«Плачешь на груди Путина, а потом Родину предаешь»: мощное интервью Елены Вяльбе
Гостем шоу РИА Новости «На два слова» стала президент Федерации лыжных гонок России Елена Вяльбе. В интервью трехкратная олимпийская чемпионка заявила, что Александр Большунов не захочет ехать на Олимпиаду с «белой тряпкой», посоветовала Елене Исинбаевой закрыть рот, назвала Сергея Лаврова «очень крутым дядькой» и как эстонцы побегут в Россию, если на них нападут.
— Елена Валерьевна, раньше перед интервью с вами всегда было безумно страшно. Все из-за образа очень строгого и резкого человека. Помогает это в работе?
— Я вообще себя серьезной и строгой-то не считаю. Мне кажется, что тут больше преувеличивают. Мы много-много лет знакомы, и мне кажется, что ты знаешь: в моменты, когда нужно быть строгой, я таковой и являюсь. А в целом я очень даже добрая. Иногда даже чересчур добрая. Но, слава богу, мной все-таки из-за доброты не манипулируют. Это плохо, если этим пользуются.
— Часто добротой пытаются манипулировать?
— Сейчас, наверное, уже нет. По молодости — да, я была достаточно открытым человеком, многие этим пользовались. Но с возрастом набираешься опыта.
— А по молодости, — в чем это заключалось? Деньги брали и не отдавали?
— На самом деле это такая фигня! Деньги, как говорили мои бабушка с дедушкой, это навоз: сегодня нет, а завтра — воз.
— Теперь вы свое окружение отфильтровали, получается?
— Слава тебе господи, эта шелуха постепенно сама по себе тоже отпадает, остаются только люди преданные. В которых веришь. А по молодости часто душу открываешь человеку, а потом оказывается, что он — полное «г». Я уже чувствую и вижу людей больше. Да и в душу свою так не запускаю.
— Недавно Артем Дзюба пригрозил журналисту засунуть телефон в одно место. У вас бывали подобные скандалы с представителями СМИ?
— Не припомню вообще такого. Может быть, мне просто таких плохих вопросов не задавали? Честно сказать, пропустила этот момент. Периодически читаю про футболистов, но этот момент упустила. Может, уже достали человека? Но я такого не припомню, чтобы была так груба с журналистами.
— Как вообще к фигуре Дзюбы относитесь?
— За последние года четыре много казусов с ним происходило. Во многом он сам виноват. Из-за того, что сейчас слишком много этой жуткой интернет-паутины, люди сразу могут забыть, что совсем недавно он был лучшим нашим футболистом. Многие за него чуть ли не Богу молились. Как спортсмен он мне очень нравился. Не люблю, когда из-за какой-то оплошности, глупости человека втаптывают в грязь.
Каждый должен, конечно, сам за собой следить, но и людям не надо опускаться до такой низости. Еще больше будоражить тему. Психологически тяжело. Каким бы великим спортсменом он ни был, он тоже человек. Не думаю, что это приятно, когда вся страна обсуждает подобные глупости. А как спортсмен — он один из лучших. После Акинфеева, конечно!
— Дзюба со Слуцким снимают шоу, где моделируют обстановку раздевалки. Оба сидят и матерятся. Если бы, допустим, Большунов и Бородавко такое шоу организовали, как вы бы к этому отнеслись?
— Во-первых, Александр не матерится. И он к этому относится очень негативно. С ним бы этого шоу точно не получилось. У нас есть ребята и девчонки в команде, которые могут, но это не Саша. Мы с Юрием Викторовичем можем материться и это периодически делаем. А Саша не только не матерится, но и очень негативно к этому относится.
— Подобные шоу — эпатаж и пиар, даже и такими способами. Без него в спорте все же сейчас никак?
— Такими способами — нет, это все фигня. Если Дзюба забьет за чемпионат 15 голов, то у него будет гораздо больше болельщиков, нежели после этого шоу. Тем более у него дети есть. На фиг это вообще надо? Не надо до дна опускаться, это уже дно.
«Степанова — не дурочка»
— Часто в центре подобных обсуждений оказывается Вероника Степанова. Эту тему отпустили?
— Конечно, я больше не обращаю на это внимание. Безусловно, понимаю, что не все это пишет она. Ей помогают. Тем не менее она очень много там времени проводит. И в основном только о ней в этом плане речь и идет.
— Были моменты, когда вы, прочитав, говорили: «Вот молодец, какие умные мысли!»
— Очень давно не читаю. Очень давно. Если бы я не знала, кто это пишет, то, может быть, и сказала ей, что она молодец. Так как пишет она не сама, то мне проще позвонить другому человеку и сказать: «Ты молодец».
— Звонили, говорили?
— Нет, не говорила и не считаю нужным.
— Не думаете, что она могла вырасти в этом плане и уже сама пишет?
— Ну я не такая дурочка, чтобы не понимать. Просто знаю обоих людей, и мне тут виднее. Очень часто бывало так, что «она» напишет, потом ей на эту тему задают вопросы, и она, стоя перед журналистами, уже ответить не может. Не может понять, о чем идет речь.
— Может быть, именно поэтому и возник тот скандал, когда она отказалась общаться с пишущими журналистами? И в продолжение еще один вопрос: на чьей стороне вы были в той ситуации?
— В той ситуации я на 100% была на стороне журналистов. Для меня это было все очень странным. Писала не она, и ты прекрасно знаешь, Сергей, кто это пишет. И странно вдвойне, ведь это человек, который сам журналист. У меня были мысли, что, может быть, за каждое интервью с ней надо платить? То, что там было написано, что вы все чуть ли не тупые и приходится все переписывать… Да для меня большое счастье, если журналист мне присылает то, что хочет опубликовать с моих слов! И есть возможность почитать и вместе откорректировать. Самое лучшее для нашей журналистской братии было бы просто игнорировать человека и не подходить к ней даже в микст-зоне.
— К чему в итоге все и пришло.
— Это самое обидное, когда ты становишься никому не нужным.
— Получается, что она ведомая?
— Любовь зла. Вы же понимаете.
— Как спортсменка она теряет из-за медиаактивности?
— Когда тебе 19-20 лет, то четыре-пять лишних часов вместо того, чтобы отключиться, поспать, вытянуть ноги, — сил еще хватает. Но с каждым годом силы будут иссякать и тебе надо больше на восстановление. А ей нужно время на блог. Плюс ко всему ее нестабильность говорит о том, что нужно еще фундамент спортивный сделать! А не заниматься этой фигней. Но они меня не услышали, а я ни за кем бегать не собираюсь. Обидно, когда талант так разбрасывают.
— Это печально может закончиться?
— Очень не хотелось бы. Она сама неглупая девочка, не дурочка.
— Как лыжница она редкая по таланту?
— Да.
— Вы как-то говорили, что она молодец, но не Непряева.
— Да, она 100% не Непряева. Если бы последние три года она тренировалась так, как она может, то тогда могла бы стать Непряевой. Сейчас ей до Наташи очень и очень далеко.
«Друзей на Западе у нас нет»
— Переходя к более глобальным темам. Владимир Путин сказал на днях, что деградация мирового спорта и олимпийского движения повлечет за собой создание параллельных структур в сфере международного спорта. Может быть, пора окончательно распрощаться с МОК?
— Я противница того, чтобы сразу закрывать двери везде и всюду. С учетом того, что мы пока не имеем серьезной альтернативы. Представляете, какая плеяда спортсменов может сейчас остаться вообще у разбитого корыта? Я не про тех, кто уже стал олимпийскими чемпионами, а о тех, кто за ними должен прийти. Помимо того, что это величайшее звание для любого спортсмена, это еще и дивиденды. Не только деньги и машины, но и пожизненная стипендия, звание ЗМС. Сейчас в другом месте ты никак не сможешь этого заслужить.
Мое глубокое убеждение, что МОК — уже не совсем спортивная организация, а больше политическая. Конечно, нужно искать другие форматы. Возможно, что даже вместе с МОК. Как мы видим, уже даже Олимпиады страны тяжело берут, чуть ли не навязывают уже. Это очень дорого и экономически необоснованно. В редких странах это все остается и люди пользуются объектами как наследием олимпийского движения. В нашей ситуации нам нужна серьезная альтернативная организация. Сейчас через ШОС, БРИКС можно совместить, но зима от этого ничего не выигрывает, это обидно.
— Все равно Олимпийские игры-то не заменить?
— А мне почему-то кажется, что если не сейчас, то будет что-то другое. Жуткий переворот во всем идет. Другой вектор будет. Планка задрана так высоко, что люди просто не будут справляться. Провести Игры, чтобы истратить миллиарды ради галочки.
— Ну те же Штаты или Саудовская Аравия.
— Ага, зима и Саудовская Аравия.
— У них есть целый проект же.
— Дай бог нам дожить до этого времени. Понимаю, что невозможного нет, но каждые четыре года не будут же там Олимпиаду проводить. Это серьезная проблема. WADA тоже должно каким-то образом поменяться. Ведь столько ситуаций там, когда «хочу так — будет так, хочу по-другому — будет по-другому». И коррупция, и деньги, а справедливости в этой организации нет вообще никакой. Никто перед нами не извинился, когда напридумывали с три короба. Но WADA не нашло в себе сил сказать: «Всем, кого оправдал суд, приносим свои извинения за причиненные сердечные приступы и унижения». А суд ведь мы глобально выиграли.
— Среди возможных следующих президентов МОК — Самаранч-младший, Лалович, тоже друг наш.
— Я там друзей сейчас вообще не вижу. Может быть, я там не вижу и врагов. Но не вижу тех, кто реально топил бы за Россию и говорил: «Вы что творите вообще?» Сколько в мире сейчас войн? Палестина с Израилем сколько уже на тропе войны? Почему-то их никто не унижает. А это тупое унижение целой страны! А нам опять: «Поезжайте, откажитесь от гимна и флага, подпишите декларацию, предайте мать родную». Мое глубокое убеждение: идите вы на фиг со своей Олимпиадой в таком случае.
Сейчас не тот момент, когда мы можем себе позволить ехать без флага и гимна. Мы не должны говорить, что бойкотируем. Мы не бойкотируем, а просто не поедем в такой ситуации. В стране не можем устроить раздрай между людьми. Одни скажут: «Да, ребят, мы вас понимаем, у вас короткий спортивный век». А другие, чьи дети находятся в зоне СВО, скажут: «Вы там с белым флагом, предатели, поехали, лишь бы только денег заработать и славу».
— Мне кажется, что народ поймет.
— Народ не поймет. Это я вам абсолютно точно говорю. Почему мы должны под белым флагом выступать? Либо вы нас допускаете, как положено, без всяких деклараций с флагом и гимном. Либо скажите, что все, нет. Не надо все время кота за одно место тянуть. Как сейчас, то в марте должны сказать, то уже осенью, а потом пришлют три приглашения для самых последних номеров.
— А если придет к вам Большунов и скажет: «Елена Валерьевна, я готов выиграть еще три золотые олимпийские медали».
— Я смогу найти слова, которые Саша поймет.
— То есть все-таки будете давить на него?
— Слова «давить» и «убеждать» — абсолютно разные вещи.
— Ну вы же авторитет для него?
— И он для меня тоже авторитет.
— Но, когда они вас слушают, воспринимают же как указание, а не как мнение президента федерации.
— Это ошибочное мнение. Это не указание. Но для любого человека я найду доступные слова.
— А если не получится и Большунов решит ехать под нейтральным флагом, вы примете его решение?
— У нас почему-то все интервью — только «Большунов». Знаете, у Саши Большунова у родителей в огороде периодически «прилеты». И я не уверена, что как раз Саша скажет, что готов ехать с белой тряпкой, только чтобы заработать какие-то деньги и еще какие-то медали. Я не уверена, что у меня есть такие спортсмены. И хочу, чтобы я не ошибалась.
«За границей Родину не найти»
— При этом в других видах спорта есть большой отток спортсменов, меняющих гражданство.
— Небольшой.
— В лыжных гонках кто-то высказывал такое желание?
— На уровне сборной — точно не могут высказать. Я же не разрешу. Все члены сборной знают мое мнение. Что не дам согласие.
— Что в голове у людей, которые идут на такой шаг?
— Не знаю. Я не хочу их обсуждать и осуждать. Есть разные ситуации. Может быть, не будем всех уже под одну гребенку грести? Есть реально разные ситуации. Если ребенка увезли родители — это одно, а если взрослый человек, который уже ездил на Игры, хочет выступать за другую страну только из-за СВО… Да нет у нас лыжников таких.
Такие слова нелегко спортсменам говорить, вы не думайте, что я какая-то железная баба. Для меня они, может быть, иногда ценнее, чем дети родные. И я очень хочу, чтобы они были великими. Но эта ситуация не дает мне никакого права сказать, что едем, несмотря ни на что. Спорт с детства должен приучать к любви к Родине. Родину, как и мать, никто не выбирает. И там они Родину себе не найдут, поверьте мне.
— Но они там ее и не ищут, а просто хотят выступать.
— У нас прекрасные соревнования проходят в стране по всем видам спорта. Кто мешает? Мы должны сделать так, чтобы наши спортсмены сейчас не чувствовали себя ущемленными. Нормативные документы должны быть срочно пересмотрены. И не нужно срочно приглашать каких-то иностранных спортсменов. Я не могу пригласить спортсмена из Венесуэлы, он там один и мне ничем не поможет.
— Ваше жесткое мнение имеет поддержку в других федерациях, в ОКР или Минспорте?
— Может быть, не так яро… Кто-то поддерживает, а кто-то — вообще не поддерживает. Знаю, что и министр спорта, и глава ОКР против нарушения Олимпийской хартии. Но они политики, а я простой русский человек. Если не могу выразить красиво, то говорю, как есть.
— И Матыцин, и Поздняков постоянно заявляют о дискриминации российского спорта. Но риторика у них разная. Если Олег Васильевич максимально аккуратно подбирает слова и формулировки, то Станислав Алексеевич достал свою саблю, с которой выиграл четыре олимпийских золота, и с ней везде ходит, риторика агрессивная, в духе холодной войны.
— Значит, мы со Стасом чем-то похожи. В связи с тем, что мы не министры и можем себе позволить чуть больше, нам в этом плане немножко легче. Как ни крути, мы все-таки возглавляем общественные организации. Но это все и от темперамента зависит, а мы олимпийские чемпионы и можем себе позволить какие-то эмоции. Не только положительные.
— И все же правильно ли использовать такие термины, как, например, «англосаксы»?
— А кто они? Англосаксы — они и есть англосаксы.
— Кстати, а часто приходилось слышать от близких или от коллег: «А что если все вдруг обернется не в нашу пользу, как потом будете от своих слов отказываться?»
— Да фиг вам, я не буду отказываться от своих слов. Ни при каких обстоятельствах не буду! В кругу моих друзей никто такого не говорит, меня все поддерживают. А те коллеги, которые имеют полностью противоположное мнение, они мне ничего не скажут. Они молчат.
— Боятся?
— Безусловно. С коллегами я могу по-другому разговаривать, не как с вами. Могу просто послать человека, и все. Никогда не могла себе представить, что могу жить в такое время, как сейчас. Не просто СВО, а у всех на 100% раскрылись глаза, и мы увидели настоящую к нам «любовь» так называемого Запада. Который нам в свое время приоткрыл щелочку, а мы думали, что нам открыли врата. И решили, что это врата рая. Сейчас мы должны быть объединены в одно целое, чтобы в дальнейшем наши дети с подобным никогда не столкнулись. Никакие страны ничего не понимают, кроме силы. Так всегда было и всегда будет.
И мы должны показать во всех направлениях свою силу — и в СВО, и в экономике, и в спорте не ныть и не плакать, не лезть в какие-то щелки — лишь бы только выступить. Нужно достойно все это пережить. Честно скажу, не понимаю, почему нас, руководителей федераций, до сих пор не собрал Матыцин, не предложил выработать одну стратегию. Точно так же Станислав Алексеевич нас не собрал и не сказал: «Понимаю, что нас ущемляют, но давайте либо потише в своих выражениях, либо — кто во что горазд». Так было бы лучше.
— Нужна такая встреча?
— Да сейчас уже все все сказали, кто что хотел. А вот в начале СВО нужно было.
— Думали, что все это быстро закончится и будет все, как раньше.
— Как раньше не будет никогда. Сто процентов. Будет только лучше.
«Пусть Исинбаева закроет свой рот»
— После развала СССР вы тоже так думали, что «как раньше, не будет никогда, а будет только лучше»?
— Насчет «лучше» не думала. Я настолько любила Советский Союз, у меня вообще никаких претензий не было к Союзу! Все было так классно, все были равными. Может быть, я жила какими-то иллюзиями. Мы бедно жили, когда я была маленькой, но это меня никак не ущемляло и не гнобило. Пришла в детскую спортивную школу, меня одели, обули, дали лыжи, покупали билеты. Никогда не говорили, что мама должна купить билет, чтобы я поехала на соревнования. Все было супер. Для меня это самое лучшее время.
Развалился СССР, были эти жуткие 90-е, вообще не думала, что будет лучше. Я же была за границей и ничего такого «супер» там не видела. Да, могла купить что-то в магазине, но я по ним не ходила, копила на дом, корячилась на соревнованиях. Мне нравился Советский Союз, его структура. Все были равны, в школе такого не было, чтобы мне было стыдно из-за того, что пришла не в таких джинсах, как у другого ребенка. А в некоторых странах я говорила: «Господи, как они, бедные, тут живут?» Опять же слышала: «О боже, Давос!» Приехала — а там одна улица, деревня, у меня Магадан в три раза больше.
— Зато красиво как!
— Вы знаете, как у нас в Магадане красиво? Природа везде в мире красивая. Но не везде красивые и хорошие люди. Все, что сделано Богом, не считая людей, это все прекрасно. Да, я люблю и другие страны. А моя первая заграница была Румыния. Как они там живут, думала! Это же просто гибель-погибель. Это была просто жесть. Единственное, что я привезла маме, — кучу мохера. Поменяли по 500 рублей, а тратить их было некуда, купить вообще нечего было. А у меня мама очень любила вязать, привезла ей целый чемодан.
— Возвращаясь в настоящее. У нас есть заслуженный человек, Елена Исинбаева, которой ни с того ни с сего другая страна вдруг оказалась ближе. Вы высказались достаточно резко в ее адрес. Не пытались ее понять?
— Нет. Не пыталась и никогда не пойму. Да, это ее выбор, но я ее не пойму. Особенно из-за того, что она отреклась от ЦСКА. Для меня это еще более неприятно.
— Может быть, еще не отреклась?
— Да отреклась, отреклась.
— А можно быть майором номинально? Она же сказала, что это было номинальное звание.
— А можно быть олимпийским чемпионом номинально? Тогда пускай закроет свой рот и живет в своей этой Испании или где она там живет. И радуется жизни там теперь.
— А вдруг она, будучи членом МОК, все же сделает что-то для России?
— Даже не надейтесь. Ничего она не сделает. Просто не надейтесь.
— А для чего это все тогда? Просто чтобы сыто жить? Так она и здесь сыто жила.
— Это надо у нее спросить. Позвоните, может, ответит?
— Не отвечает.
— Ну напишите ей.
— Нигде не отвечает.
— Ну напишите: «Если не ответишь — я подъеду, уже в соседней деревне!»
— Опять же, эта грань между переездом по объективным причинам и предательством — достаточно яркая?
— Она здесь как сыр в масле каталась. Никогда она там жить так не будет. Если у нее, конечно, нет там какого-то бизнеса или скопленных миллиардов. Все же тает очень быстро.
— Может быть, она не согласна с политикой России?
— Тогда какого хрена она писала такое, была одной из тех, кто писал новую Конституцию. Отказалась бы, сказала: «Я не буду, я с вами вообще не согласна!» Или она дурочка, или она прикидывается, вот и все.
— Возможно, она думает, что у нее сейчас открылись глаза?
— Ну и слава богу, что она свалила отсюда с такими открытыми глазами.
— А вот вы, пусть и чисто гипотетически, можете себе представить, что вот так уезжаете и лет десять не увидите свой любимый Магадан?
— Ну вы офигели, честное слово! У меня слов нет! Да я не могу за границей больше одного месяца вообще прожить. Просто не могу! Обожаю некоторые страны, не буду кривить душой. Очень люблю Италию. Я в одну и ту же деревню, где, кстати, Исинбаева тренировалась, на протяжении тридцати с лишним лет езжу отдыхать. Но 20 дней — и не могу уже. А когда ездила с маленькими детьми на месяц, то я понимала, что это уже все, такой зашквар, тошнит от всего.
Это прекрасные места и классные люди, меня вся деревня знает, но я не могу там жить. Не потому, что там нет водки, я и водку там могу в магазине купить. Не потому, что я не могу там картошки пожарить. Это просто не мое. Я не осуждаю, если человек не может жить без какой-то страны, пускай уезжает, но тихо и мирно. А она просто совершила жуткую ошибку. На фига она все это писала?
— Так она до этого и молчала, а потом ее просто сфотографировали.
— И все, ее прорвало. «Я с Бахом дотерла, а майор — это все номинально». Ребят, ну так нельзя. Сначала ты у президента на груди плачешь, а потом ты Родину предаешь. Надо как-то определиться, она уже не маленькая девочка. Она детей уже воспитывает своих.
— На встречу семьи Вяльбе не ездили в этом году?
— К сожалению, нет, не получилось. Пятого августа была встреча.
— Но контакт есть, общаетесь же?
— Конечно. Более того, я уверена, что процентов 90 всего мира, кто общался раньше, и сейчас продолжают общаться. В нашей семье ничего не изменилось. У меня сын ездил, невестка ездила.
— Просто не касаетесь политики во время общения?
— Почему, и на эти темы тоже разговариваем. Какие-то есть точки соприкосновения, какие-то есть и разногласия. Но в случае разногласий прекращаем разговор, потому что, слава тебе господи, эта семья у нас осталась семьей.
— В недавнем интервью Юрий Анатольевич Чарковский рассказывал, что уже пытается осадить свою жену, чтобы ее не лишили эстонского гражданства за политическую позицию. Как считаете, много осталось людей в той же Прибалтике, которые могут трезво мыслить до сих пор?
— Самое главное — не поддаваться эмоциям, никуда не выходить и нигде официально об этом не говорить. Потому что там вообще ничего нельзя говорить. Реально и закроют, никто спрашивать не будет, кто ты, что ты и сколько тебе лет. У них жесть прям реальная. Но людей у них очень много простых, обычных, которые не согласны с политикой своих стран.
В Эстонии был опрос среди населения. Если Россия нападет на Эстонию, кто будет куда уезжать, а кто останется в Эстонии. Восемьдесят шесть процентов эстонцев сказали, что поедут в Россию. Это не 8% и не 18%. Люди реально боятся, и я их хорошо понимаю. Сейчас же никто никого не слышит, и Франция была тому примером. Вы хоть убейте все друг друга и все разгромите, но как мы решили — так и будет.
«Лавров — очень крутой дядька»
— Сейчас очень заметно падение интереса аудитории именно к спортивной составляющей. С чего мы начинали: видео Дзюбы вызывает больше интереса и резонанса, чем сам спорт. На первом плане — скандальные темы, учитывая отсутствие международных соревнований.
— Переживем. Все равно мы обречены на успех. Люди поймут, что зря смотрели, например, не Кубок России по футболу, а итальянскую лигу. Не смотрели Кубок России по лыжным гонкам, а все-таки смотрели Кубок мира. Они еще раскаются и будут жалеть об этом.
— И не ждали Кубок Стэнли.
— Когда его первый раз привезли и возили по детским спортивным школам, я жутко возмущалась. Почему детям нужно показывать Кубок Стэнли и говорить, как это круто? Почему не возить Кубок Гагарина и говорить: «Ребята, вот это круто!»
— А сейчас не разрешают Кубок Стэнли привезти в Россию.
— Слава богу. Это опять о том, что детей надо с детства приучать к любви к своей Родине. Я не против Кубка Стэнли в целом, но привозить его нашим детям, чтобы они с десяти лет уже думали, как бы им свалить за кордон, не нужно.
— Как относитесь к депутатам-популистам? Говорящие головы из Госдумы. Депутат Сергей Миронов, например, сказал, что олимпийское движение — это фарс и пора с ним заканчивать. Когда депутаты дают советы, как реагируете?
— Да я особо и не слушаю. Пусть дают, им за это деньги платят. Что вы к ним прикопались, он еще и в возрасте уже тем более, этот дедушка.
— При этом Поздняков резко возбудился и сказал, что отдельным бестолковым депутатам хорошо бы не подавать, как говорил булгаковский профессор Преображенский, советы космического масштаба и космической же глупости в вопросах, в которых они совершенно некомпетентны.
— Не давать советов в вопросах, в которых некомпетентны — в этом соглашусь со Станиславом Алексеевичем. Все остальное — сильно резкие слова человеку, который гораздо его старше, тут немножко перебор.
— Миронов же ответил, что спорт — не ваша личная делянка, не частная лавочка.
— Мне даже ответить нечего. Это не наша личная делянка, не соглашусь тут с господином Мироновым. Не соглашусь и с тем, что нам надо хлопать дверью. Мы загубим напрочь целую плеяду спортсменов. А то тут и из ООН предлагают выйти. Вообще, что касается международных дел, может быть, Лавров, которого я обожаю просто, что-нибудь подскажет. Откуда на самом деле надо выходить, а куда, наоборот, заходить.
— А за что Лаврова обожаете?
— Мне кажется, что в мире больше нет такого министра иностранных дел. Он настолько эрудированный, искрометный юмор, восхищаюсь им. И столько лет он, бедный, тянет эту лямку непростую. Очень крутой дядька! Жалко, что я с ним не знакома.
— Майки с его знаменитой фразой про дебилов нет у вас?
— Нет! Хотя я видела эти футболки. Кстати, он отдыхает только в России, знаете? Сплавляется на лодках, живут в палатках, играют на гитаре. Кайф! Фантастика. Понятно, что с его работой хочется отдохнуть в России-матушке. Понимаю его очень. Поэтому завтра — в Магадан!
— Давно не были там? Куда первым делом поедете?
— С апреля не была. Если повезет, то, конечно, на рыбалку, в море. Это же просто состояние души. Камбалы, наваги, трески, понятно, и так наловим. Если повезет — палтус.
— Какой у вас рекорд по пойманной рыбе?
— 8,6 килограмма — небольшой палтус. Была сейчас в Хантах, выходили на катере на стык Иртыша и Оби, такие красоты! Были с гидом, вот там серьезные уловы бывают, по 20 с лишним килограммов.
— Как думаете, сможем еще в низовьях Днепра половить и как скоро?
— Кстати, никогда не была в этих краях. На Украине была один раз, когда Франца везла в полтора месяца в Симферополь из Таллина. Симферополь не принимал, и нас посадили в Киеве. Это была середина января 1988 года. Пока договаривалась о посадке на другой рейс, оставила сына в комнате матери и ребенка, попросила тетушку какую-то последить за ребенком.
Оставила там чехословацкий стирающийся памперс, пришла — ребенок лежит, памперса нет. И тетушки тоже. Так что нигде там не была. Из-за этой дамбы все там трагично, как понимаю, но мы же новую сделаем? Посмотрите, какой Мариуполь становится, просто фантастика. Надо быстрее квартиру там покупать, пока ценник не вырос.
— То есть за пару часов, проведенных на Украине, вас успели обокрасть.
— Да и фиг с ней. Тогда такие памперсы были экзотикой для простых людей.
— Сезон нас ждет крутой?
— Да. Я думаю, что да. Несмотря на то что из-за дурацкого FIS нам пришлось ввести эти новые гендерные придурошные дистанции для женщин. Я боролась, билась, со мной соглашались, но потом Минспорт сказал, что надо работать в новых форматах. Надеюсь, что будет очень крутой финал Кубка России.
— Новые форматы, новые веяния.
— Форматы не новые — новые объемы. У мужчин все меньше и меньше, эстафета меньше, тридцатки нет. У женщин — эстафета 7,5 километра, вместо пятнашки — двадцатка и вместо тридцатки — полтинник. Скажите, чем думала эта шведская дама, которая решила, что она хочет бегать, как мужчина.
О трансгендерах и «людях из леса»
— Может, готовят почву для трансгендеров?
— Так мы скоро и «до мышей дойдем». Очень надеюсь, что трансгендеров не будут пускать в циклические виды спорта. Пусть мужчины переделанные идут в фигурное катание, чтобы там над ними люди поиздевались. В художественную гимнастику. Наверное, тоже будет очень весело. Но в циклических видах спорта — нет.
А вообще, я бы предложила сейчас величайшему спортсмену и огромному руководителю всего спортивного движения Томасу Баху срочно открыть новый Международный олимпийский комитет и назвать его гендерным-перегендерным, уж не знаю как. И вот пускай все эти люди, у которых мозги почему-то перестали работать нормально, которые, видимо, не от мамы и папы появились на свет, а от чего-то другого, вот пусть они там соревнуются. И у них даже болельщики будут. Пусть он и возглавит это все. А нас, нормальных людей, пусть не трогают.
— Вы к себе не пустите?
— К себе кого? Вы что, думаете, что у нас в России найдется мужчина, который выйдет и скажет, что хочет с бабами бегать?
— А если девочка придет? И скажет, что хочет бегать с мужичками, потому что чувствует себя мальчиком.
— Уууу… Давайте не будем смешить никого. Но она будет бегать среди девочек.
— Не в нашей стране и не в наше время?
— Вы что, какие н…р трансгендеры в нашей стране. Да еще и в таком мужественном виде спорта, как лыжные гонки!
— Лыжников часто называли «люди из леса». Никогда вас это не обижало?
— Про нас еще всегда говорили: «Чем занимаешься? Лыжными гонками?! Это же такой лошадиный вид спорта!» Нет. Мне было просто смешно. Во-первых, никакой не лошадиный вид. Очень красивый, красивые мужчины, красивые женщины, развиты все мышцы. А то, что мы вышли из леса, — вы нам завидуете просто. Особенно те виды спорта, которые все время в одном и том же зале.
А у нас везде разный рельеф, разная природа, свежий воздух. Лыжные гонки — один из самых гармоничных и красивых видов спорта. При всем при этом я не хочу обидеть другие виды спорта. Если он влюблен в шахматы, фигурное катание или плавание, то дай бог, чтобы у него все сложилось. Плавание — это вообще. Если бы мне сказали, что будут платить каждый день за тренировку, я бы все равно не согласилась. Это самый каторжный вид спорта, я перед ними преклоняюсь.
— Почему так думаете?
— Я несколько раз видела, как они тренируются. Никому так не сочувствовала. Все время одной температуры вода и километрами туда-сюда. Вот я хочу проехать 70 километров — могу на круг 15-километровый уйти. А у них здесь бортик и здесь бортик. Там должны быть канаты, а не нервы у людей.
— В тему других видов спорта. Вспоминаются Олимпийские игры в Пхенчхане. Вам каким-то образом удалось убедить Наталию Гарт, что лыжные гонки интереснее фигурного катания.
— Да это просто по дружбе! Говорила Наташке, что она же ни разу не была на лыжных гонках. «Ты даже не представляешь, какой это драйв!» На фигурном катании такого драйва ты не получишь, это 100%.
— Там есть драйв ожидания оценок, злость.
— Десять-пятнадцать секунд.
— А заход на прыжки?
— Это не то. Я много раз бывала на фигурном катании.
— Там больше драйва, чем в лыжах.
— Нет. Сто процентов. Понимаю, что Наталия — девушка такая утонченная, но при этом она президент федерации вида спорта не самого нежного и женского.
— Она еще и серьезная бизнесвумен.
— Слава богу, что все у нее сложилось и все получается. А еще я ее учила материться и не буду отрицать.
— А водку пить не учили ее?
— Мне кажется, что мы пили с ней водку. Но вообще, она пьет вино, и это ошибка.
— Почему же?
— От вина быстро пьянеешь.
— А от водки нет?
— От водки — нет. Конечно, нет.
— Нужно просто уметь пить водку?
— Вообще, все надо уметь пить.
— Кто самый крутой собутыльник?
— Даже не знаю. Да и слово такое — «собутыльник»… Знаете, мы периодически собираемся — зимники, президенты федераций. И есть те, которые, приходя в ресторан, говорят: «Не, я буду вино». А потом: «Хотя я Ленуську поддержу, тоже буду пить водку». Но это не собутыльники, никто из нас до поросячьего визга не упивается. Это просто нормальная компания. С приходом Олимпийских игр 2014 года мы так объединились. Да, сейчас какие-то руководители поменялись, но уже новые с нами общаются.
— И пить все умеют?
— Я бы не сказала, что мы вот так прям «бухаем»! Есть такие, как депутат Свищев, президент федерации керлинга, он не пьет. Но ничего, он нормально с нами общается и без этого. Ничего страшного. Хотя один раз после бани мы его заставили полрюмочки выпить. Но это после бани, продай портки, но выпей!
— Можно чай с ромашкой выпить.
— Зачем после бани еще и чай с ромашкой, ты и так уже расслабился. У нас нет насилия, это больше шутка. «Дим, ну надо же после бани!» — «Ладно, давайте!»
«Молюсь за Костомарова»
— За фигурным катанием будете следить дальше?
— В прошлом сезоне смотрела то, что транслировали. Новые форматы там, девчонки с пацанами соревнуются, кульбиты выписывают. С удовольствием смотрю, у нас хорошая фигурка. Меня приглашали на Гран-при, а у меня все время в это же время соревнования. А будут санки показывать — буду и их смотреть. Вообще, мне кажется, что зимние виды спорта больше притягивают. Люди не в отпуске зимой.
— В чью бы фан-группу из фигуристок вступили?
— Я? Да вы чего, я нейтральный человек, мне вообще по фигу, я ни за кого не болею отдельно. Только молюсь сейчас за Костомарова, чтобы максимально он смог вернуться в социум. Представляю, как тяжело ему и его семье. Он очень сильный человек. Наверное, покорил еще больше человек своим этим внутренним стержнем. Дай бог.
— Как сказал Саша Энберт, это уже история про вдохновение.
— Да, 100%. Про него надо обязательно снимать фильм. Причем сейчас, сразу.
— Знакомы с ним?
— Пересекались, но это так, шапочно. Даже на Олимпиадах если, то практически не были рядом с фигуристами. В Нагано, например, в олимпийской деревне мы, лыжники, не жили. Я в олимпийской деревне жила в Альбервиле и Лиллехаммере. Но в Лиллехаммере мы как будто вообще одни были, странная деревня из железных вагончиков была. Рядом с нами были хоккеисты, и Тихонов все время все завешивал какими-то бумажками из разряда «Не ходить по лестнице!». Слышимость была жуткая, они играли вечером, а мы приходили, когда они отдыхали. И он вешал веревки и таблички. А фигуристов мы вообще не видели. В общем, все хорошо, жизнь удалась, слава КПСС! Товарищ лейтенант, вы слышали?