Между обязательствами и беспомощностью

Жизнь в Афганистане изменилась при новом правлении Талибана. Санкции против страны в первую очередь затрагивают обычное население, пишет в немецком журнале Overton живущий в Гамбурге афганский журналист Эмран Фероз.

Повседневная жизнь в кабульском районе Шар-э-Нау, похоже, кипит, как обычно. Повсюду снуют торговцы. Банкноты долларов и евро пересчитываются в кассовых счётчиках. Рестораны и закусочные наполняют улицы дымом и запахом жареного мяса. Но внешний вид обманчив. Хотя улицы и рестораны снова переполнены, экономика простаивает, и многие люди, которые когда-то жили и работали здесь, уже давно уехали за границу.

Так же думает Милад Ахмад*, тридцатилетний ювелир, работающий на одной из самых знаменитых улиц города – переулке антикваров. «Многим предприятиям пришлось закрыться из-за плохой экономической ситуации. Число женщин на улицах резко сократилось», — говорит он. Ахмад сидит в своей шумной мастерской, которая расположена на трехэтажной площади. Пока кузнец говорит, он нервно оглядывается по сторонам. Иногда здесь останавливались информаторы секретной службы Талибана. «Они всё контролируют, и все их боятся», — поясняет Ахмад, и он знает, чем всё это может обернуться

Строгое разделение полов и соблюдение «исламских правил»

Друг, который когда-то работал журналистом и сегодня случайно заглянул к нему, соглашается: «Сейчас у нас действительно плохие времена». Милад Ахмад уже несколько лет сотрудничает с немецкой НПО «Перспективы для детей», которая, помимо прочего, занимается продвижением женского труда в Афганистане. Предполагалось, что мастерская Ахмада будет обучать ювелиров-женщин в сотрудничестве с НПО и продавать сделанные ими изделия в Афганистане и, прежде всего, в западных странах. Однако с конца 2021 года проект застопорился. Причина: существует фактический запрет на обучение женщин. Кроме того, как и во многих других случаях, доноры отказались от участия в проекте. «Особенно после возвращения талибов для нас было важно развивать женские ремесла и их экономическую независимость. К сожалению, на данный момент это уже невозможно», — объясняет Хила Лимар из Гамбурга. Она является председателем «Перпектив» с 2009 года.

Она регулярно посещала Афганистан до августа 2021 года. Потом пришли талибы. С тех пор вся страна оказалась в руках воинствующих исламистов. Мы помним: в то время как международные войска были выведены, а установленное Западом правительство рухнуло в течение нескольких дней, экстремисты триумфально вошли в президентский дворец и объявили о своей победе. С тех пор жизнь в стране изменилась, особенно для женщин. В настоящее время девушкам и женщинам не разрешается посещать средние школы и поступать в университеты. Кроме того, им запрещено заниматься различными профессиями и они лишены свободы. Общественные парки больше не доступны для женщин. Любой человек, желающий отправиться в путешествие без «махрама» — спутника-мужчины из ближайшего окружения, — должен предстать перед моральными стражами талибов. Обычно это происходит, например, в аэропорту, где проверки в эти дни особенно строги. Лимар также опасается, что ей не позволят покинуть страну по окончании работы.

Для многих афганцев женоненавистническая политика талибов неприемлема. Консервативные высокопоставленные лица и священнослужители также регулярно критикуют и порицают подход талибов после их возвращения. Международные наблюдатели говорят о «гендерном апартеиде», царящем в стране. «Повседневная жизнь женщин значительно ухудшилась, а международное сообщество просто смотрит на это сквозь пальцы», — говорит Хила Лимар.

Напротив, именно такие люди, как Милад Ахмад, выполняют важную работу на местах и поэтому подвергаются многочисленным опасностям. Вскоре после возвращения талибов к власти Ахмаду пришлось на несколько недель закрыть свою мастерскую в Шар-э-Нау. Она открылась только после того, как экстремисты дали зеленый свет и разъяснили жителям города, что они не будут произвольно арестовывать, пытать или убивать их. «Многие из нас [жителей Кабула] знали талибов только как террористов, которые взрывают себя. Мы не знали, что может произойти. Поначалу мне было страшно, потому что я работал с иностранцами», — вспоминает Ахмад. Тем не менее, были проблемы, препятствия и репрессии. Полиция нравов Талибана теперь проникла почти во все сферы повседневной жизни Афганистана. Так было и в мастерской Милада Ахмада.

Экстремисты требуют строгого разделения полов и соблюдения «исламских правил». Кроме того, необходимо соблюдать новые правила одежды, которые теперь распространялись как на мужчин, так и на женщин. Милад носит бороду и афганскую одежду, чтобы слиться с «талибскими массами». Его ювелиры-женщины, все из которых теперь полностью покрыты вуалью, работают на производстве, созданном специально для женщин. «Мы придерживаемся правил, и нам пока разрешено продолжать работать», — говорит Милад. Но постоянное беспокойство о том, что всё может закончиться на следующий день, не покидает его. «Несмотря на эти реалии, важно сохранять местное присутствие», — говорит Хила Лимар. Её неправительственная организация, которая работает и в других регионах мира, два месяца назад открыла ещё одну школу в стране. Все это происходит ещё и потому, что они примирились с талибами.

Талибы как новые соседи

И ничто не может произойти в Афганистане без договоренности с талибами. В принципе, это было известно заранее. Ведь в середине 2021 года экстремисты уже контролировали половину страны. Уже тогда в пострадавших регионах работали иностранные гуманитарные организации и НПО, которые не смогли никому помочь без согласия талибов. Сегодня многим трудно понять прагматизм того времени. Тогда талибы не правили всей страной, официальное правительство Кабула погрязло в хаосе и коррупции, американцы и их союзники были заняты массовыми бомбардировками вместо того, чтобы найти конструктивное решение «самой долгой войны». Но теперь экстремисты не только держат всю власть в своих руках, они ещё и объявили войну половине населения, то есть афганским женщинам. Это также одна из причин, почему возрожденный эмират талибов находится под санкциями международного сообщества и почему валютные резервы Афганистана, составляющие около 10 миллиардов долларов США, остаются замороженными с момента падения Кабула. Проблема в том, что пока руководство Талибана обогащается, от санкций страдает простое население. Кроме того, во многих бедах виноваты США и их союзники. В конце концов, они не смогли построить экономически независимое государство во время своей двадцатилетней военной миссии — более того, сами обхаживали талибов и тем самым способствовали их возвращению к власти.

Это особенно заметно там, где талибы ведут свой новый образ жизни. Северный город Мазари-Шариф в провинции Балх некогда контролировался войсками НАТО и афганской армией, а у власти находились местные полевые командиры. Последние стали мультимиллионерами благодаря выгодным контрактам с иностранными военными и вложили свои деньги в недвижимость. В августе 2021 года коррумпированная элита бежала, а в их домах поселились талибы. 27-летний Самира Садат* живёт в одном из таких домов на окраине Мазари-Шарифа. В то время как она обычно сидит за ноутбуком и проходит онлайн-курсы, этажом выше над ней живет новый мэр города — талиб, вместе с двумя женами и девятью детьми. Он водит два черных Range Rover и только за последние несколько месяцев прибавил в весе несколько килограммов.

Его телохранители обычно патрулируют квартал, а иногда проезжают по коридорам на мотоциклах — к большому огорчению соседей. «Никто не осмеливается сказать что-то против них. Два-три года назад я бы никогда не подумала, что окажусь в такой ситуации», — говорит Садат, смеясь над своими словами. Студентка находилась на завершающем этапе обучения в медицинском институте, но в декабре 2022 года талибы запретили ей посещать университет, и её мечта стать практикующим врачом была разрушена. Как и её сокурсники, Садат считала, что её жизнь в Афганистане больше не имеет смысла без перспектив на будущее. Её отец, сам врач и правоверный мусульманин, собрал свои сбережения, чтобы бежать вместе с дочерьми — ради их образования. Но затем Садат узнала об Афганском университете медицинских наук (AUMS) — швейцарско-афганской инициативе, направленной на то, чтобы афганские женщины могли продолжить свое медицинское образование.

Сотрудничество с талибами: «Другого выбора не было»

«Когда ввели запрет, я должен был что-то сделать. Я чувствовал ответственность. Это мой дом», — говорит 32-летний Майванд Ахмадсей. После того как талибы закрыли ворота университета, немецко-афганский врач сел за три экрана в своем старом здании в Цюрихе. За этим последовало множество бессонных ночей и видеозвонков с коллегами по всему миру. В итоге была разработана учебная программа, которой мы придерживаемся с тех пор. Помимо онлайн-лекций, они также оттачивали идеи для практических занятий на месте. Благодаря обширной сети афганской диаспоры Ахмадсею удалось создать команду врачей на месте, не выезжая самому в Афганистан. В конце 1990-х годов его семья бежала от первого режима талибов и оказалась в Гамбурге, где и сегодня живёт большинство афганцев в изгнании в Европе.

После окончания школы он изучал медицину, в том числе получил докторскую степень в Мюнхене и Нью-Йорке. «Речь идёт о судьбе людей, и вы не можете оставить их в покое. Неважно, кто находится у власти», — говорит Ахмадсей. Пока мир отворачивался от Афганистана, AUMS продолжала работать. Инициатива получала пожертвования в пяти-шестизначном диапазоне. Вскоре она также может получить аккредитацию от известного университета. «Это означает, что уроки не будут бесплатными. Аккредитация превратит нас в настоящий университет, и тогда мы сможем выдавать дипломы, которые признаются повсеместно», — объясняет Ахмадсей. Талибы тоже узнали об AUMS — и не стали вмешиваться. «Нам сказали, что мы можем продолжать», — объясняет Накиб Сахак, один из руководителей проекта в Кабуле.

Многие представители Талибана не одобряют запрет на образование. В разногласиях между экстремистами нет ничего нового. На самом деле среди них есть лидеры, которых можно назвать «умеренными» или «рациональными». Проблема в том, что у них нет власти. Власть по-прежнему принадлежит старым радикальным силам из южного Кандагара, прежде всего лидеру талибов Хайбатулле Ахундзаде.

Тем не менее, последние события вселяют в Самиру Садат определенный оптимизм. Она старается сосредоточиться на лекциях, чтобы не впасть в депрессию, как многие её бывшие сокурсники. Вопрос о том, изменится ли в один прекрасный день положение талибов и позволит ли ей снова учиться или работать, она считает сомнительным. Слишком много произошло событий, которые подтверждают обратное. Но не только такие люди, как Хила Лимар или Майванд Ахмадсей, пытаются смириться с существующими реалиями и вселить надежду. «Другого выбора практически нет», — объясняет Грэм Смит, который уже много лет анализирует события в Афганистане для Международной кризисной группы. Смит призывает к сотрудничеству с режимом талибов, не оправдывая их репрессий. В противном случае пострадают не талибы, а прежде всего афганское население. В наши дни афганский народ также находится в массовом бегстве и, помимо тоталитаризма новых правителей, страдает от экономических кризисов, изменения климата и природных катаклизмов, таких как недавняя серия землетрясений на западе страны, унесшая жизни нескольких тысяч человек. Западные правительства и институты, а также региональные игроки должны работать с Талибаном, чтобы создать функционирующие отношения. Это их долг перед миллионами афганцев — таково мнение Смита. Для некоторых это может показаться провокационным и неправильным. Например, в прошлом канадца обвиняли в апологетике талибов. Но каждый, кто знаком с реалиями Афганистана, знает, что ответ не так прост. Какое-то сотрудничество с талибами, вероятно, лучше, чем его полное отсутствие — особенно когда на карту поставлены жизни стольких людей.

* Имя изменено.

Оригинал.

Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!Поддержка канала скромными донатами (акулы бизнеса могут поддержать и нескромно):

Номер карты Сбербанка — 2202 2068 8896 0247 (Александр Васильевич Ж.) Пожалуйста, сопроводите сообщением: «Для Панорамы».