Ситуация заходит в тупик: Стало понятно, зачем Пригожину мешали взять Бахмут
После года войны, которую Россия проводит ограниченными силами в формате спецоперации, сложилась патовая ситуация, которая заключается в том, что Киев хочет победить, но не может, а Россия может победить, но в Кремле этого по каким-то своим политическим причинам просто не хотят.
Киев за год войны потерял около 200 тысяч солдат и почти всё вооружение, которое было на момент начала спецоперации. Западные поставки компенсировали лишь часть потерь, но усиления ВСУ не обеспечили и уже явно не обеспечат, эти поставки лишь продлевают войну, но не меняю ее ход. За счет мобилизации Киеву удается поддерживать необходимую для продолжения войны численность войск, но качество неуклонно снижается и сил для решительного наступления явно не хватает.
Всё, чего удалось добиться Киеву за год — это оттеснить российские войска от Харькова и с правого берега Днепра. Но даже это было не столько заслугой ВСУ, сколько результатом нежелания Кремля удерживать изначально занятые позиции, развивать наступление и добиваться победы.
Российские войска в прошлом году имели больше 6 месяцев (с марта по август), чтобы провести мобилизацию и выстроить эшелонированную оборону в Харьковской области и на правом берегу Днепра. Но мобилизация была проведена с большим опозданием, только на 8-й месяц, когда откладывать дальше стало просто опасно. А вместо выстраивания обороны в Харьковской области и на правом берегу Днепра, российское командование предпочло отвести войска. Север Харьковской области оставили вообще без боя. Как и Херсон.
У российских войск была возможность целиком окружить, отрезать от снабжения и разгромить группировку ВСУ в Донбассе, но этого тоже не было сделано.
В Кремле этого просто не захотели.
Проведенная осенью мобилизация преследовала цель лишь стабилизировать фронт, чтобы не допустить развития наступления ВСУ и выхода к Мелитополю и Крыму.
В Кремле и Генштабе направляют в зону СВО ровно столько сил и средств, чтобы не позволить ВСУ провести большое наступление и занять территории сверх того, что российское командование само решило оставить осенью.
Стратегию российского руководства можно сформулировать следующим образом:
Сами не наступаем и противнику не даем.
В чем смысл такой стратегии, можно только гадать. Возможно, таким образом в Кремле рассчитывают поставить Запад перед фактом бессмысленности дальнейшей войны и поддержки Украины, не нанося при этом Киеву (а значит и западным партнерам) военного поражения исходя из каких-то далеко идущих политических соображений.
Возможно, это попытка добиться мира по формуле, однажды озвученной Генри Киссинджером — «никто не должен слишком много выиграть или проиграть».
Может быть в Кремле именно так видят справедливое мироустройство, к которому пытаются прийти сами и привести всех остальных.
И в соответствии с этим «представлением о справедливости» решили минимизировать приобретения России и потери Украины, пытаясь свести их к Донбассу, половине Херсонщины и Запорожья, в расчете на то, что это позволит закончить войну и договориться, избавив себя от необходимости освобождать большую часть Украины со всеми вытекающими из этого последствиями, которых в Кремле, надо полагать, сильно опасаются.
Поэтому российские войска и получили приказ занять оборону.
И теперь в Кремле просто ждут, когда Украина и поддерживающий ее Запад навоюются, устанут, когда иссякнут их воинственные настроения, когда партия мира на Западе возьмет верх над партией войны и можно будет договориться.
В чем именно заключается замысел великих кремлевских стратегов, на что они рассчитывают, чем руководствуются, принимают ли вообще самостоятельные решения или следуют каким-то «рекомендациям» извне — об этом можно только гадать.
Но факт состоит в том, что российские войска на протяжении последних 10 месяцев не освободили ни одного города в Донбассе, осенью оставили Харьковскую область и правый берег Днепра и с тех пор стоят в обороне и ведут позиционные бои, а Соледар и Артемовск освобождала главным образом ЧВК Вагнер.
И это не потому, что у российских войск не хватает сил и средств и поэтому нет возможности освобождать города и проводить наступательные операции.
Силы и средства есть.
Россия проводит эту спецоперацию, используя лишь часть от всех войск и от всего арсенала вооружений. Даже не все мобилизованные были направлены в зону СВО, а только 150 тысяч из 300, если верить официальным данным министерства обороны. И большая часть из 200-тысячного контингента, задействованного в СВО изначально, тоже была выведена из зоны боевых действий.
При этом ЧВК Вагнер на практике доказали, что даже силами, составляющими 10-15% от всех сил СВО, даже при дефиците боеприпасов, используя далеко не весь арсенал вооружений, которыми располагают российские войска, можно освободить такой город как Артемовск, который был мощнейшим узлом обороны ВСУ.
Евгений Пригожин предлагал вернуть все утраченные осенью позиции в Харьковской области, если бы ему были переданы мобилизованные резервисты и обеспечены боеприпасы.
Да и сами российские войска могли бы проводить наступательные операции — это было доказано год назад, когда были освобождены Мариуполь, Изюм, Северодонецк и Лисичанск — крупные узлы обороны противника, взятые российскими войсками.
Высадка десанта в Гостомеле тоже показала, что российские войска способны проводить эффективные операции.
Российские войска стоят в обороне не потому, что не могут проводить наступательные операции и освобождать города Донбасса или других областей, а потому что нет соответствующего приказа.
А приказа нет по политическим причинам.
В Кремле не хотят наступать. Не хотят освобождать ни Украину, ни даже Новороссию. Не хотят побеждать.
Поэтому российские войска в зоне СВО и действуют ограниченными силами и средствами, вместо 500-600 тысяч действует примерно 300 тысяч — ровно столько, сколько необходимо, чтобы удерживать линию обороны и вести позиционные бои, не позволяя противнику проводить своих наступательных операций.
Российское командование располагает резервами, которые позволили бы увеличить численность группировки СВО в 1,5-2 раза и Донбасс мог быть уже освобожден. И не только Донбасс. Но это привело бы к военному поражению Украины, а значит и стоящего за ней коллективного Запада. А в Кремле этого, по всей видимости, не хотят допустить.
Поэтому и действуют по принципу «сами не наступаем и противнику не даем».
Поэтому не уничтожаются мосты через Днепр, управления СБУ, центробанк Украины, штабы и военкоматы ВСУ — все это может привести к скорому поражению Киева, чего в Кремле стараются избежать.
В Кремле не хотят побеждать.
Или не хотят, чтобы Украина проиграла.
А в Киеве хотели бы победить, но просто не могут — не хватает сил и средств. Потому и тянут с наступлением, которого так ждут западные партнеры, потратившие огромные средства на финансирование и вооружение Украины.
ВСУ не хватает личного состава и вооружения, чтобы пойти в наступление и дойти хотя бы до Мелитополя, не говоря уже про Крым.
Всё, на что хватает сил и средств ВСУ — это вести позиционные бои, проводить разведку боем и совершать вылазки вроде той, которую осуществили в Белгородской области. И продолжать обстрелы городов, вести беспокоящий огонь.
ВСУ не хватило сил даже удержать Артемовск, который штурмовала ЧВК Вагнер в условиях острого дефицита личного состава, вооружения и боеприпасов.
Всё, что смогли украинские войска — это ценой огромных потерь задержать освобождение Артемовска на пару месяцев, чтобы это случилось не в марте, а в мае. Просто оттянули момент потери города.
При этом российские войска даже не стали пользоваться ситуацией, когда наиболее боеспособные части ВСУ оказались стянуты к Артемовску и можно было освобождать Авдеевку, Угледар, Северск и другие города, возвращать утраченные позиции в Харьковской области.
У российских войск есть и резервы и огромный арсенал вооружений, часть которого еще ни разу не применялась в ходе этой войны.
Просто нет приказа всё это применять и наступать.
Это именно патовая ситуация.
ВСУ не могут проводить наступательных операций, потому что не хватает сил и средств, а российские войска располагают силами и средствами, имеют резервы и огромный запас вооружений и военной техники, но не получают приказа.
В результате, ни одна из сторон не наступает.
В Киеве не могут, а в Кремле не хотят.
Киев хочет победить, но не может, а Кремль может, но не хочет.
Результатом являются затяжные позиционные бои между ВСУ и ВС РФ, которые продолжаются уже больше полугода и видимо будут продолжаться еще столько же.
Единственное подразделение, которое проводило и может дальше проводить наступательные операции, это ЧВК Вагнер. Но после освобождения Артемовска «оркестранты» уходят на отдых и пополнение. И неизвестно, когда и куда вернутся. И вернутся ли вообще.
Принимая во внимание, что в Кремле не хотят добиваться разгрома ВСУ и военного поражения Киева, не хотят наступать и освобождать Новороссию, не хотят побеждать — может так получиться, что ЧВК Вагнер обратно в зону СВО просто не пустят.
Учитывая, как плохо ЧВК Вагнер снабжали боеприпасами во время освобождения Артемовска, можно предположить, что даже его в Кремле и Генштабе не очень-то хотели освобождать.
И короткое казенное текстовое сообщение из 4-х строк на сайте президента с поздравлением по поводу освобождения Артемовска говорит о том, что в Кремле были не очень-то рады.
Поэтому не факт, что ЧВК Вагнер вернется в зону СВО. А это означает, что линия фронта может остаться в нынешнем виде очень надолго и в конечном итоге превратится в линию разграничения сторон и окажется зафиксирована каким-нибудь соглашением.
И это действительно патовая ситуация, которая согласно шахматному определению означает, что игра зашла в тупик и завершилась вничью.
Правда ситуация, когда одни не могут, а другие не хотят, в политике может означать не только патовую, но и революционную ситуацию.
И здесь следует вспомнить, что в этой войне есть еще как минимум одна сторона, которая и является главным зачинщиком и бенифициаром конфликта. Это Вашингтон, у которого накопилось больше 30 триллионов национального долга и которые никуда просто так не исчезнут. И устроит ли США патовая ситуация в этой войне — большой вопрос.
Кризис мировой финансовой системы, он же глобальный кризис капитализма, который неуклонно приближается и в определенном смысле уже наступил, который как раз и является фундаментальной причиной войны на Украине — не имеет мирного решения. Да и вообще не имеет решения без захвата России и ее природных ресурсов, потому что только они позволят США погасить долги и решить экономические и финансовые проблемы в долгосрочной перспективе.
Поэтому патовая ситуация в этой войне рано или поздно должна либо превратиться в революционную, либо кто-то все-таки должен будет проиграть.
Итоговая ничья невозможна.