Сальвадор Дали Гале: «Люблю тебя, как любят деньги»

Марион, имея в кармане чек на 106 000 долларов, начала со ставки 15 000 долларов, в то время как другой соучастник, поднимал цену. Морзе присутствовал при всем этом с тяжелым сердцем, полный раскаяния, чувствуя подозрительные взгляды публики и других покупателей, когда другая картина Дали ранее не достигла даже цены в 17 000 долларов. На следующий день Нью-Йорк Таймс вышла с заголовком: «Картина Дали продана за 100 000 долларов. Новый рекорд!» Дали сказал Морзе, что намеревается продать картину испанскому правительству за 300 000 долларов: «Благо, что сейчас Санчес Белла (на тот момент министр информации Испании) обладает большим влиянием, чем раньше».

Но Морзе самому нравилась картина и он решил не расставаться с ней, в обмен на скидку на картины «Вселенский Собор» и «Галлюциногенный тореадор» «в целях компенсации использования наших денег на поддержание мифа Дали. Браво Дали!»

Морзе возмущали двойные контракты, количество копий напечатанных произведений, превышающих заявленный тираж, массовая подпись пустых листов перед тем, как напечатать на них рисунки, подписи посредством факсимиле и выдача их за оригинальные, или судебные тяжбы с помощницей Дали Кристиной, которая слепила под руководством Дали бюст Данте и потребовала признать за этой работой свое авторство.

Сальвадор Дали сделал много признаний миллионеру Альберту Рейнольду Морзе о ключевых моментах иконографии своих картин. Он рассказал меценату о том, что для образа Христа в картине «Тайная вечеря» позировал мальчик по вызову одного из ночных клубов Барселоны, в то время как чиновник из Жероны позировал для картины «Два отрока». Причем интимные части тела персонажей, изображенных на этой картине, Дали пришлось дорисовывать уже в Нью-Йорке, поскольку, как пояснил Дали Морзе: «таможня не позволила бы мне провезти картину через границу в оконченном виде».

Однажды Дали повел американского коллекционера на концерт в Дворец музыки Каталонии. «Видишь, вверху справа вот эту скульптуру колонны?» — спросил у него художник. «Это лошадь Бретона». Он имел в виду картину «Вильгельм Телль» (1930), которой владел Андре Бретон. На картине был изображен в том числе жеребец с длинной шеей, такой же как скульптура Пабло Гаргальо, — дань почтения валькириям Вагнера. Картина автобиографическая, отображающая разрыв Дали с отцом.

«Мои родители предали меня, когда мне было 16 лет, и в моем воображении застыли эти скульптуры и эти декорации. Именно здесь, — объяснил ему художник, — мне впервые явились летающие пианино и мягкие виолончели».

Кадиллак, окруженный знаменитостями, или эксплуатация обывательской идеи об эксцентричном и сумасшедшем характере его гения, были часть его рекламной стратегии. Морзе знал это, но в тоже время признавал, что за все то время, что он провел с Дали, ему ни разу не было скучно. Один из секретов этого ему открылся, когда в апартаменты Дали в отеле ворвалась вся в слезах безутешная Миа Фэрроу с вопросом: «Что мне такого сделать, чтобы Фрэнк Синатра обратил на меня внимание?»

И Дали со всей серьезностью ей ответил: «Утром надень на ноги туфли наоборот, и вечером ты будешь по настоящему страдать. Он увидит, что ты страдаешь и что ты не похожа на других девушек. Звони мне каждый день, и я буду давать тебе советы, чтобы ты каждый раз делала нечто неожиданное, и в конечном итоге он падет сраженный наповал к твоим ногам».

Сражал наповал — вот что делал Дали с публикой. Он получал колоссальное удовольствие от того, что управлял как ему вздумается окружавшим его разношерстым двором верноподданных , которые, словно загипнотизированные, неумолимо притягивались у нему. В один из визитов всего клана Дали в Париж, Морзе беседовали с Пьером Румегером, психоаналитиком и другом Дали, который консультировал художника, полагавшего, что является двойником своего умершего старшего брата (впрочем, реальность такой навязчивой идеи отрицалась впоследствии Гибсоном).

Румегер, не особо стесняясь, рассказал об интимных моментах, ставших ему известными из общения с Дали. Среди прочих догадок, рассказал, что заострение Дали внимания на копрофагии может брать свои корни от случая, произошедшего с Дали в детстве, когда он стал свидетелем, как отец, которого приступ диареи застал посреди городской площади, справил там же свои надобности и криками стал созывать людей, чтобы они посмотрели на результат его поступка.

Как понял Морзе, у Дали были определенные склонности к инцесту и что его проблема была в небольших размерах гениталий и невозможности добиться эрекции. «Не думаю, что он имел хоть дюжину актов с Галой», — сказал психоаналитик. Его откровения были прерваны появлением Дали.

Морзе рассказывает в своих дневниках, как обнаружил в номере в отеле, где жил Дали, странную машину. «Эта машина предназначена для улучшения эрекции, действует в вакууме», — сказал ему художник, и коллекционеру навсегда запомнился звуки «клинь, клинь», издаваемые машиной, когда Дали стал ему демонстрировать, как та работает. В другой раз, выходя из кинотеатра после просмотра фильма Антониони «Ночь», режиссера, которым Дали восхищался наравне с Феллини, Морзе высказался, что так и не понял, что произошло с персонажем, чью роль в фильме исполнил Марчелло Мастроянни. «Все очень просто, — ответил ему Дали, — нет эрекции».

По ходу дневников Морзе перечисляет некоторых из любовников, которые были у Галы с благословления Дали. «Кто спит с Галой, тот мой друг», — прервал его однажды Дали, когда он критиковал по экономическим мотивам одного из членов клана Дали, опасаясь, что Гала могла бросить художника ради Уильяма Ротлейна, а впоследствии ради Джеффа Фенхольта, которого Морзе звал Иисусом за его роль Христа в рок-опере Иисус Христос Суперзвезда…

(перевод следующих трех абзацев (18+) статьи можно прочитать в закрепленном к публикации комментарии — автор перевода)

…Именно Гала, а не Дали, была против венчания в 1958 году в церкви Нью-Йорка. Дали боялся умереть от аппендицита и его друг, приходской священник Франческо Вила, убедил ее, что настал час религиозного бракосочетания. Художник планировал провести грандиозное мероприятие в Нью-Йорке, но Гала была категорически против и настояла на тайной свадьбе в храме Элс Анхелс недалеко от Жироны.