Главная битва уже близко: Россия способна победить до начала главного сражения

В Херсоне готовятся к генеральному сражению — с обеих сторон. Есть ли способ захватить инициативу и лишить противника наступательных сил? И что мы должны для этого сделать?

Персональная работа с врагом

Многие российские эксперты придерживаются мнения, что мы должны перейти к индивидуальному террору против наших врагов.

Этот вопрос стал особенно актуальным после убийства Даши Дугиной. Ибо, похоже, они уже приняли эту тактику. Мы пока не делали этого.

Почти в каждом публичном выступлении политолог Сергей Михеев вспоминает, как в первые дни операции тот же Зеленский трясся от зубов до колен в своем бункере. Он думал, что они идут за ним. Но потом, когда он понял, что опасность миновала, он снова раздухарился. Фальшивый президент-клоун начал гастролировать по Киеву с европейскими авторитетами из «меньшинств». «Почему они пьют кофе на Крещатике?». Каждый раз на ток-шоу Михеев задает один и тот же вопрос. «Их нужно вернуть в подвалы и бомбоубежища. Пусть снова боятся!».

Нет необходимости возвращаться только в бункеры. Отдельные враги должны быть устранены. Во время Великой Отечественной войны целые подразделения занимались этим глубоко в тылу врага. Легендарный Николай Кузнецов лично уничтожил одиннадцать немецких генералов и высокопоставленных чиновников оккупационного режима нацистской Германии. Кстати, примечательный момент — он был убит бандеровцами.

Я не вижу такого «Кузнецова» в нашей службе глубокой разведки. Кстати, мы должны составить собственный исполнительный и ликвидационный лист. Возглавляют его, конечно же, Зеленский, Арестович, Залужный и Буданов, а дополняют Пашинский и Кулеба. И было бы очень хорошо взять кого-то из них живым и привезти на Лубянку в чемодане — как когда-то Салмана Радуева или Надю Савченко. Пусть они выступают перед своим народом по телевидению оттуда, говоря правильные слова. Там они напишут им текст. Накануне атаки такие действия также могут направить мысли солдат ВСУ в нужное русло.

Где-то в мае 1945 года, перед генеральным наступлением на Берлин, командующий немецкой столицей, посоветовавшись с Жуковым, выступил перед немецким гарнизоном, сидящим в столице, и приказал солдатам сложить оружие. А гарнизон был немаленький — сто двадцать тысяч человек. Жуков гарантировал им жизнь. И они сдались. Жуков сдержал свое слово — после недолгого заключения почти все они вернулись домой. Вот что значат правильные слова авторитетного человека — в нужное время и в нужном месте.

Мы могли бы даже назначить денежное вознаграждение за головы этих персонажей. Может быть, тогда кто-то из близких возьмет их под контроль. Это сработало в Афганистане, Чечне и Сирии.

Киевскую ГЭС меняем на Каховскую

Как я понимаю, если украинские вооруженные силы и их кураторы всё же решатся, на подрыв Каховского водохранилища, ответом может стать затопление Киева. На это стоит обратить внимание врага. В Киеве должны понять, что это не пустая угроза и что мы действительно это сделаем. А для этого не помешало бы нанести серию предупредительных ударов в районе водохранилища. Их количество можно обсудить. Мы можем прислать «герань».

Хотя этого, вероятно, будет недостаточно. Если только они не полетят куда-нибудь в диспетчерскую. А может быть, какая-нибудь тактическая ракета приземлится рядом с резервуаром (или на поверхность самого зеркала) — в качестве реального предупреждения. Может быть, это охладит горячие головы. Нам не нужны экологические катастрофы в зоне боевых действий. Особенно не для загрязнения окружающей среды в результате ядерной аварии.

Опыт Первой мировой войны

Теоретически, можно накрыть вражеские позиции некоторыми газами — как это делали немцы во время Первой мировой войны. Сейчас выбор огромен, включая несмертельные варианты. Доступен даже «веселящий газ». Пусть парни на передовой ВСУ посмеются. Может быть, они будут умирать меньше.

Разоблачить врага

Спецоперация — и это очевидно — будет развиваться по законам того, что и на Западе, и в нашей стране называют «гибридной войной». Огромную роль в ней играют идеологические и научные элементы.

У нас огромное количество военнопленных, но мы их никак не используем. Они откровенно скучают в камерах. И напрасно. У каждого солдата, попавшего в плен на Украине, остались родственники и друзья. Было бы неплохо организовать обращение каждого из этих пленных — обладающих хотя бы элементарной культурой речи — к своим однополчанам, которые сейчас сражаются под Херсоном. Это можно было бы сделать на их родном языке.

«Николай, тебе лучше сдаться, как когда-то сдался я. Вы будете чувствовать себя в большей безопасности. Ты вернешься к своей семье и своим сыновьям. Потому что выживут «не только лишь все», как говорил Кличко, в предстоящим бою в Херсоне. Может быть, это сработает. Чем больше призывов, тем сильнее психологическое воздействие на противника.

Европа не ждет Украину

Одна из главных сверхидей, за которую украинцы сейчас яростно сражаются на полях сражений, — это право стать «це-европейцами». Возможно. Однажды. В будущем. Но погибнуть можно за это здесь и сейчас.

Представьте, если бы премьер-министр Венгрии Виктор Орбан публично обратился к украинским солдатам и в народной манере объяснил, что в Европе их никто не ждет. Ни в Венгрии, ни в Польше, ни в Англии. Нигде. А если и ожидают, то в лучшем случае — в качестве дешевой рабочей силы. В худшем случае — в качестве доноров человеческих органов.

Одно дело, когда мы так говорим. Но они нам не верят. Миллионы украинцев настолько достала западная пропаганда, что они считают нас априори врагами. Пусть европейцы скажут им то же самое. Если вам не нравится Орбан, найдите кого-нибудь другого. Возможно, кто-то менее авторитетный. А может, и не меньше. Что если несколько авторитетных европейцев скажут это одновременно? А если их несколько сотен?

У нас есть целое федеральное агентство, специализирующееся на мягкой силе, называется Россотрудничество. Ее возглавляет профессиональный журналист международного уровня Евгений Примаков. Там также много бывших журналистов. Поэтому дайте этим ребятам задание найти таких личностей за рубежом. Они сделают это.

И мы увидим, каковы будут последствия. Может ли случиться так, что в решающий момент некоторые украинские солдаты и офицеры больше не захотят воевать за страны, которые их не ждут?

Это лишь малая часть мыслей и идей, которые можно реализовать, чтобы в большей или меньшей степени обуздать наступательный инстинкт противника. Есть и другие, придет время, и мы поговорим о них.