Комбриг Бородай вернулся с фронта. «Впереди уже большая война»

Депутат Госдумы России, первый глава ДНР, командир разведывательно-штурмовой бригады св. Георгия СДД Александр Бородай вернулся с фронта. Вообще, он в Донбассе — с 2014 года, знает все «от и до», и чаще всего говорит откровенно — как есть.

В связи с эти интересно послушать его интервью, которое он дал, едва вернувшись «оттуда». Вот самые ключевые ответы:

— Противник до сих пор продолжает давить на разных участках фронта. Да, успехи, мягко выражаясь, совершенно не соответствуют тем жертвам, которые они принесли ради этих успехов. Ну, Работино, Урожайное — крупные деревни. Ещё есть некоторое количество мелких деревушек. А так в основном это какие-то лесополки — 200 метров, 300 метров.

«Контрнаступ», особенно с идейной и политической точки зрения, провалился. Для того чтобы переть, у них есть ещё немного времени. Как только начнутся дожди и облетит листва, линия боевого соприкосновения прямо на глазах будет закапываться окончательно в землю и застывать. А произойдёт это где-то в районе 10–15 октября.

— Если послушать западных политиков, то они уже готовятся к «контрнаступу» 2024 года.

— Надо иметь в виду, что 2024 год — это год электоральный. Причём не только у нас. Он в Соединённых Штатах электоральный, и на Украине тоже. Три в одном. И пока вот эти электоральные циклы не прокатят, ожидать какого-то существенного изменения ситуации, ну, за исключением того варианта, в котором мы наносим прямо радикальное поражение противнику, сложно. Но дело в том, что те же самые Штаты делают всё, чтобы радикального поражения противнику мы нанести не сумели.

— Но люди-то у них всё равно кончаются.

— Они беспрерывно сгребают людей, везут наёмников со всего мира, кого там только не было. Французы, поляки, это ладно. Но есть и уйгуры, и какие-то тюркоговорящие. Непонятно вообще, кто там. И на Украине они сгребают всех, кто попадает под руку. Правда, есть определённая дифференциация по регионам призыва. То есть, они призывают сейчас восточные части, Центральную Украину, включая столицу. И стараются менее всего трогать западенцев. Это осознанная политика. Они готовятся к тому, что у них есть местные регионы, которые можно выгрести просто на 100%, всё мужское население, а может, и женское в какой-то момент погонят. И есть Западная Украина, которую, как они считают, при самом худшем для них раскладе они отдадут кому-нибудь. Какой-нибудь европейской стране. Например, полякам или венграм.

— Правы ли те, кто утверждает, что Соединённые Штаты недовольны Зеленским?

— Их и те результаты, которые есть сейчас, вполне устраивают. Глобально Америка пока находится в изрядном выигрыше. Они практически укатали европейскую промышленность. Всё, Европу они как своего экономического конкурента ликвидировали. И получили у себя реальное производство, наукоёмкое, за счёт чего у них начинает переть их собственная экономика. Так было во время Первой мировой войны, бенефициаром в значительной степени которой стали США. Так было во время Второй мировой войны. Вот сейчас мы имеем дело с неким прологом третьей мировой войны.

— Думаете, она не за горами?

— То, что сейчас происходит на территории Украины, это действительно учебно-тренировочная война, перед явно большой войной. Человечество давно не играло в мировую войну. Вот сейчас оно готовится это сделать. И миру предстоят глобальные изменения.

К добру будут эти изменения или к худу? Исчезнет цивилизация или погрузится в варварство? Может, наоборот, примет какие-то более прогрессивные технологии? Посмотрим. Ближайшие десять лет покажут.

— Но ведь речь идёт о конфликте ядерных держав…

— …который вовсе не обязательно станет ядерным конфликтом. Ядерное оружие — это последний аргумент перед тотальным военным поражением. Я уверен, что значительная часть американской элиты с большим испугом рассматривает перспективу такого тотального поражения нашей страны. И, соответственно, её распада.

— С испугом?

— Вот, допустим, тотальное военное поражение. Российская Федерация распалась. Что возникло на её месте? Три, восемь, девять разных государств. В каждом из них есть какие-то ядерные кнопки с оружием. И там точно находится какой-нибудь парень с фуражкой набекрень, который скажет: «Поехали!» Ну, и что они будут делать в этом случае?

— Как вы считаете, Зеленский получит наконец-то F-16 и все обещанные ракеты?

— F-16, я уверен, они получат даже раньше выборов в США. Потому что завоевание хоть какой-то видимости господства в воздухе для них принципиальная вещь. Но не знаю, насколько самолёты способны в том количестве, в котором их дадут, обеспечить противнику превосходство в небе. Скорее всего, нет.

Вообще, реальные хозяева Украины, тот же Байден и всё его окружение, давно понимают, что режим террористической организации в конце концов проиграет. Ну, просто они стремятся максимально оттянуть этот неизбежный финал. И поэтому подкармливают их. Чтобы они помедленней проигрывали. Вот и всё.

— Это приведёт к заморозке? Вот об этом очень часто и много пишут сейчас.

— Это очень неприятные сигналы на самом деле. Пугающие, откровенно говоря. Потому что, как вы понимаете, проделана огромная работа, принесены значительные жертвы. И, конечно, не добить будет колоссальной ошибкой. Нужно добить полностью и окончательно.

—  Но при этом вы говорите о патовости на линии соприкосновения. Не хватает чего? Ресурсов?

— Говорю же, они затягивают эту ситуацию, им это вполне выгодно. У них отличный полигон для обкатки новых систем вооружения. Давали HIMARS, сейчас дают Storm Shadow. Потом ещё какие-то ракеты. Опробуют всё, что можно. Всё, что у них изобрели. И сделают новые заказы.

Лоббисты американского военно-промышленного комплекса счастливы. Они чувствуют приближение основного конфликта, который разыграется, скорее всего, на территории Юго-Восточной Азии.

— Но нам надо добиваться победы.

— Да. Потому что она обоснована с моральной точки зрения. Мы её заслужили тяжёлым трудом. И если мы её не добьёмся, мы действительно заморозим. Ведь слово «заморозка» (не я его произнёс) обозначает то, что проблема есть, она просто отложена во времени. И в какой-то момент она снова раскроется. А нам это зачем? Ну, с какой стати мы своим детям и внукам собираемся оставлять вот эту, простите, кучу?

— Как вы оцениваете пропаганду противника?

— Она исключительно тупая и уже плоховато действует на своё собственное население. Я это вижу лично. Потому что пленные-то к нам идут. У нас начальник разведки моей бригады как-то недавно зашёл в дом в одном населённом пункте. В доме за столом сидят пятеро военнослужащих ВСУ. Оружие, так сказать, аккуратненько сложено в углу. Они поворачиваются и говорят: о, наконец-то кто-то из вас пришёл. Он говорит: чего, ребятки? Они: мы устали, вот сидим ждём, когда кто-то придёт и нас заберёт. Всё уже, не можем больше.

— Как вы оцениваете развитие нашего ВПК?

— Развитие идёт, я с удовольствием за ним наблюдаю. У нас сейчас есть в бригаде то, что вообще непредставимо год тому назад. В принципе, можно руководить боем из Москвы. Легко. То есть кладёшь мобильный телефон, включаешь громкую связь. Там сидит зам, у него стоят рации. По которым он на разных каналах связан вплоть до командира отделений.

Можно слышать по громкой связи, что они говорят, что они делают. Потому что тарелки, интернет, техника радиоэлектронной борьбы, разведки — всё это у нас появилось. Действительно есть, действует, работает.

— Как вы считаете, что ещё требуется для развития России?

— Люди. Мы, имея огромную территорию, чудовищное количество ресурсов, — не способны эту территорию эксплуатировать и правильно осваивать. Нас очень мало. Нам надо ещё миллионов хотя бы двести. А лучше триста…