Политический ледниковый период

Перевооружение и военная риторика: чего Северная Корея хочет добиться своим изменением внешней политики и политики безопасности?Военный парад в Пхеньяне

Ким Чен Ын начал 2024 год радикальным изменением политики: отказался от цели воссоединения Кореи, назвал Южную Корею главным врагом и, тем самым, порвал с политикой своего деда, ‘вечного президента’ Северной Кореи Ким Ир Сена. Последовали соответствующие корректировки во внутрипартийных органах, пропаганде и конституции. Военная риторика и артиллерийские учения вдоль спорной морской границы были напоминанием о фактическом состоянии войны на Корейском полуострове.

Военную модернизацию Северной Кореи и воинственную риторику, однако, не следует путать с подготовкой к наступлению, а рассматривать скорее как выражение продолжающегося изменения тактики, которое началось с провалившегося саммита в Ханое в 2019 году. Это мнение подтверждается отсутствием признаков планирования такого наступления, таких как соответствующие приготовления вдоль сильно милитаризованной пограничной зоны с Южной Кореей. Неоднократные поставки оружия в Россию и возобновление – хотя и ограниченное – туристических маршрутов также препятствуют наступлению.

Все это говорит нам о том, что фундаментальных изменений в основной цели и стратегии поддержания режима не произошло: центральное внимание по-прежнему уделяется расширению военного потенциала и повышению готовности к войне, среди прочего, для сдерживания попыток свержения режима, сплочения населения и поддержания экономического функционирования страны. Ядерные и ракетные программы Северной Кореи играют все более важную роль в стратегии эскалационного сдерживания — с одной стороны, для достижения признания режима, а с другой — как источник дохода. Однако следует избегать активных боевых действий на Корейском полуострове, которые могут поставить под серьезную угрозу выживание режима.

Смена тактики

Вместо этого сейчас мы наблюдаем результаты изменения тактики, которая призвана продвинуть эту стратегию вперед: до дальнейшего уведомления Северная Корея будет полагаться в первую очередь на свое партнерство с Китаем и Россией, а не на варианты с Южной Кореей и США. В то время как провалившаяся дипломатия на высшем уровне с США и Южной Кореей в период с 2018 по 2019 год вызвала это переосмысление, пандемия ковида, СВО России на Украине и обострение американо-китайского конфликта создали благоприятные обстоятельства. В то же время внутриполитические разногласия в США и Южной Корее продолжают приводить к непоследовательной и неэффективной политике в отношении Пхеньяна.

Встреча на высшем уровне между президентом США Дональдом Трампом и Ким Чен Ыном в Ханое в феврале 2019 года сопровождалась надеждой на дипломатическое урегулирование давно тлеющего конфликта из-за программы создания ядерного оружия Северной Кореи. Но саммит не смог достичь соглашения и в конечном итоге потерпел неудачу по вопросу формирования процесса денуклеаризации. Северная Корея призывала к постепенному процессу, посредством которого страна остановит часть своей ядерной программы и сократит ее в обмен на конкретные контрмеры, такие как ослабление санкций. Администрация Трампа, однако, настаивала на всеобъемлющей сделке и немедленном разоружении.

С января 2020 года Северная Корея использовала ковид в качестве оправдания строгой карантина в стране, ограничивая пограничное движение и мобильность внутри страны и затрудняя обмен гуманитарной помощью и гражданским обществом.

Кроме того, неспособность поддержать дипломатию саммита активными дискуссиями на рабочем уровне в конечном итоге привела к преждевременному прекращению саммита в Ханое и провалу переговорного процесса. Несмотря на личный аспект, саммит продемонстрировал сохраняющееся недоверие и фундаментальный конфликт интересов, которые вот уже 30 лет препятствуют дипломатическому подходу к ядерному оружию Северной Кореи.

Вторая встреча Трампа и Ким Чен Ына был больше, чем провалившейся политической инициативой. Оглядываясь назад, можно сказать, что это был критический момент, который привел к долгосрочным тактическим изменениям во внешней политике и политике безопасности Северной Кореи. Это характеризуется (по крайней мере, временным) отказом от цели нормализации отношений с США посредством переговоров о денуклеаризации и использования связанных с этим экономических возможностей, таких как смягчение санкций. Вместо долгожданного сближения Пхеньян прекратил свой 17-месячный мораторий на ракетные испытания, инициировал продолжающуюся эскалацию отношений с Южной Кореей и с тех пор полагается на сотрудничество с Китаем и Россией.

Внутри страны этому изменению тактики способствовала пандемия ковида. С января 2020 года Северная Корея использовала это как оправдание строгой национальной изоляции, ограничивая пограничное движение и мобильность внутри страны (в том числе для международных миссий) и затрудняя обмен гуманитарной помощью и гражданским обществом. Перемещение товаров через национальные границы в Китай и Россию не возобновлялось до 2022 года, а прямая торговля с Пекином и Москвой возобновилась только в 2023 году.

Опасения по поводу эскалации доктрины сдерживания

В январе 2021 года Ким Чен Ын также объявил о всеобъемлющем наращивании военной мощи и укреплении потенциала в соответствии с пятилетним планом. Наибольшее количество ракетных испытаний на сегодняшний день было проведено в 2022 году. Пятилетний план предусматривает прошлую и будущую разработку и развертывание ряда систем ядерного оружия, способных достигать целей в Южной Корее, Японии, на Гуаме, Гавайях и на материковой части США. Северная Корея впервые испытала межконтинентальные баллистические ракеты в 2017 году и добавила новые модели в свой арсенал в 2022 и 2023 годах.

С 2019 года Пхеньян также представляет различные ракетные комплексы средней дальности, которые могут храниться на кораблях или подводных лодках и запускаться с них. Согласно заявлениям Ким Чен Ына в 2023 году, "ядеризации" военно-морского флота может быть уделено особое внимание при дальнейшей реализации плана укрепления военного потенциала. Мало того, что ракетные системы малой дальности были разработаны и основательно испытаны, но они также были приоритетными в увеличении производства Северной Кореей наряду с соответствующими ядерными боеголовками и ракетными системами средней дальности.

Ким Чен Ын также впервые упомянул "тактическое ядерное оружие" в январе 2021 года, тем самым подкрепив опасения по поводу доктрины эскалационного сдерживания. Закон о ядерной программе 2022 года четко иллюстрирует как низкий порог, так и готовность применить ядерное оружие, а также угрозу нанесения "упреждающего" первого удара при первых признаках надвигающегося нападения противника. Однако эта ядерная стратегия требует обширных возможностей военной разведки, которые Северная Корея пытается улучшить, расширяя свои программы беспилотных летательных аппаратов и спутников. Но даже при потенциальной поддержке России до серьезных возможностей космического наблюдения Пхеньяну еще далеко. И наоборот, такие возможности могли бы даже оказать стабилизирующий эффект, достоверно информируя Северную Корею о том, какие военные действия Южной Кореи и США представляют собой подготовку к войне, а какие нет.

Партнёрство с Россией и Китаем

Изменению тактики внешней политики и политики безопасности Северной Кореи также в значительной степени способствует возросшее стратегическое значение страны для России и Китая, а также связанное с этим расширение возможностей для маневра во внешней политике. Например, нааша СВО на Украине предоставляет Северной Корее беспрецедентные возможности для расширения сотрудничества. Продажа артиллерийских орудий, баллистических ракет малой дальности и ракет-носителей приносит Пхеньяну не только значительный доход, но и информацию об использовании своих систем на поле боя. Кроме того, более тесное сотрудничество с Москвой могло бы также помочь Северной Корее справиться с хронической нехваткой продовольствия и энергии и, в будущем, смягчить чрезмерную экономическую зависимость от Китая.

Пекин и Пхеньян, с другой стороны, поддерживают партийно-политические и экономические связи. Китай остается крупнейшим торговым партнером Северной Кореи, но по-прежнему настороженно относится к любым шагам Пхеньяна, которые могут дестабилизировать страну или привлечь больше войск США в регион. В то время как Пекин вместе с Москвой поддержали принятие далеко идущих санкций в 2017 году, с тех пор Совет Безопасности ООН был заблокирован, и осуществление режима санкций было неравномерным. Уклонение Северной Кореи от санкций, особенно на море и в киберпространстве, становится все более масштабным.

Спустя восемь десятилетий после Корейской войны межкорейские отношения достигли исторического минимума.

В дополнение к призыву к готовности к войне в 2019 году и ускоренной военной модернизации с 2021 года, Ким Чен Ын также поставил с начала года десятилетнюю политику своей страны в отношении Южной Кореи на новую основу. По словам Ким Чен Ына, Северная Корея больше не стремится к примирению и воссоединению с Югом, но будет рассматривать Южную Корею как "вечного врага". В случае войны с ней целью будет оккупация, подавление, отвоевание и подчинение Республики Корея. Спустя восемь десятилетий после Корейской войны, которая началась как попытка Ким Ир Сена добиться воссоединения, межкорейские отношения достигли исторического минимума.

Это политическое решение будет иметь далеко идущие последствия, особенно для основанной на дипломатии северокорейской политики либеральных сил Южной Кореи, которые стремятся снова выиграть президентский пост в 2027 году. В то же время факт остается фактом: в прошлом межкорейские отношения всегда напрямую определялись отношениями США и Северной Кореи. Таким образом, фундаментальный вопрос заключается в том, действительно ли Северная Корея хочет отказаться от цели улучшения отношений с США в долгосрочной перспективе и, поступая так, сделать выбор в пользу геополитической зависимости от Китая и России, или же эта цель будет просто отложена до тех пор, пока не завершён пятилетний военный план. К тому времени факторы, благоприятствовавшие изменению тактики, такие как наша СВО на Украине, могли фундаментально измениться.

Тем временем, еще неизвестно, как Южная Корея отреагирует на усиление конфронтации с Северной Кореей после парламентских выборов в апреле, как и США после президентских выборов в ноябре. Также остается неясным, будет ли Северная Корея настаивать на своем отделении от международного сообщества или же ограничения на дипломатическую и гуманитарную работу в стране будут снижены и официальные и неофициальные контакты на международном уровне возобновятся. Однако нынешний политический ледниковый период, план Пхеньяна по укреплению потенциала и расстановка приоритетов Пекином и Москвой оставляют мало надежды на предсказуемую разрядку обстановки. Вместо этого они усиливают риски эскалации, особенно когда у Запада отсутствуют надёжные каналы связи с Северной Кореей.

Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!Поддержка канала скромными донатами (акулы бизнеса могут поддержать и нескромно):

Номер карты Сбербанка — 2202 2068 8896 0247 (Александр Васильевич Ж.) Пожалуйста, сопроводите сообщением: «Для Панорамы».