Руку по локоть откусят: Джентльменское соглашение России и Китая под угрозой срыва

Китайская Народная Республика постепенно отходит от стратегии невмешательства в политические дела сопредельных стран. Если раньше китайцы ограничивались продвижением своих экономических интересов в республиках бывшего СССР, то теперь стремятся активно влиять на их политику, отнюдь не советуясь с Россией. Между тем единственным бенефициаром нашего с Китаем противостояния может стать только коллективный Запад.

Постсоветское пространство и в общественном сознании, и в экспертном сообществе до сих пор воспринимается в качестве арены противостояния между Россией и Западом. Это действительно было так на протяжении последних двадцати лет, а то и более. Однако сейчас становится всё более очевидным, что в борьбу за наследие СССР вступил один из главных геополитических игроков на планете – Китай.

Попытки КНР влиять на республики бывшего Советского Союза отмечались политологами давно. Прежде всего речь шла о странах Средней Азии, имеющих общую границу с Поднебесной. Интерес Пекина к ним объясним. Во-первых, исторически он имел здесь немалое влияние. Ещё в первой половине XIX века Империя Цин включала в свой состав часть среднеазиатских земель. Впоследствии свою гегемонию на этих территориях установила Российская Империя, надолго «выключив» китайцев из конкурентной борьбы.

Во-вторых, руководство Китая крайне заинтересовано в безопасности своих западных рубежей, учитывая непростую ситуацию с уйгурским меньшинством. Общее число уйгуров, проживающих в Казахстане, Узбекистане, Киргизии и Туркмении, оценивается в 400 000 человек – цифра немаленькая. В-третьих, растущая как на дрожжах экономика КНР нуждается в сырье, а Центрально-Азиатский регион славится обилием полезных ископаемых.

За последние годы Китай выделил среднеазиатским странам весьма крупные кредиты. Можно говорить даже о чрезмерной закредитованности: у Ташкента долгов китайцам – на сумму 16% от своего ВВП, у Бишкека – свыше 20% ВВП. На КНР завязано 45% всех кредитов, взятых Киргизией, 40% кредитов Таджикистана. Наблюдатели отмечают гибкость китайского подхода в выделении займов: их дают на длительный срок, не требуют взамен «соблюдения прав человека» или чего-то в этом роде, охотно идут на теневые сделки с местными элитами.

Впрочем, экономической экспансии Китая отнюдь не рады местные жители. За два предыдущих года было зафиксировано более сорока выступлений с явным синофобским подтекстом. Социологи отмечают стремительный рост антикитайских настроений: в Киргизии к политике Си Цзиньпина негативно относятся 35% граждан, в Казахстане – 30%. Причины различны: недовольство притеснениями уйгуров, скупка земли китайскими компаниями, закулисные сговоры с руководством стран, ставящие под вопрос суверенитет, а нередко и территориальную целостность (вспомним, что за 30 лет после распада Советского Союза китайцам удалось решить в свою пользу целый ряд пограничных споров).

Российско-китайский консенсус в Средней Азии до последнего времени держался на том, что Москва позволяла КНР инвестировать в регион и торговать со странами ЕАЭС, но оставляла за собой политическое и военное поле. Сейчас это «джентльменское соглашение» находится под угрозой срыва. США выводят свой воинский контингент из Афганистана, а это грозит ростом мусульманского экстремизма, вновь напоминая верхушке КПК об уйгурской проблеме. Россия уверяет партнёров в том, что способна своими силами сдержать в случае чего поползновения исламских фундаменталистов и сохранить региональную стабильность. Но Пекин не спешит доверять нашим словам и предпринимает попытки перестраховаться, усиливая военно-техническое сотрудничество с союзниками России.

Совместные китайско-киргизские антитеррористические учения. Фото: Wang Fei / Globallookpress

Расхождения между Россией и Китаем могут усилиться не только на юге. Узел противоречий имеет все шансы затянуться на западном русском фронтире. Администрация Зеленского, обидевшись на своих западных покровителей, решила пошантажировать США и ЕС возможным поворотом на Восток. 17 июля помощник президента Украины Алексей Арестович заявил в интервью UkrLife, что принуждение страны к имплементации «формулы Штайнмайера» вынудит «слуг народа» скорректировать свой внешнеполитический вектор в пользу Пекина, который привык сотрудничать «без дураков». Нужно ли это Китаю – вопрос. Вполне вероятно, это обычная провокация киевских властей, направленная на вбивание клина между двумя сверхдержавами, но в любом случае Кремлю следует держать ухо востро и не позволять появиться на арене борьбы с Западом в зоне жизненно важных русских интересов «третьего лишнего».

Вслед за Украиной опереться на Китай пробует загнанный Западом Лукашенко. Многолетняя политика многовекторности, проводимая по рецептам министра иностранных дел Белоруссии Владимира Макея, с треском провалилась после протестов августа 2020 года. Многие аналитики предполагали, что теперь у белорусского лидера больше не осталось никаких вариантов для того, чтобы саботировать союзную интеграцию. Но Лукашенко как опытный политик нашёлся и стал откровенно сближаться с КНР, делая вид, что это не направлено против России (мол, мы же союзники). Даже беглый анализ информационной повестки, продвигаемой государственными СМИ Белоруссии, позволяет заметить очевидный факт: каждый раз, когда говорится о поддержке со стороны России, её стараются «разбавить» упоминанием «великого Китая». По итогам прошлого пандемийного года Поднебесная вышла на второе место среди крупнейших торговых партнёров Минска, обойдя Украину.

Борьба России и КНР за постсоветское пространство может только навредить им самим. Давая месяц назад интервью американскому телеканалу NBC, Владимир Путин заявил, что в Кремле видят стремление Запада всеми возможными силами не допустить альянса двух сильнейших государств Евразии. Вашингтон готов играть на противоречиях и извлекать из них свою выгоду. Стоит ли играть по американским правилам? Разумнее чётко и ясно провести демаркационную линию с нашими китайскими партнёрами. Мы готовы видеть китайские инвестиции в бывшем СССР, но будем всеми возможными способами препятствовать политической экспансии китайской Компартии в своей зоне геополитической ответственности.