Как Путин дал Западу подзатыльник, или Почему мобилизация — не то, чем кажется…
Mобилизация — это подзатыльник от нашего президента западным коллегам.
Разделение
Начнем с Шойгу, его переговоров с коллегами, и последующей реакции на них других публичных западных персон. Вчера я говорил о том, что это предупреждение, но вчера же обсуждались другие вопросы. Например, официальная реакция представителей западных стран, которые высказались так, будто вообще не сомневаются, что Украина ну никак не может применить грязную ядерную бомбу с целью провокации.
И тут я хочу сказать вот что: это не противоречие. Здесь действительно нет никакой двойственности, а точнее, она лишь внешняя. Как лично мне представляется, политическая игра сегодня ведется чуть ли ни в полном отрыве от работы других ведомств. То есть, коллеги Шойгу заверили его, что будут способствовать урегулированию ситуации, а затем политические деятели выходят к репортерам и говорят, мол, да не, да вы чего, да не может быть, чтоб сама Украина!.. Ну, неее…
То есть, военные работают сами по себе. Что говорить политикам — зависит уже от повестки, от линии партии, так скажем. США все еще за Украину и против России, значит, будем все отталкиваться от этого. Ну, во всяком случае, пока не поступят новые распоряжения.
Это происходит потому, что народ, как считается, не очень умный. Что, вообще-то, опасная ошибка, которая в скором времени может привести ЕС и США к большим неприятностям на территориях их собственных стран. В Британии люди говорят о развале страны. Как бы между делом. Никто не собирается, конечно, но мысли уже где-то плавают, где-то они рождаются, как-то оказываются на поверхности.
А берется это рассуждение оттуда, что народ имеет шумную, крикливую часть. Ну, вот, знаете, если вы смотрите на соседский дом, а там орут два пьяных подростка и играет музыка, то вы вряд ли подумаете, что там могут в соседней комнате сидеть три бабушки, два дедушки, десяток взрослых, да еще пятеро маленьких детей. А расчет делается именно на эту крикливую часть сообщества. Они прыгают, заявляют, что это они тут власть, что пора бы установить новые порядки, и со стороны это выглядит именно так, будто эти двое создают атмосферу в доме. Когда на самом деле в доме еще и не хватает половины жильцов, потому как они работают в это время.
То же и с обществом. На примере нашей страны хорошо заметно. Когда начались первые митинги, то действительно возникло ощущение, что какие-то очень странные люди сейчас могут захватить власть, а потом развалить страну точно по тому же сценарию, по которому разваливался СССР. На деле же оказалось, что не так уж их много. Меньше двадцати процентов голосующих на выборах. Но шумят они сильно, и со стороны выглядят, как большинство.
Это обстоятельство в наши дни берется за основу западной политики. СМИ разгоняют иногда очевидно странные новости, которые через день забываются, но уже поздно. Кто-то схватил и побежал, а опровержение он пропустит все равно, потому что будет митинговать. Поди объясни ему потом, что там на самом деле было. У нас, к счастью, диалог с обществом идет другой.
Впрочем, свой отпечаток это все же накладывает. Мы видим этих людей, слышим, чувствуем, будто их много, но если вы присмотритесь, то поймете, что зачастую это одни и те же люди. Они составляют меньшинство, поэтому наше минобороны дает сухую, точную сводку, рассчитанную на людей серьезных. И это вызывает у этих самых людей уважение. Потому что приятно, когда государство не принимает тебя за идиота.
В то же самое время на Западе происходит иная ситуация. Именно поэтому военные говорят одно, а политики — другое. Структуры взаимодействуют друг с другом, а затем политические деятели выходят к прессе, чтобы бросить костей массовому читателю, уже приученному доверять СМИ. Мы же смотрим на эти заявления и пытаемся понять, как же так. Ведь только что эти нам сказали одно, а те уже тут же говорят другое. А дело в том, что говорят они это не нам, а своему меньшинству, которое будет продолжать содержаться в информационной теплице, где взращиваются точные, правильные, выверенные партийные смыслы.
Хотя, надо помнить, что обе эти структуры все-таки принадлежат к единому целому, а потому будем смотреть, какое у ситуации будет развитие, потому как доверять одним только словам не приходится. Во всяком случае, когда они звучат с Запада. Так что — посмотрим. Вероятнее всего, правда где-то посередине, но только время покажет.
Загадка года
А теперь самое важное и интересное — что такое мобилизация. Да, я действительно хочу сказать, что мобилизация — совсем не то, что кажется на первый взгляд. Например, у меня давно есть вопрос, ответ на который я смог найти лишь теперь. В России еще более чем достаточно военных, работающих по контракту, которые заняты не охраной важных государственных объектов, а менее ответственными делами.
Так вот, ведь можно было бы сменить их мобилизованными, и уже именно их отправить в зону операции. Впрочем, тут уже чувствуется какая-то ошибка, а потому с выводами я не торопился. Просто не мог понять все до конца.
И первое, что бросается в глаза, так это именно намерение сменить профессиональных военных на их постах на мобилизованных граждан. У нас есть определенный войсковой резерв, который остался не задействован в операции напрямую, но! Нельзя сказать, что эти люди просиживают штаны. И вот тут первая ошибка.
Во-первых, отправив их в зону боевых действий, государство не укрепляет, а ослабляет свои позиции. Ситуации бывают разные. Случись провокация, диверсия — что угодно, смогут мобилизованные быстро и профессионально отреагировать на ситуацию? Это уже вопрос, а еще не последний.
Во-вторых, а могут ли затесаться в ряды добровольцев диверсанты? Могут, к сожалению. И тогда бы они оказались на военном объекте, что позволило бы нанести вред противнику.
В-третьих, государство, повторюсь, сильно бы ослабило свои позиции, поступив таким образом. Причина тут довольно очевидная. В случае перехода к более серьезному конфликту неизбежно сложилась бы такая ситуация, при которой все профессиональные военные сосредоточены в одной точке — на границе Украины. А вдруг война? Даже в самое мирное время нужно держать это в голове. А если война, то по ним могли бы ударить, скажем, ядерным зарядом малой мощности, разбомбить всех — и, считай, нет армии.
Но есть еще и «в-четвертых». А это как раз о том, как Путин отрезвил запад хлестким подзатыльником.
Затрещина для балбеса
Так вот, есть еще одна причина, которая сыграла не последнюю роль, как мне представляется, в решении президента о начале частичной мобилизации.
Вернее, их даже не одна, а две, но они взаимосвязаны, так что объединим и скажем так: частичная мобилизация — это встряска работы военных комиссариатов. Призыв в нашей стране, масштабный, рассчитанный на мобилизацию запасников, не проводился, по сути, со времен Великой Отечественной Войны. И отсюда вытекает уже более конкретное рассуждение.
Разумеется, было бы странно проводить мобилизацию исключительно ради того, чтобы протестировать работу военкомов, а затем бросить наших ребят в зону проведения спецоперации. Если бы так, то их как раз бы и отправили охранять какие-нибудь объекты или только сторожить границу, да и то, поодаль, где-то на подступах к «триариям», скажем так. А поскольку ребят отправляют именно в зону СВО, то логично предположить, помимо уже сказанного, что таким образом мы увеличиваем количество человек с актуальным боевым опытом, если так можно выразиться.
Теперь еще раз вспомним, какой поднялся шум на Западе, когда была объявлена частичная мобилизация. Собственно, что же произошло? А произошло следующее: быстрое усиление армии, увеличение ее численности, увеличение количества солдат, владеющих опытом боевых действий в современных условиях, отлаживание механизма призыва.
Последнее особенно важно, потому что это сигнал — мы сделали большой шаг в направлении подготовки к полномасштабному военному конфликту. Кто-то может подумать, и, наверное, обязательно подумает, что это все захватнические амбиции Путина. На самом деле — это превентивный удар.
— Смотрите, — говорит наше государство такими действиями, — мы готовы дать отпор, если это понадобится.
Заметьте, на Западе люди не такие уж глупые. Это, скорее, политика популизма, которая для думающего человека выглядит, как цирк. И там все прекрасно поняли. Россия готовится к войне, но превентивно, как раз для того, чтобы ни у кого не возникло желания попытаться провернуть очередной «барбоскин» план по внезапному захвату наших территорий. Наконец, упреждающие меры нашей страны выглядят именно так, а не как у некоторых наших соседей, которые требуют бомбить территорию России ядерными бомбами.
И обратите внимание, ведь никто на Западе эту мысль не озвучил. Для популистской повестки она слишком тяжелая. Никто не скажет читателям, что Россия готовится к войне, потому как потом Россия никуда нападать не будет. Россия вообще никогда не нападает. Сколько раз мы доходили до Парижа и Берлина? И ни разу не оккупировали, ни разу не присоединили их к своим территориям, а оставили самих по себе. А, как думаете, Наполеон, Гитлер или кто угодно другой, одержав победу, решился бы уйти восвояси, ничего не прихватив? Как по мне, то такое даже вообразить не получится. Не пили бы мы баварское. В лучшем случае, мы бы его подавали.
То есть, подводя итог, Путин, вернее, наше правительство толкнуло в грудь слишком напирающий запад. Сделаете еще шаг — и вам конец. Вам, а не нам. Мы нападать не будем, но мы уже готовы. А что случится, если в Европе начнется призыв? В Штатах? Мы знаем, за что стоим. Мы понимаем, что никто нас терпеть не собирается, что выбора у нас нет, что свою свободу и свои права мы либо будем отстаивать, либо надеяться, что прислуживать американскому хозяину будет весело и приятно, и что вечером нам дадут еще не полностью обглоданную кость. Только вот подачек нам не нужно. Россияне — терпеливый народ, но не такой, который сдаст страну фашистам, а потом втайне будет надеяться, что кто-нибудь другой вскоре победит этого гадкого художника.
Поэтому мы не отступим. И, будем надеяться, что больше не придется давать Западу пинка, и скоро он, наконец, одумается.