«Здесь существует твёрдая решимость победить»

Красная армия в начальном периоде войны: причины поражений

Статья первая

Отсутствие у военного руководства опыта современной войны

Новое военное руководство в лице наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко (с мая 1940 г.) и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова (с января 1941 г.) стремилось выправить ситуацию, хорошо понимая, что армия к войне до конца не готова. Но, во-первых, их полномочия были ограниченными (решающее слово оставалось за Сталиным), а во-вторых, и нарком, и начальник Генштаба не в полной мере отвечали требованиям, которые предъявляли возложенные на них ответственнейшие обязанности, и допустили ряд ошибок.

Да и в целом высший командный состав РККА не имел опыта современной войны и в теории военного искусства в основном опирался на опыт войн и боевых действий ограниченного характера (бои в Испании, на Хасане, Халхин-Голе и особенно Финляндии). Это наглядно продемонстрировало проведенное всего за полгода до начала войны в декабре 1940 г. в Кремле совещание высшего руководящего состава РККА. После финской кампании необоснованно преувеличивались и выдвигались на первый план отдельные формы ведения боевых действий, связанных с прорывом оборонительных полос, построением обороны, оборудованием и подготовкой театра войны. В обучении войск уделялось большое внимание преодолению укрепленных оборонительных рубежей в ущерб другим видам боя и способам осуществления маневра.

Нарком обороны С.К. Тимошенко заявил, что «в смысле стратегического творчества опыт войны [Германии] в Европе, пожалуй, не дает ничего нового». При изложении вариантов наступления фронта наркомом по существу отвергались разработанные советскими военными теоретиками взгляды на глубокую операцию. Отвергались из-за неверной трактовки опыта боевых действий вермахта в Европе в 1940 г., но также и по причинам организационно-штатного характера. В самом деле, какими силами Красная армия могла прорывать тактическую зону обороны противника и развивать успех до стадии оперативного прорыва, если основное средство развития прорыва – механизированные (танковые) корпуса, на которые и делалась ставка в глубокой операции, были к этому моменту расформированы? Так один просчет неизбежно вызывал другой, а исправлять их пришлось уже в ходе войны дорогой ценой.

Командно-начальствующему составу РККА, кардинально обновившемуся после арестов второй половины 30-х годов, остро недоставало опыта, необходимой боевой и оперативной подготовки. Достаточно сказать, что 80% командиров, начиная с роты, находились в занимаемой должности не более года. И это притом что существовал большой некомплект: только в сухопутных войсках не хватало по штатам почти 67 тысяч командиров.

Просчеты в действиях Ставки Главного Командования на начальном этапе войны

Первой и во многом предопределившей последующее негативное развитие событий ошибкой высшего руководства был отказ И.В. Сталина от реализации предложения наркома обороны и начальника Генштаба о приведение войск западных приграничных военных округов в высшую степень боевой готовности. Только 19 июня приказом наркома войскам была поставлена зада­ча по маскировке аэродромов, парков, баз, складов, по рассредоточению самолетов на аэродромах. Вывод из мест постоянной дислокации полевых пунктов управления армий также начался лишь накануне нападения немцев.

Из понятного опасения не дать немцам хоть малейший повод к агрессии жестко пресекались все попытки командующих войсками округов заранее выдвинуть к границе хоть какие-то дополнительные силы.

Даже в текст директивы № 1 войскам западных округов с объявлением полной боевой готовности (её передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 г.) И.В. Сталин добавил слова: «…не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения», всё ещё надеясь избежать войны.

Советский лидер не заметил, как переступил грань, отделявшую разумную осторожность от опасной доверчивости.

Действия военно-политического руководства не соответствовали быстро менявшейся на фронте обстановке и с началом войны. Не имея достоверной информации о положении в полосе обороны, Ставка давала указания на нанесение контрударов, которые лишь распыляли силы и средства и приводили к огромным потерям.

В ходе начального периода войны (к 10 июля 1941 г.) Советским вооруженным силам не удалось решить проблему отражения нападения агрессора. Последующие решения Ставки Главного Командования по подготовке стратегических рубежей и занятия на них обороны стратегическими резервами были более адекватны реально складывавшейся обстановке.

Предусматривался целый ряд мер: подготовка полосы прикры­тия на подступах к Западной Двине и Днепру с выдвижением в нее допол­нительных сил, ведение сдерживающих действий силами отходящих войск и выдвигающихся резервов и, наконец, нанесение мощных контрударов. В отличие от контрударов, проведенных в ходе приграничных сражений, на этом этапе ведения боевых действий войскам, участвующим в контрударах, ставилась именно такая задача – задержать наступление противника и выиграть время для занятия обороны на готовящихся рубежах.

Техническое и логистическое превосходство вермахта

Хотя численность Вооруженных сил СССР в предвоенные годы значительно возросла – с 1,9 млн человек в 1939 г. до 4,9 млн к 1 июня 1941 г., их боеспособность снизилась. Количественный рост достигался большой ценой. Одновременное развёртывание в короткие сроки большого числа новых соединений привело к снижению уровня их материальной обеспеченности, отрицательно сказалось на боевой готовности. К тому же подавляющая часть бронетанковых и механизированных соединений подверглась реорганизации.

Ситуация усугубилась передислокацией на запад основной части войск приграничных округов в связи с походом в Восточную Польшу, войной с Финляндией, вхождением в состав СССР прибалтийских стран. Существовавшие по линии прежней госграницы укрепленные районы были разоружены, а строительство и оснащение вооружением аналогичных укреплений на новой границе к началу войны либо только начиналось, либо УРы находились в стадии полуготовности.

На вооружении ВВС почти 83% самолетов были старых конструкций, по своим летно-техническим данным значительно уступавших самолетам немецких ВВС. Даже новые типы самолетов, принятые на вооружение в 1940 г. и в первой половине 1941 г., отличались слабым вооружением и низкой живучестью.

Полностью боеготовых танков в РККА было 3,8 тыс. единиц против 4,3 тыс. танков в вермахте при значительном превосходстве по общему количеству танков у советской стороны. Сложилась поразительная ситуация, когда Советский Союз, имея почти 20 тыс. танков, практически полностью смог укомплектовать только один механизированный корпус (1031 танк по штату), в то же время как Германия, располагая вдвое меньшим количеством бронетанковой техники, смогла создать не только моторизованные корпуса, но и четыре танковых объединения – танковые группы (типа танковой армии).

Baltic Word: спасение Латвии от мигрантов – дело НАТО

Самое негативное влияние на боеготовность и боеспособность наших вооруженных сил оказала слабая организация боевого управления во всех звеньях, основанная на проводных средствах связи, которую легко можно было вывести из строя. Крайне слабым было оснащение автотранспортом, что впрямую сказывалось на маневренности войск.

Однако совершенно очевидно, что проведённая накануне войны огромная работа по строительству вооруженных сил, их техническому оснащению позволила Советскому Союзу не только выдержать удар страшной разрушительной силы, но и по ходу развития событий постепенно переламывать обстановку на фронте в свою пользу.

Недаром находившийся 30-31 июля 1941 г. в Москве личный представитель президента США Г. Гопкинс после переговоров со Сталиными другими советскими государственными и военными руководителями сообщал Ф. Рузвельту: «Я очень уверен в отношении этого (советско-германского. – Ю.Р.) фронта… Здесь существует твёрдая решимость победить».

Фото: «Военный альбом»

Юрий РУБЦОВ

Фонд Стратегической Культуры