Европейская технологическая индустрия отстала от Соединенных Штатов, но, в какой то мере, это может и быть благом
Европа много инвестирует в исследования, публикует и патентует множество идей, но не может конкурировать с США и Китаем, когда дело доходит до воплощения своих инновационных усилий в крупных глобальных технологических компаниях. Семь крупнейших технологических компаний США — Alphabet (Google), Amazon, Apple, Meta, Microsoft, Nvidia и Tesla — в 20 раз крупнее семи крупнейших компаний ЕС и приносят более чем в десять раз больший доход.
Это не значит, что в Европе нет историй успеха в сфере технологий. Мировым лидером в сфере потокового вещания музыки является шведская компания Spotify. Голландская компания ASML производит самые передовые в мире компьютерные чипы, а датский производитель лекарств Novo Nordisk лидирует на чрезвычайно прибыльном рынке препаратов для похудения. Европейский Союз инвестирует очень много средств, чтобы вернуться в игру по производству чипов.
Европейские стартапы в среднем представляют собой более выгодную сделку для венчурных капиталистов, чем американские. Но они редко превращаются в крупных глобальных игроков. Основная причина этого в том, что Европа больше регулирует. Исследования показали, что европейцы менее оптимистичны , чем американцы, в отношении социальной мобильности, хотят перераспределять доходы больше, чем в США, и более осторожно относятся к владению рискованными активами. Это приводит к некоторым очень предсказуемым результатам. Показатели окружающей среды, неравенства и продолжительности жизни в Европе лучше, в то время как в США лучше чисто экономические показатели. Это не обязательно плохие новости. В борьбе за определение правил технологической игры сочетание огромной технологической экосистемы США и европейской одержимости регулированием может стать лучшим шансом защитить потребителей, свободу выражения мнений, подотчетность и прозрачность во всем мире. У Европы есть шанс написать глобальные правила для технологической индустрии в соответствии со своими собственными ценностями.
Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) быстрее ускоряет одобрение новых лекарств, чем Европейское агентство медицины. Фармацевтическим фирмам также разрешена более высокая прибыль: лекарства в США в среднем более чем в три раза дороже, чем в остальных странах ОЭСР. Поэтому фармацевтическим компаниям имеет смысл сначала разрабатывать свою продукцию в США. То же самое верно, если вы хотите разработать новое синтетическое мясо, модифицированную сельскохозяйственную культуру или продукт, связанный с искусственным интеллектом (ИИ).
Европа могла бы расти быстрее, изменив свою модель. Но спросите европейских лидеров, какие именно правила они готовы ослабить, и вы услышите оглушительную тишину. Великобритания, пожалуй, лучшая иллюстрация. Большая часть проекта Брексита заключалась в упрощении европейских правил, которые считались чрезмерными. Однако через восемь лет после референдума Великобритания так и не внесла каких-либо серьезных изменений в нормативную базу, и правительство не проявляет никакого интереса к изменению курса.
В США инновации идут рука об руку с концентрацией рынка и рыночной властью. Когда компании обладают высокой рыночной властью, у них может быть меньше стимулов для инноваций. Они также начинают приобретать политическую власть. Именно здесь очень важна роль Европы как независимого регулятора. Крупнейшие компании склонны соблюдать законодательство ЕС, поскольку хотят сохранить доступ в ЕС. У них также есть тенденция предлагать одни и те же продукты по всему миру, а это означает, что европейские правила применяются ко всем этим продуктам.
Европейские правила имеют четкие цели. Закон ЕС о цифровых рынках, который вступает в силу в марте 2024 года, устанавливает права и правила для крупных онлайн-платформ – так называемых «привратников», таких как Google, Amazon или Meta – чтобы не допустить их злоупотребления своей рыночной властью. Европа также заслуживает доверия, когда речь идет о защите потребителей, граждан и прозрачности. Ее нельзя заподозрить в поддержке европейских технологических чемпионов, потому что таковых нет. Европа может, например, судить о TikTok на основании того, нарушает ли он правила защиты детей, а не на основании опасений, что китайская компания отнимет долю рынка у европейской.
Возможно, лучшим примером преимуществ старого регулирования Европы и свободы Америки является нынешняя гонка за искусственный интеллект. США позиционируются как лидер рынка технологий искусственного интеллекта, которые могут использоваться в таких продуктах и приложениях, как генераторы изображений, голосовые помощники и поисковые системы. Примерно половина мировых инвестиций в ИИ в настоящее время приходится на США. В то же время Европа уже предприняла ряд шагов по регулированию. Например, Закон ЕС об искусственном интеллекте определяет различные уровни прозрачности и проверки алгоритмов в зависимости от того, насколько опасными они могут стать.
Европа определенно не выиграет глобальную гонку инноваций в области искусственного интеллекта. Но у него есть шанс написать глобальные правила в соответствии со своими собственными ценностями. Это означает, что это может сделать компании ответственными за действия их инструментов искусственного интеллекта и обеспечить прозрачность данных, используемых для их обучения. Это также означает, что может потребоваться проверка алгоритмов искусственного интеллекта компании. Но для того, чтобы ЕС мог написать новые правила ИИ, западные компании должны выиграть гонку инноваций. Основным конкурентом является Китай, где компаниям предоставляется массовый доступ к правительственным данным, включая распознавание лиц. Китайское правительство во многом может выбирать своих сторонников, решая, кто получит доступ к данным.
Обеспокоенность Китая по поводу регулирования не может быть больше, чем в Европе. Китай не заинтересован в повышении прозрачности и честной политической конкуренции – он хочет использовать данные для продвижения политики Коммунистической партии Китая, а также дисциплины и развития национальной экономики. Западные демократии, далекие от конкуренции между Европой и США за технологическое доминирование, должны рассматривать свои разные подходы как уникальную возможность продвигать свои общие ценности. В этом контексте отсутствие крупных мировых технологических лидеров в Европе может на самом деле оказаться благом.
Рено ФУКАР
6 МАРТА 2024 Г.