Арест Игорь Стрелкова. Слово за «группой поддержки»?

Относительно ареста до 18 сентября 2023 года (на 90 дней) Игоря Всеволодовича Гиркина, больше известного как экс-министр обороны Донецкой народной республики и «рассерженный патриот» Игорь Иванович Стрелков, за прошедшие с 21 июля дни успели публично (и тем более приватно) высказаться почти все, кто имел желание и возможность это сделать: в диапазоне от «Давно пора!» до «Свободу Герою (с большой буквы)!»

Почти ничего не говорится о причинах ареста, однако решение Генпрокуратуры о расследовании действий Гиркина на наличие состава преступления, предусмотренного статьёй 280 (Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности) УК РФ, разумеется, не могло появиться «на ровном месте» — тем более, что с публичной критикой в адрес различных институтов российской власти Игорь Всеволодович и ранее выступал, можно сказать, постоянно и почти непрерывно. И притом, (в то время как штрафы за «дискредитацию армии» сыпались десятками и сотнями), без каких-либо жёстких правовых последствий для себя. Ему явно позволялось сказать больше, чем кому бы то ни было!

Что же произошло в данном случае? Набралась некая «критическая масса» этих критических высказываний? Или же ситуация изменилась таким образом, что сам порог такой «критической массы» оказался очень быстро и существенно понижен?

Как представляется, совокупность происходящих после 17 июля событий указывает, что здесь в большей мере сработал второй, а не первый вариант. В связи с этим необходимо понимать, что Игорь Стрелков — не сам по себе, не «свободный атом», а встроен в определённые социальные структуры нашего общества, причём независимо от того, имеет ли он в действительности звание офицера ФСБ или же нет. Кстати, негативная часть нынешней реакции на факт его ареста — не только в соцсетях, но и в средствах массовой информации — в полной мере подтверждает это обстоятельство.

Этот арест чаще всего сопоставляется с недавним делом «Вагнера» и Евгения Пригожина, которое было квалифицировано как попытка вооружённого мятежа, но практически сразу же урегулировано при прямом участии Александра Лукашенко и амнистировано. Чуть реже проводятся параллели с арестом оппозиционера Алексея Навального, который также долгое время без серьёзных правовых последствий для себя выступал с критикой всей российской «вертикали власти» снизу доверху, но был арестован и по нескольким приговорам суда получил длительные сроки лишения свободы. Однако при ближайшем рассмотрении хорошо видно, что аналогии «дела Гиркина» с означенными выше прецедентами носят формальный и поверхностный характер. Это касается и характера предъявляемых обвинений, и избранной меры пресечения, и «группы поддержки», и множества других факторов.

Если в случае с тем же Навальным налицо был высочайший уровень поддержки и пропаганды его деятельности в России со стороны коллективного Запада, а созданные и возглавляемые им структуры были признаны в нашей стране иностранными агентами, то и «Вагнер» с Евгением Пригожиным, и Игорь Гиркин неизменно позиционировали себя словом и делом в качестве патриотов России, а потому иноагентских «звёздочек» не заслужили. Напротив, они значились в числе организаций и лиц, которые подпадают под действие санкций, введённых странами «альянса демократий», а также вынесенных там судебных решений (в том числе для Гиркина — по делу малайзийского «Боинга»). То есть принадлежали, как говорят на Западе, к российской «партии войны».

Но, как можно видеть, российский патриотизм тоже может быть очень разным, его спектр достаточно широк, и некоторые линии этого спектра порой оказываются вне его границ. Надолго или навсегда — это уже другой, отдельный вопрос. И если в случае «Вагнера» с Евгением Пригожиным подобное «смещение спектра» удалось, в конце концов, урегулировать (повторюсь, с прямым участием «батьки» Лукашенко), то в случае с Игорем Гиркиным, судя по всему, нет. После выхода России из «зерновой сделки» и тем самым перехода российской специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины в качественно новое измерение, его функция, сам «фактор Стрелкова», требующего ужесточения российских действий против киевского режима и более жёсткого противостояния силам коллективного Запада, явно стал излишним. Но изменять в соответствии с этим свою позицию и свою риторику нынешний арестованный по каким-то внутренним или же внешним причинам не захотел (не смог?).

Согласно имеющейся информации, на момент написания данной статьи Игорь Вячеславович Гиркин содержится в Лефортово в двухместной камере с телевизором и холодильником, какое-либо давление на него со стороны следственных органов отсутствует, виновным он себя не признаёт, со следствием не сотрудничает. Вряд ли подобная ситуация затянется до середины сентября, но здесь всё будет зависеть даже не столько от самого Гиркина, сколько от его «группы поддержки» в российском обществе и структурах российской власти — смогут ли они принять новую для себя роль в «гибридной войне» России против коллективного Запада?