она попыталась бежать с дочерью и её поймали, Олю могли осудить за похищение ребёнка — даже несмотря на то, что она мать.
Финал: возвращение с боем
Спасти Ольгу удалось только после вмешательства российских властей. Через консульство, через адвокатов, через давление на международные связи. Это заняло месяцы. Бесконечные проверки, переговоры, запугивания и слёзы. Но в конце концов, Али согласился подписать разрешение на выезд. Возможно, устал от скандала. А возможно, родители сказали "отпустить, чтобы не позориться".
Сейчас Ольга живёт в Москве, восстанавливает документы, и, главное — себя. Её дочка ходит в садик, улыбается и говорит по-русски. А Оля часто говорит одно:
"Если бы я знала, насколько страшной может быть жизнь женщины в арабской семье — я бы никогда не уехала."
Туристка и жена — это две разные жизни
В Эмиратах туристка — свободна. Может носить платья, гулять, загорать, быть яркой, смеяться. Но жена в арабской семье — это невыездная служанка, чья свобода зависит от воли мужчины и его семьи. Любовь — не повод отказываться от своих прав, своей страны и своей личности. Перед тем как связать свою жизнь с мужчиной из другой культуры, особенно такой патриархальной как арабская — задумайтесь, готовы ли вы навсегда отказаться от свободы.