Россия рискует получить дефицит бензина из-за бомбежек заводов и алчности нефтяников
Вице-премьер Александр Новак подтвердил решение продлить полный запрет на экспорт бензина из России на весь сентябрь. Эта мера, инициированная Минэнерго, направлена на стабилизацию цен внутри страны, где в последние недели нарастает напряженность. Одновременно Новак поручил Минэнерго, ФАС и Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой бирже (СПбМТСБ) срочно представить комплекс долгосрочных мер по нормализации ситуации на оптовом рынке.
Вице-премьер также публично призвал нефтяные компании воздерживаться от практики взаимных закупок топлива на бирже и обеспечить достаточные объемы поставок потребителям. На этом фоне отраслевые эксперты и участники рынка все чаще говорят о рисках возникновения локального дефицита топлива. Что стоит за этими тревожными сигналами?
Совокупность факторов давления
Анализ ситуации показывает, что нынешнее давление на топливный рынок создается не одной, а несколькими взаимосвязанными причинами.
Сезонный спрос аграриев. Август и сентябрь – пик уборочной кампании. По данным Минсельхоза, в полях одновременно работают сотни тысяч единиц техники. «Только комбайнов в этом сезоне задействовано более 150 тысяч, – пояснил Алексей Корнев, аналитик Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР). – Каждый из них в сутки потребляет 150-200 литров дизеля. Плюс грузовой транспорт для вывоза урожая, который часто использует бензин». Это создает дополнительный спрос в сотни тысяч тонн топлива ежемесячно, обостряя конкуренцию за ресурсы.
Физическое сокращение перерабатывающих мощностей. Наиболее критичный фактор – повреждения нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ) в результате атак. По данным консалтинговой компании KPLER и отраслевых источников, с начала года существенно пострадали мощности минимум на 5 крупных НПЗ, включая заводы в Туапсе, Рязани и на Волге.
Общая потеря мощностей по первичной переработке оценивается экспертами в 10-15% от общероссийских, а по производству высокооктановых бензинов – еще выше. «Особенно уязвимы установки каталитического крекинга, – отмечает независимый нефтегазовый аналитик, пожелавший остаться неназванным. – Их ремонт сложен, требует специфичных импортных катализаторов и запчастей, доступ к которым ограничен санкциями. Восстановление займет месяцы».
Экспортное искушение и логистические лазейки. Цены на бензин на мировом рынке, по данным агентства Argus, стабильно превышают внутренние российские на $150-250 за тонну. Такой разрыв создает мощный стимул для экспорта. Хотя прямой вывоз автомобильного бензина запрещен с мая, участники рынка фиксируют попытки обхода ограничений. «Есть схемы с перемаркировкой топлива или его вывозом под видом нафты или других разрешенных к экспорту светлых нефтепродуктов, которые затем могут быть доработаны за рубежом, – говорит старший трейдер одной из крупных нефтяных компаний. – Контроль за этим сложен, особенно при экспорте в «дружественные» страны с прозрачными границами».
Призыв Новака прекратить практику взаимных закупок на бирже направлен именно на пресечение таких схем, когда топливо накапливается для последующего нелегального вывоза.
Сомнения в прозрачности биржевой торговли и риски координации. На фоне высоких мировых цен и регулируемых внутренних цен (через механизм демпфера, который компенсирует экспортерам часть недополученной выручки) у вертикально интегрированных нефтяных компаний (ВИНК) могут возникать стимулы к манипулированию предложением.
«В августе объемы торгов бензином на СПбМТСБ упали на 25% по сравнению с июлем при росте спроса, – приводит данные финансовый аналитик Дмитрий Александров. – Это не обязательно сговор, но компании объективно стремятся минимизировать биржевые продажи, где цены ниже, и перенаправить максимум ресурсов на экспорт разрешенных фракций – дизеля и мазута». ФАС уже заявил о мониторинге цен и соблюдения антимонопольного законодательства.
Долгосрочные решения вместо экстренных костылей
Продление экспортного запрета – вынужденная, но паллиативная мера. «Запрет на экспорт бензина – это скорая помощь, которая сбивает температуру, но не лечит болезнь, – считает Сергей Вагин, директор Центра энергетики Московской школы управления СКОЛКОВО. – Основная болезнь – структурный дисбаланс между регулируемыми внутренними ценами, высокими мировыми ценами и теперь еще сниженными из-за атак перерабатывающими мощностями».
Поручение Новака разработать долгосрочные меры свидетельствует, что в правительстве осознают эту проблему. Какие решения могут быть предложены?
Реформа демпфера. Текущий механизм, по мнению многих экспертов, не успевает адекватно реагировать на скачки мировых цен и компенсировать нефтяникам разницу. Обсуждаются варианты его упрощения или пересчета. «В 2024 году выплаты по демпферу составили порядка 2 трлн рублей, но вопрос их эффективности и достаточности остается открытым», – отмечает Вагин.
Усиление контроля и логистики. Необходимы более эффективные инструменты для предотвращения «серого» экспорта и манипуляций на бирже, включая цифровой мониторинг поставок.
Инвестиции в ремонты и модернизацию НПЗ. Ключевой вопрос – ускорение восстановления поврежденных мощностей и импортозамещение критичных компонентов.
Диверсификация поставок. Возможно, потребуется временное увеличение импорта бензина из стран ЕАЭС для покрытия дефицита в отдельных регионах, хотя это сложно и дорого.
Текущая ситуация на топливном рынке – это стресс-тест для системы регулирования, созданной в условиях санкций. Успешность действий правительства будет зависеть от способности быстро перейти от экстренных запретов к сбалансированным решениям, которые обеспечат и доступность топлива для граждан и экономики, и экономическую целесообразность для его производителей. От этого зависит не только наличие бензина на заправках в сентябре, но и долгосрочная стабильность важнейшего сектора.