Поможет ли присоединение России к энергетическому кольцу Центральной Азии решить проблемы региона?

class=»article__title» itemProp=»headline»>Поможет ли присоединение России к энергетическому кольцу Центральной Азии решить проблемы региона?Вчера

Энергетические ведомства РФ и Узбекистана договорились о присоединении российского «Системного оператора» к объединенной энергосистеме (ОЭС) Центральной Азии для управления перетоками между странами, сообщил журналистам министр энергетики России Сергей Цивилёв: «Сегодня было совместное заявление двух министерств с просьбой поддержать быстрое решение. Есть отдельная энергосистема Центральной Азии, куда мы пока еще не входим. Но [«Системный оператор»] должен войти, чтобы вместе управлять единой энергетической системой Центральной Азии, мы с ней связаны. Узбекская сторона полностью это поддерживает. Мы в ближайшее время это сделаем».

Он пояснил, что эта инициатива связана не только с коммерческим экспортом электроэнергии, но и с управлением перетоками между странами, которые позволят оперативно балансировать энергосистемы в случае дефицита, природных факторов и высоких нагрузок.

«Если вдруг у кого-то что-то происходит – чтобы мы могли быстро поддержать перетоками потребность стран, чтобы сбалансировать… Это важно для того, чтобы мы безопасность системы обеспечили правильно», – добавил министр энергетики Узбекистана Журабек Мирзамахмудов.

На конец 2021 г. в составе Единой энергосистемы (ЕЭС) России работали семь объединённых энергосистем (ОЭС): Центра, Средней Волги, Урала, Северо-Запада, Юга, Сибири и Востока.

Установленная мощность электростанций ЕЭС России на 01.01.2022 г. составила 246,6 ГВт. В структуре как генерирующих мощностей, так и в производстве электроэнергии в ЕЭС России наибольшую долю занимают тепловые электростанции (ТЭС), соответственно – 66 и 61%, том числе на газе – 49,6 и 48,1%. Суммарная выработка электроэнергии электростанциями ЕЭС России по итогам 2021 г. составила 1114,6 млрд кВт·ч (+6,4% к 2020 г.). Потребление электроэнергии в 2021 г. составило 1090,4 млн кВт∙ч (+5,5% к 2020 г.), объем экспорта электроэнергии – 20,9 млрд кВт·ч (12,1 млрд кВт·ч в 2020 г.), импорта – 1,6 млрд кВт·ч (1,4 млрд кВт·ч в 2020 г.).

Суммарная установленная мощность электростанций стран Центральной Азии (ЦА) (Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана) в 2021 г. составила 63,6 ГВт, выработка электроэнергии электростанциями – 249,7 ТВт·ч, электропотребление – 248,2 ТВт·ч, сальдо перетоков – 1,4 ТВт·ч.

В 2021 г. произошел рекордный рост электропотребления в Казахстане (+6%, ранее 1,5–2% в год). Выработка электроэнергии при этом увеличилась на 5,7%. Бурный рост спроса связывают не только с ожидаемым ростом производства в энергоемких отраслях, но и с ростом мощностей майнеров криптовалют. По оценкам KEGOC, в октябре 2021 г., майнеры потребляли до 1000 МВт мощности при общей располагаемой мощности в энергосистеме на уровне 19000 МВт. Причем до 40% потребления майнеров приходилось на так называемых «серых» майнеров, которые подключались к электросетям как домохозяйства. Из-за возникшего дефицита электроэнергии станциям не давали выводить мощности в плановые ремонты, что также способствовало росту числа аварийных остановок энергооборудования.

Начиная с 2019 г., Казахстан стал нетто-импортером электроэнергии из России: объем импорта в 2021 г. составил 1,8 млрд кВт·ч при экспорте в 1,2 млрд кВт·ч. Однако, в целом (с учетом обменов электроэнергией с другими странами ЦА) в 2021 г. Казахстан был нетто-экспортером электроэнергии (см. таблицу 2). В 2023 г. ситуация не изменилась, и нехватка электроэнергии компенсировалась также путем закупок из РФ. По прогнозному балансу электроэнергии и мощности Министерства энергетики Казахстана, к 2029 г. ожидается дефицит в размере 5,5 млрд кВт·ч по электроэнергии и 3 ГВт по мощности.

Дефицит также объясняется высокой степенью износа энергетического оборудования: генерирующее оборудование в среднем изношено на 65%, электрические сети – на 83%, тепловые сети – на 80%.

В докладе Евразийского банка развития «Инвестиции в водно-энергетический комплекс Центральной Азии» отмечались общие негативные факторы энергокомплекса региона: высокий уровень износа электросетевого комплекса и генерирующих мощностей (удельный вес мощностей возрастом свыше 30 лет составляет от 44 до 75%); высокий уровень потерь электроэнергии (7–20% производства в некоторых странах); разбалансированность производства и потребления электроэнергии (потеря 11 млрд кВт·ч экспортного потенциала); снижение надежности энергоснабжения в Узбекистане и на юге Казахстана в результате нехватки маневренных мощностей и неиспользования ГЭС соседних стран; нерациональное использование гидроэлектроэнергии, проявляющееся через сезонный дефицит и холостые сбросы воды, как результат несовпадения пиков производства и потребления (согласно ПАО «Русгидро», ежегодный объем неудовлетворенного спроса в Кыргызстане и Таджикистане оценивается в 1,5–3 ТВт·ч и 4–4,5 ТВт·ч, соответственно) и др.

Дефицит мощности и энергии в энергосистеме Узбекистана в период осенне-зимнего максимума нагрузок приводит к перегрузке сечения «Север – Юг Казахстана», срабатыванию автоматики деления по транзиту «Север – Юг Казахстана» и неплановым отклонениям перетоков между энергосистемами России и Казахстана. Все эти негативные факторы приводят к тяжелым авариям в энергосистемах стран ЦА, потере многолетней регулирующей способности водохранилищ и нарастанию критического недостатка воды на ирригационные цели даже в многоводные годы.

Центрально-Азиатское энергообъединение (ЦАЭО) возникло на базе входившей в Единую энергосистему бывшего СССР объединенной энергосистемы Средней Азии на территории четырех государств – Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Кыргызстана и прилегающих к ним пяти областях Юга Казахстана.

После распада Советского Союза страны Центральной Азии, ставшие самостоятельными государствами, пытались проводить независимую энергетическую политику. Однако взаимозависимость их энергобалансов, обусловленная централизованным управлением развития их генерирующих мощностей в прошлом, вынудила правительства этих стран восстановить прежние условия работы их энергосистем. В 1999 г. было подписано соглашение между Республикой Казахстан, Киргизской Республикой, Республикой Таджикистан и Туркменистаном о параллельной работе энергетических систем Центральной Азии. Данное соглашение фактически реанимировало ОЭС Средней Азии с ее координационным диспетчерским центром (КДЦ) «Энергия», расположенном в Узбекистане. КДЦ осуществляет единое оперативное управление режимами, эксплуатацией и планированием ЦАЭО.

Энергосистемы Туркменистана и Таджикистана в настоящее время работают изолированно от ЦАЭО. Туркменистан вышел из состава ОЭС ЦА в 2003 г. по собственной инициативе. В настоящее время работает в параллельном режиме с Иранской энергосистемой, а с ЦАЭО – по «островным» схемам. Таджикистан был отделен от энергообъединения ЦА из-за многократных нарушений условий параллельной работы. В настоящее время при финансовой поддержке Азиатского банка развития (АБР) активно ведется работа по пере-подключению энергосистемы Таджикистана к ЦАЭО.

Межгосударственные связи ЦАЭО в южном направлении представлены электропередачами из Кыргызстана, Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана в Афганистан напряжением 220-110-10-6 кВ и из Туркменистана в Иран напряжением 220 кВ. Экспорт электроэнергии в Афганистан осуществляется на основе имеющихся договоренностей между странами Центральной Азии и Афганистаном, в частности, из Таджикистана в период с мая по сентябрь, а из Узбекистана – с октября по апрель.

Энергетическая проблематика Центральной Азии неразрывно связана с проблемами водоснабжения региона, где преобладает ирригационное земледелие.

В советское время гидроэнергетика и ирригационное земледелие были взаимосвязаны. В зимнее время Киргизия и Таджикистан накапливали воду в водохранилищах и получали электроэнергию и энергоресурсы (уголь и природный газ) из Казахстана, Туркмении и Узбекистана. В летнее время Киргизия и Таджикистан направляли воду в Узбекистан и Казахстан. Кроме того, Киргизия и Таджикистан поставляли соседям гидроэлектроэнергию.

В настоящее время интересы этих государств в том, что касается энергетики и ирригации носят взаимоисключающий характер.

С развалом СССР единая энергосистема региона развалилась. Страны низовий продавали газ и электричество соседям по рыночным ценам, прекращая поставки за долги. Таджикистан и Кыргызстан столкнулись с дефицитом энергии зимой. В большинстве районов Таджикистана в осенне-зимний период вводятся жёсткие лимиты на подачу электричества.

Через десять лет после развала Советского Союза Узбекистан за долги ограничил поставки газа Кыргызстану и Таджикистану, которые были вынуждены в холода запускать турбины Нарынского каскада ГЭС в режим выработки электроэнергии, чтобы обеспечить теплом замерзающие города. По Сырдарье покатились зимние паводки, которые ежегодно затапливают тысячи гектаров сельхозугодий в Узбекистане и на севере Таджикистана, а к концу февраля вызывают сильные наводнения на юге Казахстана.

Ситуация усугубляется в периоды маловодья, когда воды не хватает ни для выработки электроэнергии, ни для ирригации. Туркмения и Узбекистан уже сейчас входят в первую десятку стран мира, в которых воды на душу населения приходится меньше всего.

Таджикистан и Киргизия заинтересованы в использовании водных ресурсов для выработки гидроэлектроэнергии, а Казахстан, Туркменистан и Узбекистан используют водные ресурсы для ирригации.

При этом странам верховий выгоден максимальный сброс воды в энергодефицитное зимнее время, а страны низовий нуждаются в максимальном поступлении воды в летний период для орошения земель.

То есть в силу разных подходов к разработке страновых экономических стратегий эти стратегии, которые опираются на одни и те же водные ресурсы, противоречат друг другу. И любые национальные планы, составленные в отсутствии общерегиональной стратегии совместного использования водных ресурсов в условиях нарастающего маловодья, реализовать невозможно. Для этого нужно как минимум в полтора раза больше воды, чем имеется во всём бассейне Аральского моря.

Сейчас в Центральной Азии сложилась ситуация всеобщего проигрыша. Выйти из тупика можно было бы, если бы водные ресурсы Токтогульской ГЭС использовались для ирригации соседних стран. Узбекистан выиграл бы на этом $36 млн, Казахстан – $31 млн. Потери Киргизии составили бы $35 млн, что вполне могло быть компенсировано странами-выгодополучателями (Казахстан, Узбекистан). Однако продвижения в этом направлении нет.

Оптимизация управления водными ресурсами Центральной Азии назрела давно. Помочь может посредничество России, что и в её интересах. Нарушение экологического баланса в Центральной Азии из-за обмеления и усыхания Аральского моря уже приводит к климатическим и погодным аномалиям в Российской Федерации. Напрашивается совместное использование водных, земельных, энергетических и трудовых ресурсов РФ и стран Центрально-Азиатского региона.

На сегодняшний день, даже с присоединением России к энергокольцу Центральной Азии ситуация с хроническим дефицитом водно-энергетических ресурсов региона не изменится. Просто страны Центральной Азии будут получать электроэнергию из России в более широком масштабе, но сами страны региона так и не станут самодостаточными в плане как воды, так и энергии.

Видимо, путь к реальному сотрудничеству и восстановлению жизнеспособной водно-энергетической системы региона местные элиты в силу своего превратно понимаемого стремления к так называемой и столь же превратно трактуемой независимости пока не видят.

Владимир Прохватилов