Драма выборов в США повышает ставки для экономических держав Ближнего Востока

Драма выборов в США повышает ставки для экономических держав Ближнего Востока13 августа

Драма выборов в США повышает ставки для экономических держав Ближнего Востока, нацеленных на 2025 год.

Ставка в миллиард долларов на то, что ОАЭ станут Лас-Вегасом на Ближнем Востоке, становится все ближе к реальности. 28 июля эмиратские регуляторы выдали первую в стране лицензию на проведение лотерей, что стало еще одним шагом к тому, чтобы стать первым государством Персидского залива, легализовавшим азартные игры.

Конечно, этот шаг, как и многие другие, затерялся в череде новостей, которые указывают на растущую в регионе нестабильность. И все это происходит в тот момент, когда державы Ближнего Востока делают ставки на еще более крупную авантюру, которая определит их геополитическую и экономическую судьбу и будущее: президентские выборы в США.

Вихревой июль изменил американскую политику, и последствия этого сказываются по всему миру — в том числе и на Ближнем Востоке. По мере того как перспективы президентства Камалы Харрис или Дональда Трампа становятся все более ясными, мы уже видим, как такие игроки, как Израиль, Турция и Саудовская Аравия маневрируют вокруг предстоящих выборов, оценивая, как внешняя политика Вашингтона (и MAGAnomics или теперь потенциально Kamalanomics) повлияет на их планы в условиях региональных потрясений и меняющихся экономических приоритетов.

Например, в тот самый день, когда Байден сошел с дистанции, 21 июля, турецкие СМИ сообщили, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган считает, что возможные изменения в администрации США могут быть положительными для растущей оборонной промышленности Турции. В этом заявлении не упоминался Трамп, но другие региональные игроки явно углубляют связи с бывшим президентом США с прицелом на 2025 год.

Вот пример: в июле компания Dar Global, занимающаяся строительством недвижимости в Персидском заливе, заявила о планах возведения новых башен Trump Towers в Джидде и Дубае. Они следуют за другим проектом под брендом Трампа в Омане, о котором было объявлено ранее в этом году, и, похоже, подобные сделки будут продолжаться. Саудовская Аравия явно на уме у Трампа. В интервью, опубликованном Bloomberg 16 июля, кандидат дал понять, что отношения с Эр-Риядом остаются в центре внимания, несмотря на конкурирующие интересы: Отвечая на вопрос, не беспокоится ли он о том, что увеличение добычи нефти и газа в США расстроит саудовцев, Трамп ответил отрицательно и указал на свои хорошие отношения с наследным принцем Мухаммедом бин Салманом, добавив при этом, что он «всегда будет защищать» Саудовскую Аравию.

Поскольку предложенный американо-саудовский оборонный пакт пока остается недосягаемым, Трамп также обвинил своих политических соперников в том, что они подталкивают Эр-Рияд к Пекину. «Они не хотят быть с Китаем. Они хотят быть с нами», — сказал он. Между тем, королевство, как и прежде, играет на обе стороны — всего через несколько дней после публикации этих комментариев китайская сталелитейная компания Baosteel объявила о том, что увеличивает инвестиции в Саудовскую Аравию более чем в два раза — до 1 миллиарда долларов. Как бы то ни было, второе президентство Трампа может оказаться выгодным для саудовских амбиций, если Эр-Рияд правильно разыграет свою партию, но риски остаются: 29 июля Трамп на своей социальной платформе Truth обвинил страны ОПЕК (во главе с Саудовской Аравией) в том, что они «всеми силами пытаются снизить цены на нефть», чтобы помочь Харрис.

Несмотря на то что Трамп, скорее всего, будет портить экологическую политику, делая подарок тем, кто стремится держать мир на нефтяной привязи, его возвращение может привести к экономическим потрясениям — от вовлечения региона в новые торговые войны до влияния на доходы от продажи нефти. По прогнозам Citibank, сделанным 25 июля, президентство Трампа может стать медвежьим фактором для цен на нефть, в том числе подтолкнув ОПЕК+ к увеличению добычи. Основным «бычьим» риском для нефтяных рынков, по мнению Citibank, будет возобновление Трампом кампании максимального давления на Иран, что приведет к ограничению экспорта нефти.

Ближайшие месяцы прольют больше света на шансы президентства Харрис и на то, будет ли стратегия ее администрации в отношении Ближнего Востока отличаться от стратегии Байдена.

Газовый хаб в Турции: конец мечты?

Как пишет в своем меморандуме Джеральд Кепеш, после распада Советского Союза и успешных внутренних экономических реформ 1990-х годов руководство и бизнес-элита Турции мечтали стать «Суэцким каналом» глобального газового бизнеса XXI века.

Отсутствие внутренней ресурсной базы и геостратегическое положение Турции между Европой и богатым энергоресурсами Ближним Востоком и Центральной Азией предоставили ей уникальную возможность реализовать эти устремления.

Открытие крупных запасов природного газа в Черном море в 2020 году и в восточной части Средиземного моря ранее добавило новые поставки и возможность колебаться между внешними и внутренними источниками в своих поисках. Мечта об усилении геостратегического влияния и значительных доходах от транзита и торговых сборов казалась близкой как никогда.

Конфликт в Украине в 2022 году отвернул Европу от российского газа, а массовое увеличение поставок американского СПГ дало Европе новый геополитически удобный ее руководству и конкурентоспособный источник, в то время как газ из Центральной Азии теперь в основном ищет рынки в Китае. Между тем, споры между Багдадом и Курдским региональным правительством в северном Ираке привели к прекращению поставок нефти через Турцию.

С 2022 года зависимость Турции от российских энергоносителей возросла. Что касается внутреннего газа, то Турция не располагает достаточным финансированием и возможностями для полной оценки ресурсов Черного моря, а споры с Кипром (а с недавних пор и с Израилем) исключают транзит этих ресурсов на европейские рынки.

Добыча газа на внутреннем рынке увеличится до 0,85 млрд куб. м/год в 2023 году с 0,4 млрд куб. м в 2022 году благодаря притоку газа из сверхглубоководного месторождения Сакарья в Черном море. С учетом газа из Сакарьи объем добычи достигнет 4 млрд куб. м/год в 2026 году и 15 млрд куб. м/год в ~2030 году (20% от общего спроса на газ). Другие источники газа невелики.

Таким образом, видения Турции о превращении в газовый хаб не будут реализованы, так как возможности, появившиеся после распада Советского Союза, исчезли.

Заглядывая в будущее, Кепеш считает, что наиболее вероятным сценарием будет достижение Турцией лишь статуса микрохаба.

В июле появились новости о том, что Турция планирует отправить разведывательное судно к побережью Сомали позднее в 2024 году для поиска нефти и газа в рамках сделки по энергетическому сотрудничеству между двумя странами.