Три четких правила: Секрет «Вагнера» раскрыли всем

Бывший заключённый, боец ЧВК «Вагнер» рассказал о тайном разговоре с Евгением Пригожиным, который ещё в 2022 году приезжал к ним в колонию для набора добровольцев. Все они попадали в специальный отряд «кашников».

Но далеко не всех туда брали — у бизнесмена были три строгих правила, а администрация и вовсе не хотела отпускать некоторых заключённых. О чём именно говорил Пригожин каждому из зэков?

Уроженец Казани Ильдар Акбулатов отбывал наказание в колонии строгого режима в Карелии. В 2022 году, когда он узнал из телесюжета о такой возможности — пойти на фронт в составе группы «Вагнер», ему оставалось около 13,5 года до конца срока. Он решился вступить в отряд К, когда к ним в колонию приехали рекрутёры и лично Евгений Пригожин. К слову, отряд К или «кашники» — это отряды «Вагнера», состоящие из зэков. В их задачу входило идти впереди всех, а за ними уже шли штурмовики, которые полностью зачищали от противника объекты, захваченные «кашниками».

К нам в колонию они впервые приехали 10 июля того же 2022 года. Сам Евгений Пригожин был. Нас собрали в столовой, он объяснил популярно, что и как, пригласил вступить в ряды «Вагнера». Сказал, что это наш единственный шанс как людей, совершивших тяжкие преступления в своей жизни, сказать своё последнее слово. Как это было в 40-е, когда заключённые вставали на защиту Родины,

— вспоминает Акбулатов в беседе с порталом 116.ru.

По его словам, Пригожин ничего не скрывал с самого начала, прямо говорил, что многие погибнут, многие останутся инвалидами — «живых и здоровых будет немного».

Не было напыщенности, уговоров, просто честно и открыто. Мужики, кто хочет, поехали,

— рассказывает вагнеровец.

В первый же приезд рекрутёров в группу ЧВК захотело записаться около 60 человек, притом что слушателей было около 500, то есть половина колонии. Другую половину не допустила администрация колонии из опасения, что многие уедут: особых зэков, самых работящих, отпускать не хотели.

Администрации ФСИН никогда не было выгодно, чтобы люди уходили на фронт, потому что люди должны работать. Если осуждённые будут массово уходить на фронт, у зоны не будет работы, всё будет закрываться,

— рассказал бывший заключённый.

Тех, кто первоначально откликнулся, те самые 60 человек, — всех по одному вызывали в кабинет начальника колонии, в котором, помимо местной администрации, находился Пригожин вместе с охраной. Ильдар оказался третьим по счёту в живой очереди. Когда он зашёл, состоялся очень серьёзный разговор, содержание которого перестало быть тайной спустя почти два года.

Спросил, за что сижу, какой срок мне дали, какие преступления совершил, почему хочу поехать. Уточнил, понимаю ли я, что могу не вернуться. Ещё спрашивал, был ли в армии. На тот момент я уже лет восемь не курил, занимался спортом — в общем, бодрячком был. Он меня одобрил. И такой разговор был абсолютно с каждым,

— вспоминает вагнеровец.

По словам казанца, у Пригожина было три важных принципа, которых он придерживался, отбирая людей. Он отказывался брать тех, кому меньше 22 лет, и сирот, так как выживаемость в некоторых подразделениях была почти нулевая. Главным аргументом было то, что распределение случайное, а у молодых впереди целая жизнь. Также в ЧВК никогда не брали насильников и педофилов.

Вечером того же самого дня оперативные сотрудники пришли в жилые корпуса, вызывали всех, кто решил ехать. Составили договоры на службу — там было прописано, что нельзя никому говорить о том, что нас завербовали ехать на фронт. До нас была только одна колония, в Санкт-Петербурге, по-моему. Администрация не ожидала, что целых 60 человек решит поехать. Все были недовольны, потому что собрались уезжать ребята, которые работали завхозами, старшие смен, те, на ком держалась рабочая зона,

— продолжает собеседник, который к тому времени был главным в швейном цеху, сдав ранее необходимые экзамены прямо в колонии и получив диплом швеи 5-го разряда.

В итоге 13 июля пришли оперативники, подняли 32 человек, а остальных администрация наша не отпустила без каких-либо объяснений. Мы между собой потом как-то узнавали, обсуждали и пришли к выводу, что они провернули аферу. В Москву послали документы, что мы какие-то грубейшие нарушители. Меня не отпустили, как и остальных, кого невыгодно было отпускать. <…> В ноябре снова приехали из «Вагнера». Это было в воскресенье, а нас выгнали на работу, хотя не должны были. Мы сразу поняли, в чём дело. Продумали целый план, как показаться на глаза «вагнерам». Нас просто прятали. На КПП мне случайно попался документ с Ф.И.О. тех, кто не должен был попасть на отбор. Самым первым числился я. Был я и другие работящие ребята — в компании педофилов и насильников, которых в принципе не брали,

— вспоминает Ильдар.

Желающие отправиться на службу провернули целую операцию, чтобы попасть в столовую, где выступали представители ЧВК. Ильдар смешался с другими заключёнными, а оказавшись на месте, подошёл к вагнеровцу и попросил о разговоре. Пояснил, что Евгений Викторович сам отобрал его в прошлый раз. Перечислил тех начальников, которые его прятали. Акбулатову вначале не поверили, но согласились побеседовать наедине.

Во второй раз на личную беседу поднялись уже 100 человек. Я был самым первым и показал документ, где было написано, что меня нельзя отпускать. На следующий день всё управление получило по шапке за то, что скрывало осуждённых от «Вагнера» и службы. Ну и на сей раз уже поехали 6 завхозов, 5 старших смен, 4 бригадира — почти все уехали. Все, кто изначально хотел, — все покинули колонию. Многих отговаривали, говорили, что «Вагнер» — это бандиты и наёмники, им нельзя доверять. Но если они такие, зачем они сами тогда пускали их на территорию колонии? Наклоняли перед ними голову?

— усмехается вагнеровец.

Акбулатов очень уважительно отзывается о Пригожине, говорит, что он договорился с главнокомандующим, чтобы осуждённые получили возможность встать на защиту Родины, искупить свою вину. И логично отпустить их после такого на волю.

«Документально нас вначале помиловали, а потом мы уже поехали. Из зоны мы вышли уже свободными людьми. Моя группа вышла 30 ноября. Нас посадили в автозаки, повезли на аэродром, усадили в самолёт — и мы поняли, что свободны. До того момента не верили, что это правда».

По словам Ильдара, в «кашники», или в отряды К, куда и набирали зэков, с ним пошли совершенно разные заключённые: у кого-то до конца срока оставалось 5 лет, у кого-то — 15. Также встречались и те, кому до выхода на волю оставался лишь один месяц. Конечно, были и те, приблизительно процентов 15, кому просто не хотелось сидеть ещё 17-20 лет, поэтому они рискнули. Но все остальные шли защищать Родину и не питали иллюзий насчёт штрафбата, так как понимали, что идут в самое пекло, говорит Ильдар.

Источник

tsargrad.tv

Источник