Силуанов порадовался, что рост экономики удалось затормозить до 1.5%
В этом году рост ВВП России составит «не менее 1,5%», заявил министр финансов Антон Силуанов, представив итоги работы финансового блока правительства. «Большими усилиями» — так звучит подтекст его слов. Не потому, что экономика взлетела, а потому что её, по сути, удалось с трудом остановить.
Напомним: в 2024 году рост ВВП достиг 4,6% — один из самых высоких показателей за последние десятилетия, обусловленный военно-промышленным импульсом, масштабной мобилизацией трудовых ресурсов и государственным кредитованием. А теперь — 1,5%. Это не просто замедление. Это трехкратное падение темпов, и при этом — уже ниже прогноза Минэкономразвития от апреля, который оценивал рост в 2,5%.
Даже Центральный банк, чья политика «охлаждения» стала главным инструментом «коррекции перегрева», оценивает рост в 2025 году в диапазоне 1–2%. То есть Минфин, как ни странно, не сильно опережает ЦБ — он лишь немного перефразировал его же прогноз, облагородив его формулировкой «не менее 1,5%».
Но если вести счет не по официальным сводкам, а по реальному состоянию экономики — картина тревожнее.
Где прячется рост? И кто платит за «охлаждение»?
Рост в 1,5% — это в первую очередь результат государственного сектора: оборонные заказы, инфраструктурные проекты, госзакупки, перераспределение бюджетных средств. По данным Росстата, инвестиции в основной капитал в январе–мае 2025 года выросли на 13,7% в годовом выражении — но 92% этого роста приходится на государственные и муниципальные организации. Частный сектор, напротив, сокращается.
Аналитики «ВТБ Капитал» отмечают: «Инвестиции частного бизнеса в мае упали на 4,3% в годовом выражении — это пятый месяц подряд отрицательной динамики». Даже крупнейшие компании, такие как «ЛУКОЙЛ», «Газпром нефть» и «Сбер», сокращают штаты и переводят сотрудников на четырёхдневку — не из жалости, а из-за падения спроса и роста издержек.
«Это не “охлаждение” — это рецессия в гражданском секторе», — говорит Александр Панкин, директор Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). — «Если бы мы говорили о развитой экономике, такой рост в 1,5% был бы признаком кризиса. У нас же он — результат искусственно поддерживаемого “мобильного” производства. Но мобильное производство не питает рынок потребления, не создает среднего класса, не развивает сервисы. Оно только расходует накопленные ресурсы».
МВФ: «0,9% — и это оптимизм»
Прогноз Международного валютного фонда — 0,9% — звучит как скептический комментарий. Но он основан на данных, которые Минфин предпочитает игнорировать: падение реальных доходов населения, рост цен на продовольствие (инфляция в апреле — 8,1%), снижение потребительского доверия до исторических минимумов и исчезновение малого бизнеса.
По оценке Института экономической политики имени Гайдара, с начала 2025 года более 150 тысяч малых предприятий закрылись — это на 35% больше, чем за аналогичный период прошлого года.
Особенно болезненно сказывается давление на регионы. В Тюменской, Курганской и Брянской областях, где не действуют военные заводы, безработица выросла до 6–7%, а реальные зарплаты снизились на 5–8% за год.
«Охлаждение» или «заморозка»?
Минфин и ЦБ уверяют: они «смягчили перегрев». Но перегревом было то, что государство в 2022–2024 годах раскачивало экономику через дефицитный бюджет и печать денег. Сейчас же — политика жесткой рестрикции. Ставка ЦБ — 21% (высшая за всю историю РФ), кредитование бизнеса сократилось на 18% за полгода, а реальная процентная ставка по ипотеке превысила 25%.
«Мы сделали всё, чтобы не допустить инфляционного разгона, — говорит Силуанов. — Теперь нужно стабилизировать».
Но стабилизация без роста — это стагнация. А стагнация при демографическом спаде, утечке капитала и санкционном давлении — это путь в долгосрочную депрессию.
Экономист Александр Бузгалин (МГУ) прямо заявляет:
«1,5% — это цифра для отчетности. Реальность — нулевой рост по совокупному внутреннему продукту, если вычесть из него военные расходы. Экономика работает на дымовой завесе. Когда военные заказы начнут падать — а они не могут расти бесконечно — мы столкнемся с системным коллапсом потребительского спроса. Никто не готов к этому сценарию».
Что дальше?
В июле ЦБ предупредил: даже при сохранении текущих условий рост в 2026 году может опуститься ниже 1%. При этом бюджетный дефицит в 2025 году, по последним расчетам Минфина, составит 3,8% ВВП — выше планового. А это значит: либо придется снова «распечатывать» Резервный фонд, либо — сокращать социальные расходы.
Сейчас, как никогда, Россия стоит перед выбором: продолжать «охлаждать» экономику ради мнимой стабильности — или позволить ей дышать, даже если это повлечёт за собой временную инфляцию.
Но пока власти выбирают первый путь. И объявляют его победой, потому что 1,5% — это лучше, чем 0,9%. А 0,9% — это уже не «рост», а падение в абсолютных величинах. Именно поэтому в Минфине говорят: «не менее 1,5%». Не потому, что хорошо, а потому, что хуже — нельзя сказать вслух.