Чешский журналист хочет ясности: В деле Протасевича западный обыватель начал что-то подозревать

Взято на strana.uaВзято на strana.ua

Отшумели гневные крики в адрес белорусского президента за посадку самолёта и задержание, якобы оппозиционного «журналиста», косвенно задев и Россию. Запретив полёты своих авиакомпаний в и через Белоруссию и полёты «Белавиа» в свои аэропорты, Запад на время успокоился.

Не успокаивается один Европарламент. Он принял резолюцию в которой призвал ввести санкции против отдельных секторов белорусской экономики, не забыв упомянуть и Россию.

Теперь все взяли передышку; пока самолёты облетают Белоруссию, Запад раздумывает вводить санкции или нет, если вводить то какие- жёсткие или не очень. А думать надо, ведь столько уже вложено в эту страну, что так и кажется — ещё чуть-чуть и режим рухнет.

Запад не может взять и отказаться от белорусского проекта, а попытки надавить на наиболее значимые экономические точки Белоруссии могут совсем оттолкнуть её в объятия России. Отсюда и истерическая реакция, связанная с тем, что планы Запада вынашиваемые в отношении Минска, могут быть не реализованы.

Европейцы пошли на поводу у Польше и Прибалтике и переборщили, не оценив экономических последствий своих санкций против Белоруссии. Которые могут бумерангом вернуться в Евросоюз, а то ради чего боролись последнее время- смены режима, не случится.

Похоже пауза благотворно повлияла на некоторых журналистов из Евросоюза, да и на простых людей. Многие стали задаваться вопросом: а чем отличаются некоторые другие случаи принудительной посадки самолётов от минского? Почему только к этому такое усиленное внимание?

Почему все молчали когда посадили самолёт Моралеса и в случаях на Украине и в Израиле? А случай в берлинском аэропорту с самолётом той же авиакомпании вообще прошёл тихо и незаметно, СМИ как будто воды в рот набрали.

Может просто их возмутило что осмелился? Да как он посмел? Кто разрешил? Кроме нас никому не позволено так себя вести. Если спустить с рук белорусам, то и другим захочется. Наверное, как то так.

Короче, вопросов много и задавать их стали многие и всё чаще. Вот и Ярослав Койзар, чешский журналист, на страницах чешского издания «Haló noviny» в статье «Я хочу ясности» (ссылка ниже)задаёт ясные вопросы, на которые он и ещё очень многие хотели бы услышать ответы:

«Но кто он, этот Протасевич? Только ли организатор демократических демонстраций (снова подчеркну, что это версия наших СМИ)? Вот я и спрашиваю.

На самом ли деле в 2014 году Протасевич уехал из Белоруссии на Украину, где участвовал в боях с сепаратистами в форме неонацистского батальона «Азов»?

Действительно ли он прошел специальную подготовку для саботажных и террористических актов? Правда ли, что зимой 2015 года он стал заместителем командира связи второй ударно-штурмовой роты, а вскоре после этого якобы обеспечивал финансирование боевых операций бригады «Азова», прежде всего, за счет американских денег?

Правда ли, что в 2017 году он стал редактором «Радио Свобода» (внесена в реестр СМИ-иноагентов, прим. ред.) и прошел в Праге, а потом США подготовку, научившись обращаться не только с интернетом? Правда ли, что он попросил убежища в Польше и переехал в Варшаву, откуда «на своем» сайте созывал народ на демонстрации против режима Лукашенко?

Действительно ли в декабре 2020 года его включили в список террористов и международный розыскной список? И правда ли, наконец, что его имя значилось в перечне агентов ЦРУ на зарплате? Или все это клевета?»,- спрашивает Ярослав, и добавляет:

«Если мы ответим на эти вопросы положительно, то нам придется несколько смягчить тон нашей пропаганды и наши шаги, которые могут привести к новым проблемам. Или мы уже окончательно подчинились глубинному государству, и нами напрямую управляют через ведомство Коуделки из предместья Вашингтона?

Тогда я очень опасаюсь за реальный суверенитет нашей родины. Если на эти вопросы можно ответить отрицательно, то я извиняюсь. Тогда остается только радоваться, что все, о чем я спрашивал, неправда.

Боюсь только,что западному обывателю на эти вопросы никто и никогда не ответит.