Глобальный вызов. Установки в области повышения рождаемости и реальная ситуация существуют в параллельных пространствах

По итогам статистических данных за 2024 год в Чечне оказался наиболее высокий суммарный коэффициент рождаемости (СКР) — 2,67. В числе других регионов-лидеров Тыва (2,29) и ЯМАО (1,99), сообщает ТАСС со ссылкой на данные Росстата. 

Самый низкий коэффициент рождаемости отмечен в Ленинградской области (0,88). В Москве СКР составляет 1,46, в Санкт-Петербурге — 1,25. В Мордовии — 0,99, Севастополе — 0,99.

Средний коэффициент по России составляет 1,4 ребенка на одну женщину. Этот показатель постоянно снижается с 2015 года, тогда он составлял 1,78. Суммарный коэффициент рождаемости показывает, сколько в среднем родила бы одна женщина на протяжении всего репродуктивного периода (от 15 до 50 лет).

***

Сказанное означает лишь одно: целевые установки и показатели в области повышения рождаемости и реальная ситуация «на земле» существуют в параллельных пространствах, которые друг с другом никак не пересекаются. Это свидетельствует о принципиально неверно поставленных задачах, решения которых в данной системе координат не существует.

Два региона, имеющие СКР выше двух — Чечня и Тыва — это две классические периферийные территории, существующие в традиционном общественном укладе. В советское время они начали движение к городскому обществу, однако переход не был завершен, и события, происходившие с момента распада СССР, просто вернули их на исходные. Вряд ли стоит говорить о какой-то целенаправленной политике в области демографии в этих регионах, скорее, власти оставили в них всё «как есть». Но даже для традиционного общества СКР в них буквально «на грани».

Мегаполисы лишь подчеркивают объективную картину происходящего. Москва опережает в рождаемости Санкт-Петербург, по всей видимости, лишь за счет гораздо большего числа натурализовавшихся мигрантов и гастарбайтеров с семьями. Если очистить статистику по этому показателю, скорее всего, ситуация в двух крупнейших городах страны будет практически идентичной.

Всё это приводит к одному и тому же выводу: постановка задачи неверна, решения у нее в заданных параметрах не существует, а потому требуется переосмысление ситуации и постановка иной задачи, исходящей из жестко заданного параметра невозможности естественного восполнения убыли населения через «обычную» рождаемость.

Линейного решения у такой задачи не существует. Что бы власть не делала, добиться биологического воспроизводства (по меньшей мере на данном этапе развития социальной системы) невозможно. Может быть, в будущем, когда городская цивилизация трансформируется в какую-нибудь «пост-городскую», биология снова возьмет верх, но пока — на обозримую перспективу — этого точно не будет. А значит — колебательный процесс роста численности населения твердо стоит на тенденции снижения. Любые действия по стимулированию рождаемости являются на этом этапе совершенно неэффективными, если, конечно, не брать абсолютно экстремальные методы вроде создания родильных концлагерей/человеческих ферм и принудительного осеменения женщин.

Есть предположения, которые пока никак не доказаны (просто никто не рискнул на проведение таких экспериментов в сколь-либо заметном масштабе), что даже в рамках городской цивилизации есть возможность (чисто техническая) существенно увеличить рождаемость. Но для этого потребуется смена парадигмы самого понятия семьи. В случае, если государство создаст инфраструктуру, в которой все рожденные дети будут становиться собственностью государства и направляться в специальные детские учреждения, где и будут воспитываться вплоть до взрослого состояния, плюс семья как союз мужчины и женщины, перестанет носить сегодняшний вид и характер, то возможно, что освобождение от заботы о детях приведет к более «легкому» отношению к их рождению. Собственно, такую конструкцию описывал Иван Ефремов в «Туманности Андромеды» (где дети воспитывались отдельно от матерей, а женщины, которые не могли отказаться от материнского инстинкта, препровождались на остров Ява, который так и был назван — остров Матерей.) Приблизительно такую же ситуацию описывал фантаст Федор Березин в цикле «Огромный черный корабль», только в еще более жестком формате. Нечто подобное было и в романе «1984». Стоит уточнить, что на практике никто пока не рискнул воплотить этот сценарий, так как он требует кардинальной перестройки человеческой психики, и никто не может сказать, каким в итоге будет коллективный психический спазм и его последствия.

Фантасты, кстати, четко указывали, что подобный метод может быть применен только в условиях тоталитарного строя. Ефремовская коммунистическая Земля и фашистская Гея Березина (не говоря уже о «1984») — это жесточайшие тоталитарные социальные субъекты с жесткой социальной структурой и прописанными правилами всего.

Возможно, что Пол Пот в Кампучии, доведя свой социальный эксперимент до конца, мог бы предоставить практический материал такого рода эксперимента, но, к счастью, даже он не сумел его довести до конца. Поэтому стоит лишь отметить экстремальный сюжет, в рамках которого предположительно можно выйти из сложившейся ситуации, но вряд ли он может быть реально воплощен в жизнь.

Уже поэтому стоит сказать, что пока решения в чисто биологическом разрезе для городского социума не существует, численность населения в нем уже вышла на плато практически во всех странах, после чего столь же неизбежно начнет сокращаться. Насколько сильно и как долго — сегодня этого не скажет никто.

Всё это означает лишь одно: в рамках текущих подходов возможно лишь одно паллиативное решение: повышение продолжительности жизни, причем продуктивной ее части.

Правда, существует и еще один подход, который стоит упомянуть. Глобалистская концепция «новой нормальности» предусматривает радикальное сокращение численности населения и замену его в значительной мере роботизированными системами для поддержания производства. В этом случае принудительное сокращение численности населения планеты должно будет (предположительно) вызвать восстановление биологических механизмов продолжения рода, и оставшееся в живых население, возможно, снова начнет рожать гораздо больше, чем сейчас. Однако подобного рода теории тоже не подкреплены практикой, а с точки зрения человечности их и обсуждать нечего — здесь речь идет о проектном геноциде глобального масштаба.

В любом случае перед нами стоит один из самых серьезных вызовов, и стоит отметить, что не существует никаких решений ответа на него. То, что предлагается, выглядит ненаучным и крайне сомнительным, хотя нужно понимать, что для бюрократии, которая сегодня и решает эту проблему, характерной чертой деятельности является сама деятельность, а не её результат. Бюрократия (любая — бюрократия отдельной страны, международная или глобальная) будет имитировать любую деятельность ради самой деятельности, результат — вопрос вторичный и неважный.

Автор — независимый аналитик Анатолий Несмиян