Берлинский экспресс до Нижнего: в Россию на пмж потянулись уставшие от «демократии» жители «свободного мира»
Дождь стучал по крыше берлинского хостела, когда Матиас Фогель в последний раз сверял список:
— Документы на РВП… Справка об отсутствии ВИЧ… Письмо от пастора Томаса о «моральном преследовании»…
Его жена Анна гладила платок — тот самый, из-за которого в школе Гамбурга ее назвали «исламисткой». На столе лежал билет на рейс Берлин–Стамбул–Москва. «Не родина, но убежище», — прошептала она.
Через три недели в зале ожидания аэропорта Жуковский их встретил Артем из проектного офиса «АСИ». Вместо казенной речи он протянул бумажный стаканчик:
— Попробуйте, наш иван-чай. С мятой.
В машине, петляя мимо березовых колков, объяснял просто:
— Ваш РВП уже готов. Завтра поедете в Нижний — там губернатор лично курирует программу. Квартиру в центре нашли…
— Как быстро! — удивился Матиас.
— Указ президента. Для «ваших» — зеленый коридор.
«Ваши» — это те, кого швейцарская Tages-Anzeiger назвала «армией разочарованных». Те, кто бежит не от войны, а от войн идеологических. В 2025 году их уже 1 556 человек — немцы, латвийцы, американцы, французы. Как семья Фейнстра из канадской Альберты, что купила трактор «Беларус» и теперь пашет землю под Краснодаром. «В школе Калгари сыну дали куклу и юбку — сказали, примерь «новую идентичность». Здесь он просто ребенок», — рассказывает Джейкоб Фейнстра, вытирая с рук чернозем.
Но путь в «традиционную Россию» напоминает квест. Санкции превратили переезд в операцию:
— Весь капитал везли наличными через Сербию, — признается Марта, юристка из Риги. — В Белграде риелтор просил €800 за хрущевку. Сказал: «Для вас, диссидентов, скидка».
Прямых рейсов нет. Билеты покупают через Дубай, Стамбул, Ереван. В чемоданах — семейные альбомы, ноутбуки для удаленной работы, томики Достоевского… и тонны страха.
Нижний Новгород стал неофициальной столицей «новых старорежимников». В кафе «У Щелока» (владелец — беженец из Дюссельдорфа) пахнет имбирными пряниками. За столиком:
— Это мой «акт сопротивления», — улыбается Клара, экс-профессор из Сорбонны, показывая фото. — В Париже меня уволили за лекцию о традиционной семье. А здесь… смотрите!
На снимке — она с учениками нижегородского лицея у матрешек на ярмарке.
Но не все так идиллично. В Уфе директор «Дома дружбы» Гульназ Мирхайдарова признается:
— Приезжает французская семья: «Хотим в деревню! Духовность!» А через месяц: «Где вай-фай? Почему в магазине нет веганского сыра?»
Местные жалуются на цены: аренда в Нижнем выросла на 17%. «Они бегут от «загнивающего Запада», но хотят евроремонт», — ворчит таксист Саша.
Главный парадокс: пока одни едут в Россию, другие бегут из нее. В том же аэропорту Жуковский можно встретить Диму, 28 лет, ex-CTO стартапа:
— Еду в Ереван. Здесь… как-то душно стало. А вы что удивляетесь? Немцы бегут от толерантности, я — от патриотизма. Ирония?
Статистика холодна: с 2022 года Россию покинули до 900 тыс. человек. Но 35–40% вернулись — не прижились.
Кто следующий?
— Звонит семья из Калифорнии, — говорит Ирина из агентства релокации. — У них 12-летний сын захотел сменить пол. Школа поддержала, соцслужбы — тоже. Родителей вызвали в суд «за сопротивление»…
— Ждем волну из Прибалтики, — добавляет юрист МИДа Олег. — В Латвии русских лишают статуса «неграждан»… чтобы просто лишить гражданства.
Вечером в нижегородской квартире Фогелей пахнет картофельными драниками. Анна включила «Пикник»:
— Странно… В Германии мы слушали русский рок как протест. Теперь он — фон для домашнего уюта.
За окном — подсвеченные купола церкви. Их дочь Лиза напевает: «Во поле береза стояла…» — разучила в садике.
«Это не про цифры, — скажет позже Матиас, глядя на спящих детей. — Когда твоей семье говорят, что твои ценности — преступление… даже русская зима кажется спасением».
В его телефоне — новые сообщения. От друзей из Гамбурга:
«Как там в «тоталитарном раю»?»
Он снимает на видео снежинки за окном, Лизину колыбельную… и ставит на паузу. Пальцы замерли над клавишами. Как объяснить им это чувство? Это не любовь к России. Это благодарность за право не ломать себя.
P.S. На столе у Артема из АСИ — папка с новыми заявлениями. Следующие на очереди — семья квебекских фермеров и профессор теологии из Оксфорда. «Поезд на Восток» набирает ход.
«Мы теряем своих, но находим чужих… И это странным образом уравнивает шансы» (Ирене Чеккини, куратор программы «Время жить в России»).
При работе над публикацией были использованы: данные МВД РФ на июнь 2025 г.; интервью с сотрудниками АСИ, MoveToRussia; аналитика CASE-Center о миграционных трендах; репортаж Tages-Anzeiger (Швейцария).
фото: «Нижегородская правда» Источник