Сотня против тысяч: незаслуженно забытый подвиг русских героев
Картина из туркестанской серии Василия Верещагина / общественное достояние
Иногда обстоятельства складываются так, что кажется, будто нет выхода, и шансов нет – ни на победу, ни на спасение. Но находятся люди, готовые бросить вызов и переменчивой судьбе, и непреклонной статистике. Готовые выйти в чистое поле против сотен, против тысяч. И победить. Это история самой обычной сотни Уральского казачьего войска. Это история Иканского боя.
Война Российской империи с Кокандом, среднеазиатским рабовладельческим ханством, началась в 1850 году. Русским войскам удалось захватить ранее неприступную крепость Ак-Мечеть на реке Сырдарье. В 1864 году, уже после Крымской войны, империя двинулась дальше и заняла города Чимкент и Туркестан. В Чимкенте войска скрытно проникли в крепость по водопроводу — деморализованный гарнизон не оказал сопротивления. Дело шло к осаде Ташкента — крупнейшего города Средней Азии.
Правитель Коканда мулла Алимкул решил отбить крепость Туркестан, пока ее стены еще не были восстановлены после предыдущего штурма. 4 декабря 1864 года он во главе десятитысячного войска при трех орудиях подступил к селению Икан, находящемуся в 20 верстах от города. Несмотря на то, что Алимкул рассчитывал на эффект неожиданности, его разъезды были замечены русскими. Комендант Туркестана полковник Жемчужников отправил на разведку сотню уральских казаков под началом есаула Василия Родионовича Серова.
Двигаясь по направлению к Икану, казаки повстречали нескольких киргизов, которые служили почтарями. Те сообщили, что у Икана как будто собирается кокандское войско. Серов, осознав, что он может повстречать не пару разрозненных шаек, а крупный отряд, против которого у него есть только сотня бойцов да легкая пушка-«единорог», отправил одного из казаков обратно в крепость – доложиться коменданту. Однако Жемчужников недооценил угрозу и лишь подтвердил отданный ранее приказ. Возвратившийся казак слово в слово передал фразу, которую обронил на прощание полковник: «Чего он трусит, у него целая сотня?». Казаки двинулись дальше – выполнять приказ.
Уже ближе к вечеру, около 16 часов, не дойдя до Икана примерно четыре версты, казаки заметили в сумерках огни. Выслав разведчика, они практически моментально убедились, что это враг. Серов попробовал было отойти, однако тут же стало ясно, что кокандцы уже перерезали дорогу на Туркестан. Уральцы оказались окружены. Понимая, что в темноте он с превосходящим по силе врагом не сладит, есаул отдал приказ казакам спешиться и занять круговую оборону. На счастье уральцев, перед ними оказались не все кокандские силы, а лишь авангард царевича Садыка численностью около 800 сабель. Четыре раза бросались в атаку батыры Садыка, и четырежды их отбрасывал назад ружейный огонь и выстрелы из «единорога».
После того как все их наскоки захлебнулись, кокандцы разбили поблизости от русских позиций лагерь и подтянули три своих орудия. На протяжении всей ночи кокандцы обстреливали русские позиции – огонь их пушек скосил множество лошадей. Понимая, что конными им все равно не уйти, казаки впоследствии добили всех оставшихся животных и сложили из их трупов импровизированные брустверы, которые укрывали бы их от кокандских пуль и снарядов. Под покровом темноты Серов попробовал послать в Туркестан вестника, чтобы тот привел помощь, однако того догнали и убили кокандцы.
Серов В.Р. в звании полковника, и его казаки, награждённые за бой под Иканом. Фото 1872-1879гг. / общественное достояние
В Туркестане же, однако, услышали далекие раскаты орудий, и поняли, что казаки попали в беду. Той же ночью, пока казаки возводили укрепления из конских трупов, в крепости был созван военный совет, на котором было решено отправить на выручку Серову отряд из полутора сотен солдат еще с двумя «единорогами». Командиром отряда был назначен подпоручик Сукорко. Однако полковник Жемчужников, опасаясь, что если Сукорко ввяжется в продолжительный бой, то крепость останется вообще без защитников, дал командиру четкое распоряжение: «если встретятся кокандцы в огромных массах, то немедленно вернуться в Туркестан, не выручая сотни казаков». С тем и выступили.
Утром 5 декабря кокандские пушки заговорили с новой силой. Около 14 часов дня казаки Серова услышали шум стрельбы, доносившийся со стороны Туркестана. Это отряд Сукорко, шедший им на подмогу, также угодил в окружение кокандской конницы. Всадники упомянутого выше царевича Садыка прогарцевали мимо вспомогательного отряда и устремились к Туркестану. Помня о приказе, Сукорко развернул своих солдат и поспешил обратно ко крепости. Казаки его так и не дождались.
Вскоре, стрельба с кокандской стороны стала утихать. Алимкул выслал к Серову парламентера, который передал послание следующего содержания: «Куда теперь уйдешь от меня? Отряд, высланный из Азрета (Туркестана), разбит и прогнан назад – и из тысячи твоего отряда не останется ни одного». Алимкул предлагал казакам сдаться, принять ислам и поступить к нему на службу. Одним из отрядов его конницы уже командовал один такой беглец – бывший младший чин Сибирского казачьего войска, перекинувшийся в кокандцам и принявший мусульманское имя Осман. И он, этот Осман, был сейчас там, под Иканом. В то же время, как следует из послания, кокандский владыка существенно переоценил численность казаков – ровно в десять раз, оценив отряд Серова в тысячу человек. Возможно, знай кокандцы, что против них обороняется только сотня – они бы предприняли всеобщую атаку и просто задавили русских числом.
Серов предложение Алимкула просто проигнорировал. Более того, под вечер, когда опять стемнело, он предпринял новую попытку послать в Туркестан вестовых, и на этот раз нескольким казакам удалось проскочить. Кокандцы же всю ночь обстреливали русский лагерь, попутно мастеря из досок и лозы большие передвижные щиты, чтобы с началом нового дня вновь броситься в атаку на позиции русских.
Памятник на братской могиле на поле боя под Иканом, установленный в 1884 г. / общественное достояние
На следующий день Серов, желая выиграть побольше времени, чтобы подкрепление из Туркестана успело прийти на помощь, сам запросил переговоры. Со стороны кокандского лагеря к нему вышел тот самый Осман, беглый сибирский казак. Подробно раскрывать суть переговоров нет особого смысла – Серов тянул время, поскольку кокандские парламентеры были вынуждены относить каждое его предложение или возражение в лагерь к Алимкулу, а затем – нести ханский ответ уже Серову. Таким образом, есаул умудрился выкроить порядка двух часов. Но подкрепления все не было. Наконец, заметив краем глаза, что кокандцы начали потихоньку подтаскивать свои переносные щиты все ближе к русским позициям, Серов переговоры прервал и поспешил отойти к своим, откуда ему уже кричали: «Уйдите, ваше благородие, мы стрелять будем!». Спустя несколько минут бой закипел с новой силой.
Используя щиты, кокандцы наседали сразу с трех сторон, атакуя и пешими отрядами, и конницей. За несколько часов боя сотня Серова только убитыми потеряла 37 человек – больше, чем за предыдущие два дня. Были убиты последние казачьи лошади. Понимая, что удерживать позиции они более не могут, Серов отдал приказ идти на прорыв. По снегу. Пешком. Около 13 часов дня казаки заклепали «единорог», чтобы он не достался врагу, и двинулись в сторону Туркестана. Их осталось всего 74.
Сначала отряд Серова шел плотной группой – судя по всему, казаки пытались на ходу построиться в каре. Однако затем просто растянулись цепью, чтобы не мешать друг другу вести огонь. Историк покорения Средней Азии М. А. Терентьев впоследствии писал:
«В самом деле они не посмели приблизиться к казакам и только провожали их сильным огнём на протяжении всех восьми вёрст; остатки сотни шли, бросая одежду, в одних рубахах, с ружьями и патронами. Взбешенные азиаты излили всю свою месть на тяжелораненых, оставленных на дороге: на глазах отряда их рубили шашками и отсекали им головы».
И лишь когда день 6 декабря стал клониться к закату, уже когда на заснеженную пустошь начали опускаться сумерки, остатки сотни увидели вдалеке спешивших к ним навстречу солдат – это подошло, наконец, подкрепление из Туркестана. Они были спасены.
Оставшихся в живых казаков положили на подводы и доставили в крепость. Всего из 114 человек есаула Серова за три дня боев 57 геройски сложили свои головы, и еще 42 были ранены. Все пережившие Иканский бой были впоследствии награждены. В 20-ю годовщину боя, в 1884 году, на месте сражения был воздвигнут памятник Иканской сотне, однако впоследствии, уже после Октябрьской революции 1917 года, он был уничтожен. Но лучший памятник – это народная память, и она и по сей день хранит историю дела под Иканом. И в самые темные моменты, когда, кажется, все оборачивается против нас, мы должны возвращаться мысленно к славным страницам нашего прошлого, и брать оттуда примеры для дел сегодняшних.