В глазах китайцев британцы просто «ублюдки»

Развертывание британской авианосной компании в Азии вблизи территории Китая объединило всех противников Великобритании китайской нации, кипящей историческими обидами на протяжении XIX, XX и XXI веков. Громкий восточноазиатский рейс авианосной ударной группы Соединенного Королевства прошел на наивысшем уровне: после того, как он вывесил свой флаг в Японии, бронированный кулак военно-морского флота Британии 21-го века был готов к обратному круизу.

С точки зрения Лондона, все аргументы были высказаны. Мощный новый суперавианосец HMS Queen Елизабет после выхода из Портсмута в начале мая, побывал во множестве дружественных портов, способствуя реализации концепции, основанной на правилах свободы судоходства, и укрепления связей с азиатскими партнерами. Королевский флот, развернув возможности морской авиации, которых ему не хватало в течение последних пяти лет, продемонстрировал, что он вернулся в высшую лигу.

С точки зрения Пекина, очки были набраны. Постимпериалистические силы предпочли не бросать вызов Флоту Народно-освободительной армии (PLAN) провокационными маневрами в Южно-Китайском море, Тайваньском проливе или Восточно-Китайском море. Тем не менее, их совместные учения с несколькими странами на морской периферии Китая, показывают, что цель Вашингтона по созданию военно-морской «коалиции желающих» набирает обороты, причем Великобритания играет особенно важную роль.

Если смотреть через призму PLANа, это может быть связано с развитием ряда международных событий. Если же смотреть через призму коммунистической партии Китая (КПК), то это представляется внутренними минами в государстве, где история жива, широко распространена и связана с настоящим.

Несмотря на то, что лондонская неодипломатия канонерских лодок была смягчена, она вызвала у президента Си Цзиньпина воспоминания о британцах, торгующих опиумом и владеющих канонерскими лодками, положивших начало китайскому «Веку унижения». Этот период является центральным для государственных посланий, в которых упоминаются слабости прошлого и в которых звучит призыв к новому мощному Китаю. И эти сообщения являются центральными в широко известной загадке сегодняшнего Китая: вторая по величине экономика и военная мощь в мире по-прежнему остро чувствительны к историческим ошибкам. Большая часть содержания этих сообщений находит отклик в Великобритании, где исторические интерпретации идут полным ходом, неуклонно фокусируясь на многочисленных и кровавых колониальных грабежах.

По иронии судьбы, любой такой процесс сурового исторического самоанализа невозможен в Китае, где широко разжигается нарратив о чужеземном хищничестве, но где некоторые неприглядные эпизоды истории КПК с трудом вытесняются из национального повествования.

Противники Китая, исторические и современные, объединяются. Британский авианосец оказался в центре информационной войны, в которой история намеренно сливается с геополитикой, и речь идет не только о британцах. В то время как Великобритания была главным злодеем Китая в 19-м веке, конечным пунктом назначения авианосного соединения была Япония – смертельный враг Китая в 20-м веке. А, ныне в кабинах истребителей-невидимок F-35 находятся американские экипажи с пилотами из США – ключевого соперника Китая в 21-м веке и ближайшего союзника Японии и Великобритании.

Исторические послания Китая нельзя отвергать как простую пропаганду, поскольку они основаны на очень реальных прошлых событиях, которые связаны с настоящим, в первую очередь, в мире 21-го века, где Китай борется с США за глобальную гегемонию. Эта дуэль может объяснить тенденции, которые сейчас наблюдаются в Китае, осознавшего, что президент Дональд Трамп не был отклонением от нормы: его преемник в Белом доме Джо Байден продолжает антикитайскую политику.

В настоящее время КПК уничтожает влиятельных бизнесменов и принимает жесткие меры в отношении технологических компаний, ориентированных на потребителей, одновременно продвигая стратегические отрасли. Анализ сообщений показывает: Пекин строит крепость, переводя общество и экономику в режим конфронтации, отделяя его от глобальных зависимостей. Конечно, циничный политический принцип «создавать врагов за границей для создания солидарности внутри страны» может оказаться полезным для Си, поскольку он готовится к беспрецедентному третьему сроку на посту президента в следующем году.

«Британские ублюдки» и «Век унижения». В текущих делах Запад неоднократно обвинял Китай: «Нарушения прав человека в Синьцзяне!», «Подавление прав в Гонконге!», «Угрозы Тайваню!». Но, к неудовольствию ура-патриотов-британцев и стратегов из Токио и Вашингтона, Китай может утверждать, что он более грешен на широком табло исторического счета. «Когда дело доходит до исторической психологии, КПК обучает своих детей, используя слова: – «Век унижения», и эту фразу они повторяют снова и снова», – говорит Ли Сон Хен, научный сотрудник Центра китайского языка в Фэрбэнксе.

Век закончился в 1949-м году, когда КПК взяла полный контроль над материковым Китаем, но начинался он в 1839-м году, когда Великобритания начала Первую опиумную войну. «В свете этих событий – «Британцы – сволочи!» –сказал Ли. Действительно, трудно по другому назвать британскую политику в 19-м веке в отношении династии Цинн. Тогда, как и сейчас, британцы были большими любителями чая – китайского растения, выращивание которого было строго охраняемой коммерческой тайной и которое в последствии будет выращиваться только в Британской Индии с 1840-х годов. Китайцы отказались принимать британские товары в обмен на чай, требуя серебра. В результате британские торговцы столкнулись с долгосрочным истощением у себя запасов этих слитков.

Агрессивные британские купцы решили сбалансировать торговлю, отправляя опиум в Китай. Когда чиновники Цин отреагировали на импорт того, что было известно, как вызывающего зависимость наркотика, конфисковав партии опиума, торговая война закончилась. Началась настоящая война. Великобритания, вооруженная паровыми канонерскими лодками, профессиональными войсками и полевой артиллерией, разгромила Китай в Первой опиумной войне (1839-42). Были подписаны неравноправные договоры, Китай уступил Гонконг, а успех Великобритании побудил другие иностранные державы оторвать себе куски от Китая.

Во время Второй опиумной войны (1856-60) англо-французские войска сражались гораздо глубже в материковой части Китая. Силы Цин снова были разгромлены, а Летний дворец династии – мечтательный шедевр, сочетающий архитектуру и ландшафтный дизайн – был разграблен и разрушен в отместку за пытки британских пленников.

Затем восемь держав, в том числе Великобритания, вмешались во внутренние дела Китая, чтобы подавить националистическое восстание боксеров (1899–1901). И снова китайское оружие было унижено. «Среднее царство» – дом одной из величайших мировых цивилизаций – было уменьшено до «Азиатского больного».

Впоследствии Императорская Япония заменит Имперскую Великобританию в качестве самого смертоносного врага Китая. После захвата Маньчжурии в 1931-м году Япония вторглась в материковый Китай в 1937-м году. Жестокая война, отмеченная зверствами японцев, включая насилие в Нанкине и биологическую войну отряда 731, приведет к гибели примерно двадцати миллионов китайцев.

После поражения Японии в 1945-м году гражданскую войну в Китае выиграли коммунисты Мао Цзэдуна. Эта победа автоматически восстановила Пекин против Вашингтона, который заменил разрушенную Японию в качестве национального врага номер один. В 1950-м году, на ошеломляющем повороте истории, войска Мао радикально изменили глобальный имидж Китая и отомстили британцам за прошлые унижения своей страны.

Своим ударным вмешательством в Корейскую войну Китай разгромил возглавляемое США командование ООН, в котором британцы были вторым по величине иностранным контингентом, в Северной Корее. Впоследствии в Южной Корее китайцы нанесли британской армии самое кровавое поражение в ее истории после 1945-го года: битву на реке Имджин в 1951-м году.

Но если «спящий дракон» проснулся в Корее при Мао, то, он стал «глобальным драконом» при Си. Сегодняшний Китай – с его огромной промышленной базой, глобальным портфелем инвестиций в инфраструктуру и вооруженными силами мирового класса – резко контрастирует с униженной династией Цин. Но, несмотря на этот многомерный ренессанс, острая национальная история о жертвах все еще актуальна.

Вспоминая темное прошлое. В китайских государственных СМИ, упоминая о дипломатии канонерских лодок и Опиумных войнах, радостно сравнивают состояние сегодняшних сил ВМС Китая со значительно уменьшившимся военно-морским мастерством Великобритании. В июле прошлого года в редакционной статье о планах Королевского флота отправиться в Восточную Азию государственный таблоид Global Times спросил своих читателей: – «Собирается ли Великобритания начать новую опиумную войну против Китая?» Статья предупреждала: – «Это не 19-й век. Вооруженные силы Китая быстро развиваются – морской флот Китая вырос в эквивалентном тоннаже на столько же, как и весь Королевский флот в течение последних пяти лет».

Впереди еще кое-что. «Нынешний шаткий Королевский флот постоянно сталкивается с проблемами в обучении и оборудовании», – глумилась Global Times в декабре прошлого года, – «Может ли какой-нибудь рациональный военный разум думать, что этот флот из ржавых ведер может угрожать Китаю в военном отношении?». Действительно, антибританский посыл только усиливается в государственных СМИ.

Эмоциональные сообщения в СМИ связывают старых врагов с проблемами дня и нынешним глобальным соперником Китая – Соединенными Штатами. «Японский отряд 731 до сих пор регулярно упоминается в государственных СМИ в контрнарративах против Covid-19, и это поднимает вопрос о союзе Японии и США», – сказал Алекс Нил, консультант по безопасности из Сингапура и специалист по Китаю. Более того, СМИ «объединяют Великобританию и США» в связи с недавней операцией США по обеспечению свободы судоходства в Южно-Китайском море.

Культурные столкновения. Большая часть этого националистического сопротивления видна в массовой культуре. Конечно, это далеко не все англо-китайские отношения. Хотя политические отношения, отношения в сфере безопасности и дипломатические отношения остаются напряженными, но есть и существенные положительные моменты как в торговле, так и в национальном имидже.

В мае этого года Китай заменил Германию в качестве крупнейшего экспортера в Великобританию: импорт Китая достиг 24 млрд в первом квартале этого года, а импорт из Германии упал до 12,5 млрд фунтов стерлингов. Тот же набор данных показал, что в первом квартале 2021-го года экспорт Великобритании в Китай вырос на 6,2% до 3,9 млрд фунтов стерлингов. В целом, Китай был третьим по величине торговым партнером Великобритании за четыре квартала до конца первого квартала 2021-го года, на его долю приходилось 7,5% от общего объема торговли Великобритании.

Более того, многие аспекты современного бренда Britannia в Китае положительны. «Историческое повествование влияет на население Китая в целом», – сказал Нил, – «Но восхищение британской культурой по-прежнему превалирует». Он сослался на несколько филиалов британских подготовительных школ, созданных в Китае, и на престижные британские бренды. В Макао по образцу Вестминстерского дворца строится гостиничный/казино-комплекс «The Londoner» стоимостью 2 миллиарда долларов – в комплекте с Биг-Беном и двухэтажными автобусами – и в проекте участвует икона футбола и моды Дэвид Бекхэм. Когда дело доходит до исторической памяти, может даже появиться новое общее пространство.

Восток и Запад встречаются – и расходятся. В настоящее время политика, научные круги и популярный дискурс англоязычных стран сотрясаются из-за нового внимания к прошлым национальным проступкам и их наследию. Эти проступки, прежде всего, – завоевание, рабство и колониализм; наследие – это расизм и другие несправедливости, присущие сегодняшним многокультурным обществам. Большая часть нарратива Китая о жертвах сочетается с формирующимся общепринятым мнением о том, что Великобритания была гораздо худшим колониальным игроком, чем это ранее признавалось за пределами кругов историков и любителей истории. Это признание проистекает из процесса, который сочетал расширение прав и возможностей меньшинств с новыми инструментами исследования и коммуникации.

Хотя многие лидеры КПК могут с энтузиазмом кивать на результаты любого исследования, которое положит конец империалистической Британии, государственный контроль над информацией означает, что такой процесс вряд ли укоренится в Китае. У КПК есть веские причины пресекать любой такой процесс в зародыше. «Китай очень внимательно смотрит на США и Европу, особенно на то, как работает движение против рабства, поскольку падение статуй – щекотливая тема», – сказал Нил, – «В 1989-м году в центре площади Тяньаньмэнь была установлена ​​статуя Леди Свободы».

Сегодняшняя КПК предпочитает указывать на сотни миллионов граждан, которых она вырвала из бедности, а также на мощную государственную инфраструктуру и промышленную базу, которые были созданы после Мао. Недавние убийства студентов на площади Тяньаньмэнь, не говоря уже о продолжающихся репрессиях против этнического меньшинства уйгур, вычеркнуты из национальной истории. Однако КПК не может полностью контролировать все информационные источники. Пожилые китайцы, жившие с 1950-х по 1970-е годы, лично испытали на себе разграбления тех лет, происходившие на фоне Культурной революции. «Все негативное в этом периоде замалчивается, это слон в комнате для каждого из этого поколения», – сказал Нил, – «Как это обсуждается в частном порядке среди этих китайцев – больной вопрос».

И даже молодые китайцы выходят на площадь Тяньаньмэнь. Преподавая визуальную социологию китайских студентов в Сеуле, Нил показал ряд знаковых новостных изображений, в том числе знаменитый снимок безымянного протестующего, останавливающего колонну танков на площади Тяньаньмэнь. Китайская студентка усомнилась в правдивости изображения, учитывая, что она, выпускница элитного пекинского вуза, никогда раньше его не видела. Нил сказал: – «Это очень реально, я смотрел это в прямом эфире по телевизору, теперь это одна из самых известных картин в мире», – вспоминает Нил, – «Она сказала, что поняла это».