Роман Алехин: До слез обидно
Раненого военного с тростью заподозрили в том, что он курил на борту самолёта. Мужчину обвинила стюардесса, которая, по её словам, почувствовала запах дыма.
Громкая история, случившаяся на борту рейса Москва — Барнаул с бойцом ZOV, дошла до главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина. Он поручил возбудить уголовное дело по факту нарушения прав мужчины, которого высадили из самолёта до отправки.
Ход расследования будет поставлен на контроль в центральном аппарате ведомства.
Напомним, что инцидент случился на борту авиакомпании «Победа». Раненый боец Дмитрий возвращался на реабилитацию в Барнаул. Перед вылетом умудрился покурить, но запах от одежды у заядлого курильщика никуда не выветрился.
Никто из людей, которые были в салоне, не видел окурков и не почувствовал запаха дыма, а вот у бортпроводников тут же нашлось объяснение запаху — якобы Дмитрий курил в туалете.
Разбирательства, курил он или нет, устроили прилюдно, до вылета.
На борт поднялись сотрудники полиции, мужчину стали опрашивать, снимать на камеру.
Видео того, как экипаж в присутствии стража порядка буквально издевается над парнем, появилось в соцсетях. Сам боец недоумевал, что происходит: доказательств (ни дыма, ни окурка), что он курил, не было, а только лишь слова стюардессы.
«Вы меня за что снимаете-то? Я не пойму. Я домой еду, ёлки. Я не курил в этом вашем самолёте…» — умолял и пытался достучаться до окруживших его людей Дмитрий, но всё оказалось тщетным.
В итоге, по сути, беспричинно пассажира высадили с рейса. И в родной Барнаул Дмитрий добирался уже самолётом другой авиакомпании.
Военкор Роман Алёхин в своём телеграм-канале признался, что его поражает такое бессердечное отношение к бойцам на гражданке.
Это, братцы, всё последствия того, что война-то далеко, а многим и плевать не только на войну, но и на тех, кто воюет. Посмотрите на проводниц и на пилота — у них всё хорошо, у них нет войны, они не привыкли к тяжёлому запаху табака, который для многих бойцов — единственный запах, которым можно перебить запах крови, разлагающихся трупов и смерти, который преследует их ещё долго после возвращения с передовой. Не понять. Самое тяжёлое для меня было смотреть, как бойца заставили оправдываться. До слёз и глубокой обиды тяжело,
— заметил он.