Магазины забиты товаром, рестораны — людьми (Анн Нива о жизни россиян на ТВ «LCI»)

«Это совсем не то, что я ожидала встретить, когда ехала в Россию, и увиденное стало для меня настоящим откровением». Наконец-то французы получили ответ на вопрос, как живут россияне под гнетом западных санкций. Причем, получили его из первых уст.

В студию телекомпании «LCI» пригласили нашу «давнюю знакомую», ранее независимого корреспондента, а с недавнего времени — репортера журнала «Le Point», Анн Нива.

Анн прекрасно говорит по-русски, знает Россию, длительное время здесь жила, в том числе освещала чеченские военные компании. Журналистка только что вернулась домой из очередной поездки нашу страну, где провела последние три месяца, встречалась с россиянами, пыталась понять, чем мы дышим. А с этим пониманием, как оказалось, во Франции дело обстоит не так просто.

Весьма любопытный нюанс. Я ни секунды не сомневался, что западный обыватель, по крайней мере, французская его часть, не имеет реального представления о том, что происходит в России; и он убежден, что россияне в результате санкций жутко страдают: испытывают нехватку самого необходимого, стоят в очередях за продуктами, сметают с полок поступающие со складов товары.

И осуждать французов за подобную близорукость язык не поворачивается. Такую картину ему рисуют свои же СМИ (в основном через мнение так называемых штатных «экспертов»). Мотив пропаганды понятен. Обывателю направляется посыл: «Да, мы в Европе страдаем из-за своих же санкций, экономим на электричестве, воде, газе, тепле ограничиваем себя в самом необходимом. Но наши страдания не напрасны, наши санкции работают — русским приходится еще хуже. Надо еще немного потерпеть, немного поднажать и они сдадутся». Цель таких медийных мантр лежит на поверхности: снизить недовольство в обществе санкциями, в противном случае, совершенно непонятно, ради чего все мытарства европейцев.

Но поражает, другое. Оказывается, о реальном положении вещей не догадываются даже самые осведомленные журналисты, такие люди как Анн Нива, знающие Россию, имеющие знакомых в нашей стране. Если уже Анн признается, что до поездки ничего не знала о жизни россиян в новых условиях, тогда что говорить об обычных ведущих на французских телеканалах, которые своим уверенным бредом регулярно заставляют кипеть серое вещество в моей голове.

И потому столько энтузиазма, столько экспрессии, реального потрясения в словах француженки, когда она говорит ведущему «LCI» об открывшейся перед ее глазами картине жизни в санкционной России.

Вопрос ведущего: Как россияне чувствуют себя в повседневной жизни? Присутствуют ли в России еще западные марки? Как на россиянах отразились санкции?

Ответ (очень четко, словно печатая, выделяя интонацией каждое слово): «Здесь не должно быть никакого недопонимания. Русские живут абсолютно нормально. Я не видела абсолютно никакой разницы (умоляющим жестом сложены на груди руки — Баск) между этой поездкой в Россию, которая находится под западными санкциями, «запрещенную» и «отмененную», и моими прошлыми визитами в эту страну. Никакой разницы».

Анн Нива убеждает ведущего передачи, что в россияне живут абсолютно нормальной жизнью (скриншот с YouTube)

Вопрос: Неужели Россия живет, не замечая санкций?

Ответ: «Именно так, Жулиан. Россия живет, как будто ничего и не произошло, как будто и не было никаких санкций. И это меня просто поразило. И здесь я хочу уточнить, почему так произошло. Экономисты выделяют четыре России. (И дальше Анн Нива предлагает свою, далеко не бесспорную версию, почему санкции, по ее мнению, не оказывают влияние на россиян. Ее работы времен «чеченских войн», лично меня убедили, что прогнозы и аналитика — далеко не главные козыри в колоде достоинств французской журналистки. Но вам судить — Баск).

Первая Россия — это творческая Россия, интеллигенция, Россия элит, которая с самого начала конфликта уехала в разные страны (Армению, Эмираты) и теперь страдает от западных санкций… (словосочетания «уехавшая творческая Россия», и особенно, «интеллигенция» (!), применительное к уехавшим я даже комментировать не буду, оставлю всем желающим возможность выразить свое мнение в комментариях — Баск)

Есть Россия небольших и средних городов, которая вообще не чувствует никакого негативного воздействия от санкций, но в будущем она может почувствовать, поскольку доходы населения снизятся и люди не смогут поехать в Сочи или Турцию, куда они ездили десятилетиями.

Есть еще третья Россия — бедных маленьких населенных пунктов. Люди в этой России тоже ничего не почувствовали, потому что всегда жили бедно. Они и раньше не ездили на «Мерседесах», и поэтому им не надо сейчас искать на эти иномарки запчасти. Хотя, справедливости ради, должна сказать, что в России мне объясняли: все запчасти можно вполне спокойно ввезти в страну через Узбекистан или Китай. Да какие там санкции! Мне российские военнослужащие рассказывали, что им в воинские части поставляется Кока-Кола из Узбекистана, и это при том, что компания давно уже ушла из России!

Но есть еще четвертая Россия — Россия национальных республик, которая также санкций не почувствовала, поскольку центральная власть с ними нянчится и хочет сделать из них такие же республики, как Чечня (здесь не могу не отметить старый добрый французский колониальный подход: если ты не обворовываешь коренное население — значит ты с ним нянчишься, покупаешь его расположение. Это высокомерие из французов не вывести, даже из самых объективных. Поэтому россиян и встречают с распростертыми объятиями в странах африканского Сахеля (Мали, ЦАР, Буркина-Фасо), откуда местное население попросило французских неоколониалистов на выход — Баск).

Поэтому мы можем видеть, что лишь маленькая часть населения России (то есть, будь она неладна, «творческая интеллигенция») пострадала от санкций. Для остальной части населения это «business come usual», то есть ничего необычного, все идет своим путем. Ничего не поменялось в России. В Москве и Санкт-Петербурге рестораны набиты людьми. Супермаркеты — забиты товарами, фирменные магазины французских марок, конечно, закрыты, но сами продукты-то остались, французскую парфюмерию можно свободно купить. И такое положение вещей совсем не то, что я ожидала увидеть, когда ехала в Россию…

И еще я должна обязательно рассказать о том, чем еще сейчас характеризуется жизнь в России. Еще одной темой россияне просто одержимы. Это тема порочного, развращенного, испорченного Запада, с его гендерными вопросами, которые русские рассматривают как большую проблему Запада…»

Но на этом время передачи истекло, хотя по всему чувствовалось, что журналистке есть еще много чего рассказать французскому зрителю о ставшей вновь («и повторится все, как встарь») столь таинственной России.

Возможно, эстафету от «LCI» захотят подхватить и другие телеканалы: ролик с передачей в YouTube и количество комментариев к нему, как и все что связано с Россией, бьет рекорды.

Но в сегодняшней Франции — всё как у Блока*: «и невозможное возможно». Поэтому вариант включения Анн Нива после таких-то крамольных речей в презренную касту «неприглашаемых» агентов Кремля, с соответствующей черной меткой на странице в Википедии, я бы тоже не исключал.