Как западные аналитические центры ищут подвох в российско-казахстанских связях

Несмотря на ряд неоднозначных действий, предпринятых руководством Казахстана с началом спецоперации ВС России по демилитаризации и денацификации Украины (как то привлечение к уголовной ответственности граждан, воевавших в составе ВС России или ЧВК «Вагнер», отправка медикаментов на 2,2 млн. долл. и гумпомощи не страдающему на тот момент 8 лет Донбассу, а развязавшему войну киевскому режиму, установка в Киеве т.н. «юрты несокрушимости» и т.д.), на Западе печалятся, что Казахстан так и не стал антироссийским.

«За каждым визитом казахстанских министров в Вашингтон для обсуждения [антироссийских] санкций следовал визит в Россию, чтобы засвидетельствовать союзническую политику по отношению к Путину», – жалуется, к примеру, эксперт нежелательного в России Чэттэм-хауса Кэйт Мэллинсон.

В подтверждение тезиса о конструктивных связях Астаны и Москвы Мэллинсон приводит следующие цифры: экономическое партнёрство России и Казахстана в 2022/23 гг. достигло рекордных объёмов (товарооборот составил 26 долл. и 27 млрд. долл. соответственно). Иностранные компании, работающие в Казахстане, распространяют свою деятельность на Россию. Казахстанский капитал не утратил интереса к сотрудничеству с российскими фирмами.

Через Казахстан на российский рынок продолжают поступать товары двойного назначения и подсанкционные товары. Взамен Россия поставляет в соседнюю страну электричество, планирует построить в республике три угольных электростанции. Российская «Татнефть» и казахстанский КазМунайГаз намерены совместно вести геологоразведку в Атырау.

Единственным изменением, да и то сомнительным с точки зрения политических выгод для Запада, стал выход Китая на первое место в списке экономических партнёров Астаны (увеличение товарооборота в 2023 г. по сравнению с 2022 составило 30%, достигнув 31,5 млрд. долл.).

Поскольку американские и европейские инвесторы также присутствуют на казахстанском рынке, Вашингтон и Брюссель не спешат наказывать Астану за экономическое свободомыслие. Западные аналитики признают, что США и ЕС и должны уделять больше внимания гуманитарно-образовательным программам, рассчитанным на местную молодёжь, но географическое соседство Казахстана и России существенно затрудняет идеологическое «перевоспитание» казахстанцев.

В Казахстане образовалась группа политических и общественных активистов с явными прокиевскими симпатиями – депутат Ермурат Бапи, коммерсанты Маргулан Сейсембаев и Мухтар Джакишев. В данном случае прокиевскими означает пронацистскими, даже если вышепоименованные лица лично не симпатизируют нацизму как таковому. Достаточно, что они симпатизируют режиму Зеленского, который симпатизирует нацизму как таковому. Если бы Зеленский не симпатизировал нацизму, при нём не крушили бы памятники героям Великой Отечественной войны и не почитали вместо них карателей дивизии СС «Галичина» и запрещённой в России ОУН-УПА. Если бы упомянутые граждане Казахстана не симпатизировали нацизму, они бы не симпатизировали Зеленскому.

Объёмы гумпомощи, поступающей казахстанским волонтёрам фонда «Посылка» для дальнейшей отправки на Украину, в 2023 г. упали на 30% в сравнении с 2022 г., в 2024 г. – почти полностью иссякли. Тем не менее, до сих пор сторонники Зеленского в Казахстане, как из числа перебравшихся в республику граждан Украины, так и местных активистов-русофобов, имеют возможность проводить т.н. толоку – ярмарку для продажи украинских народных сувениров, выручка от которой пойдёт в помощь киевскому режиму. Гуманитарная помощь собирается волонтёрами в Астане, Алма-Ате, Караганде.

Очевидно, что Астана пытается занимать равноудалённую позицию в украинском кризисе, периодически совершая жесты навстречу тому или иному внешнеполитическому игроку, дабы уравновесить влияние другого игрока. Но если с Россией Казахстан связывают экономические интересы, то с Украиной – преимущественно идеологические. Россия нужна Казахстану как торгово-финансовый партнёр, Украина востребована как ситуативная опора в стратегии поиска сдержек и противовесов элементам российского политического влияния.

Невзирая на присутствие западных инвесторов в Казахстане, эта республика нужна Западу в первую очередь как геополитический, а не экономический форпост у российских рубежей. В такой роли Запад видит все постсоветские республики без исключения. Если национальные элиты этих республик утверждают обратное, они лгут. Соответственно, если национальные элиты этих республик ускоренными темпами сближаются с Западом и отдаляются от России, значит, они ускоренными темпами позволяют Западу превращать их территорию в плацдарм для потенциального удара по России. Когда произойдёт такой удар, уже не важно. Важно, что власти такой республики согласны с тем, что его надо нанести с территории именно их государства. Грузия при Саакашвили и майданная Украина – тому красноречивый пример.

Казахстанские власти дальновидно сделали ставку на вовлечение мятежного Афганистана в межрегиональные связи, исключив запрещённый в России «Талибан» из списка террористических организаций. Тем самым талибам стало выгоднее с Казахстаном торговать, а не враждовать. Казахстанская инициатива соответствует интересам России, которая тоже, как свидетельствуют некоторые события последнего времени, настроена на диалог с де-факто кабульскими властями.

Англосаксы при этом делают ставку на разжигание конфликтов в «южном подбрюшье» России, с опорой на Афганистан как инкубатор терроризма. Для Казахстана это автоматически означает дестабилизацию обстановки на его южных рубежах, но отказ талибов от соучастия в антироссийских (и антииранских) инициативах не позволяет Западу в полной мере приступить к реализации данного плана.

Бывший посол Бельгии в ООН Жан де Рюйт призывает к осторожному подходу к Казахстану во избежание чрезмерного роста в республике антироссийских или антикитайских настроений, иначе это заставит Москву и Пекин предпринять решительные шаги и западное влияние в Казахстане может не устоять. Он сравнивает ситуацию с Демократической Республикой Конго – бывшей бельгийской колонией, где Пекину удалось вытеснить бельгийских инвесторов с месторождений кобальта. «Бельгийцы не хотят, чтобы китайцы их обыграли в Казахстане так же, как в Конго», – отметил де Рюйт.

Пока Казахстану удаётся соблюдать дистанцию между существующими полюсами силы. Вместе с тем, хотелось бы видеть в Казахстане более решительного борца с неонацистской идеологией, а не дипломата-акробата, поскольку в долгосрочной перспективе геополитический ущерб от заигрывания с опирающимися на радикальный национализм и безоглядную подчинённость западному влиянию постсоветскими режимами (на данном этапе истории это Украина, Молдавия и страны Прибалтики) перевесит сиюминутные экономические и прочие выгоды. Если от тесного союза с Москвой перед угрозой Запада не проиграла Белоруссия, почему должен проиграть Казахстан?

Для Запада контроль над Казахстаном и его внешней политикой стал бы геополитическим подарком. Расположенный в центре евразийского материка, имеющий границу с Россией протяжённостью 6846 км и ещё 1533 км с Китаем и богатые залежи полезных ископаемых (6-е место в мире), Казахстан служит географическим «мостом» между евразийским западом, востоком, севером и югом, будучи исторически причастным одновременно к православно-славянской и тюрко-мусульманской цивилизациям.

Казахстан географически в значительной степени связывает Китай с Европой, а Россию с Востоком. Для России южный сосед в Центральной Азии уже стал экономическим «окном на восток». Учитывая происходящие в мире геополитические сдвиги, в будущем геополитическая значимость Казахстана будет возрастать.

Владислав Гулевич