Либеральный догматизм как фундамент западного доминирования

Что мешает нашему народу жить счастливой и зажиточной жизнью?

Вариант ответа западников, что наш народ «непутёвый», «убогий», «совковый», «крестьянский», «нецивилизованный», «азиатский», в высшей степени несостоятелен. Народ, располагающий высочайшей художественной, инженерно-технической и научной культурой, создавший самое большое государство в мире, сформировавший за жалкие пятнадцать лет сверхдержаву (1930–1945), победивший орды европейских фашистов и первым покоривший космос, по определению не может считаться недостаточно развитым или «дефектным». В этой прозападной позиции проявляется лишь старый евроцентристский расизм, глубоко укорененный в англо-американской культуре и мировоззрении некоторой части нашей интеллигенции.

Если верить государственным СМИ, то возникает ощущение, что стране мешают лишь внешние враги. И действительно, американская и европейская корпоратократии издавна стремятся уничтожить Россию как политический субъект. Правящие круги США и отчасти ЕС хотели бы видеть на месте России разрозненные территории с предельно дешёвой рабочей силой и полной свободой движения капиталов. Эти стремления носят абсолютно деловой характер максимизации прибыли и уничтожения конкурентов, а не являются следствием «русофобии» или, например, «советофобии», как это часто представляют. Напротив, идеология ненависти к России и запугивания «русской угрозой» лишь обслуживает сугубо практичные экономические интересы западных корпораций, так же как они в своё время обслуживали земельные аппетиты датско-шведских крестоносцев, польско-литовских панов, турецких беков, японских баронов и французских капиталистов.

Однако степень внешнего воздействия США и ЕС на Россию объективно весьма ограничена. Россия, несмотря на лихолетие 1990-х, не утратила государственности, боеспособной армии и ядерного арсенала, обладает всеми необходимыми ресурсами: богатыми недрами, сырьём, инфраструктурой, рабочей силой и её производственной культурой. Более того, западные корпорации не хотят терять доступ к нашей нефти, газу, алюминию, калию и т. д., поэтому ни США, ни тем более ЕС не заикаются о тотальной экономической блокаде, ограничиваясь лишь «санкциями».

Следовательно, фактор, определяющий качество нашего развития, находится внутри России, внутри нашего общества.

Прежде всего, необходимо сказать о вражеской агентуре. Ещё Георг Вильгельм Фридрих Гегель подметил закон жизни, по которому во всяком явлении есть какая-то его часть, идущая против природы целого, которому принадлежит. Он назвал этот момент «бытие-для-иного». Так вот, наши либеральные оппозиционеры, всякие Навальные, Яшины, Варламовы и поддерживающие их слои интеллигенции, как раз являются таким «бытием-для-иного», а именно «бытием» для «коллективного Запада» в интересах американского и европейского империализма. Сущность либеральной оппозиции заключается в проведении американской и европейской внешней политики внутри самой России. Их программа состоит в максимальном ослаблении государства, максимальной либерализации экономики, максимальном насаждении западного образа жизни и образа мысли. Полная реализация такой программы приведёт к развалу страны.

Важно понимать, что эта вражеская агентура бывает как в прямом смысле агентурой на содержании ЦРУ, МИ-6, БНД, ГДВБ через гранты и фонды, так и в переносном смысле, то есть по велению сердца. И это нормально и закономерно, как говорилось выше, во всяком явлении есть такая «антитеза», во всяком народе — такие гадкие утята.

Однако, опять же, степень влияния либеральной оппозиции и даже всей вражеской агентуры весьма ограничена и не может представлять собой фактор, определяющий качество нашего развития. По крайней мере, пока не допускают до власти всяких навальных.

Значит, речь идёт о весьма влиятельных внутренних факторах жизни нашего общества. В настоящей статье предлагаю обратить внимание на идеологический аспект внутренней политики России, а именно на укоренившийся у нас либеральный догматизм, который по факту служит интересам торможения развития нашего общества. Никакой ФБК и никакие проамериканские НКО не сравнятся по деструктивному воздействию на Россию с порочными антинаучными идеологическими установками, внедрёнными ещё с перестроечных лет.

С 1917 до 1953 год Россия вместе с «братскими республиками» и «братскими народами» строила, согласно марксизму-ленинизму-сталинизму, коммунизм. Когда умер Сталин, в руководстве оказались люди другого пошиба. Сталинизм был подвергнут остракизму, мы поссорились с Китаем и начали строить «развитой социализм». КПСС постепенно вырождалась из партии революционеров и «кремлёвских мечтателей» в партию чиновников и лицемеров. В итоге в середине 1980-х годов руководство оказалось в руках откровенных путаников и, возможно, даже предателей, которые буквально за пять лет развалили страну. В начале 1990-х мы решили строить капитализм, «как на Западе». Наплодили олигархов, разрушили промышленность, ввергли народ в нищету. Но с приходом Путина постепенно пришло осознание, что капитализм по методикам МВФ и чикаго-бойз нам не нужен, он лишь разваливает новую Россию, так же как развалил СССР. Теперь мы строим «правильный капитализм» с сильным «социальным государством» и незыблемым суверенитетом. Это куда более взвешенное решение, основанное, между прочим, не на рекомендациях западных стран, а на историческом опыте развития рыночных экономик. Легко заметить, что современное экономическое строительство в России теоретически опирается на опыт американского кейнсианства, корейского чеболизма, японского кэйрэцу и т. д., хотя об этом открыто и не принято говорить.

Однако из идеологии перестройки и бушующих 1990-х к нашему народу привязались некоторые либеральные догмы, которые активно поддерживаются многими современными руководителями и идеологами. Они обрели ореол общепризнанности и практически никогда не подвергаются критике. Исторически эти догмы возникли в Европе в период становления демократического движения в эпоху буржуазных революций и были направлены на разрушение институтов феодального общества, прежде всего абсолютной монархии и сословного деления. Рвущийся в XVIII–XIX веках к власти класс предпринимателей, купцов и промышленников стремился минимизировать роль государства в обществе, ограничить его функции защитой права частной собственности. Но сейчас совершенно другая ситуация, требующая если не пересмотреть, то переосмыслить идеологические установки прошлого.

Догма первая: сменяемость власти — это всегда хорошо

Вера в априорную благостность сменяемости власти пошатнулась в нашем обществе после украинских майданов. Чехарда смены одной группировки власти на другую в итоге привела Украину к гражданской войне и колониальному положению. Не менее наглядна смена (уже в рамках одного политического режима) Порошенко на Зеленского.

Твёрдую позицию против бездумной сменяемости власти заняло большинство белорусов в ходе недавней попытки свержения Лукашенко прозападной оппозицией. А вот киргизы продолжают свергать правительство за правительством чуть ли не каждый год.

Следует отметить, что под сменяемостью власти в либеральной догматике понимается вовсе не полная сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, то есть не право отзыва депутатов и чиновников, а именно ограничение на избрание одного и того же лица на высшую должность несколько раз.

Этот принцип был в своё время введён в систему прежде всего американских демократических ценностей с одной единственной целью — ослабить централизованное государство, лишить его политику последовательности и масштабности. Принцип сменяемости власти идёт вразрез с необходимостью обеспечения последовательности государственной политики и общественного развития, потворствует стихийной стороне социальных процессов, противоречит плановому началу экономической и политической жизни общества, нарушает стратегическое планирование в целом.

С другой стороны, короткий срок нахождения лица в высшем руководстве удобно подходит для деструктивных действий, для разрушения, уничтожения уже созданного обычно под видом реформ.

Сами американцы уже давно осознали деструктивную сторону принципа сменяемости власти, поэтому в их стране никакой сменяемости власти нет (как, собственно, и конфедерализма). Формальная власть переходит из рук в руки у двух партий, политика которых ничем, по сути, друг от друга не отличается. А фактическая власть сосредоточена в руках крупнейших корпораций, несменяемой и никому не подконтрольной финансовой олигархии. Зато всех остальных американские апостолы демократии активно наставляют как можно чаще ротировать верховную власть, чтобы не допустить последовательности общественного и экономического строительства.

Теоретики сменяемости власти опираются на абсолютно умозрительную, чисто публицистическую концепцию «циркуляции элит» Парето. В основе размышлений итальянца лежала идея разделения общества на элиту и народ. Народ же, согласно его взглядам, это те, «кому недостает энергии, характера, ума, одним словом — людей, оставшихся вне элиты». Будучи большим любителем Макиавелли, который призывал подражать в политике зверям, Парето разделил людей по типу поведения на два типа: «львов» и «лисиц». Вот их-то он и предполагал ротировать с помощью сменяемости власти. Сильные, решительные, ведущие войны «львы» сменяют хитрых, трусливых, ведущих реформы «лис» и, наоборот, дополняют друг друга. Читатель может сам оценить глубину и прозорливость концепции Парето.

Бездумная сменяемость власти противоречит историческому опыту человечества, который фиксирует рост компетентности индивида пропорционально росту его практики. Противоречит также управленческой практике, показывающей, что чем опытнее управленец, тем выше его результаты, авторитет, в том числе дисциплинный.

Разумеется, из сказанного не следует, что менять власть никогда не нужно и всякая власть замечательна. Напротив, менять власть нужно, но тогда, когда эта власть перестает выражать интересы народа, предаёт свой народ, окончательно от него отрывается. Деградация конкретного политического режима предупреждается только волей народа, а не ограничением прав избирателей голосовать за одно и то же лицо несколько раз.

Догма вторая: Запад нам поможет

На излёте СССР наша политология, а отсюда политическая выучка, была загипнотизирована демократической демагогией о партнёрстве, равенстве, дружбе и взаимопомощи стран. В 1990-е западные страны вдруг предстали в розовых тонах: все дружат и хотят помогать друг другу. Но это всё только на словах и в заявлениях, в реальности же эта идеология слепой веры в помощь Запада только обслуживала разграбление страны. Эпоха сменилась, но эта вера в содружество разных стран во многом осталась.

В реальности взаимоотношения государств пронизаны духом экономической конкуренции выгодоприобретателей политики этих государств. Например, за американским государством стоит американский бизнес, глобальные корпорации, которые заинтересованы только в одном — максимальном извлечении своей частной прибыли. Поэтому политика США направлена на обеспечение наиболее благоприятных условий для реализации этого интереса во всех регионах мира. Разгромить независимое государство, уничтожить промышленный потенциал, ввергнуть народ в нищету — вот наиболее эффективные средства создания благоприятных условий для американского бизнеса. Дешёвая рабочая сила, крупный потенциал для инвестиций, минимизация государственного регулирования — самые лучшие условия для вывоза капитала.

Примерно то же самое и в Англии, Франции, Германии.

То есть богатые рыночные страны, находясь на верхушке глобальной мировой системы хозяйства, меньше всего заинтересованы в развитии стран бедных и отсталых. Зачем растить себе конкурентов? Поэтому они больше всех и пекутся, как бы так правильно «помочь» отстающим, чтобы их отсталость стала хронической и подконтрольной.

А одним из методов западных стран по поддержанию своего господствующего положения в мире стало навязывание другим странам разрушительных политических режимов под звонкими демократическими лозунгами. Создание же любой иной неамериканизированной политической системы признаётся угрозой западному образу жизни, вызывает санкции, протесты и даже приводит к насильственному свержению неугодных режимов. Политологи на службе американских корпораций давно поняли, что скорость поглощения экономики отсталых стран прямо пропорциональна количеству реформ и интенсивности демократической чехарды в их политической жизни. Поэтому, возвращаясь к первой догме, лозунг на «смену власти» является наиболее ходовым во внешней политике США.

Следует отметить, что догмой о внешней помощи особенно поражены украинцы, которые терпят проамериканский марионеточный режим на своих плечах. Результаты такой терпеливости настолько наглядные, что стали хорошим уроком для всех остальных. Если украинский народ продолжит терпеть в том же духе, то страна окончательно развалится.

Догма третья: рынок решит проблемы

Как было сказано выше, мы уже пытались построить дикий капитализм, в котором абсолютно всё «решает рынок». Однако, отойдя от этой пагубной практики, многие продолжают напирать на рыночные отношения как всеобщий и универсальный регулятор общественной жизни.

На самом деле рынок — это стихия борьбы частных интересов, борьба всех против всех. Рынок неплохо работает в условиях множества разрозненных мелких производителей на низком уровне организации производства вроде мануфактурного и на небольших территориях. В нашей же стране, с её необъятными масштабами, рыночные отношения объективно невозможно реализовать так, чтобы они были более-менее эквивалентными. Тем более на современном уровне производства, в котором даже для производства бытовой мелочи задействованы сложные машины, компьютеры и сотни тысяч людей. Поэтому рынок в России — это всегда сильно ограниченный государством экономический институт. Так было в царское время, так было и при ленинском НЭПе, так есть и сейчас. Это отвечает объективным потребностям рыночного хозяйствования.

Следовательно, практика показывает, что необходимо не отдавать те или иные сферы жизни во власть рынка, а наоборот, вырабатывать их сознательное, разумное государственное регулирование, которое бы отвечало запросам и потребностям народа. В том числе развивать и укреплять государственную собственность в реальном секторе экономики.

Те, кто утверждает, что рынок решит какие-то наши проблемы, говорят это, как правило, в интересах узкой группы лиц, которые смогут озолотиться в результате неэквивалентного обмена.

Вместо вывода

Есть, конечно, и другие либеральные догмы, сковывающие наше развитие, но эти три — наиболее массовидные и вредные.

Важно понять, что следует идти своим путём, не веря в благостность рекомендаций и принципов западных политологов. Во-первых, их рекомендации и принципы не работают в их же странах, во-вторых, они не имеют под собой научной основы.

Анатолий Широкобородов